Лайза Бингхем - Бенгальские рубины
Выходя из кабинета, Элоис бросила последний взгляд на портрет.
– Она не должна была умереть. Может быть, мой отец был бы добрее, если бы она была жива.
Эти слова потрясли Слейтера. Он прижал Элоис к себе. Ее плечи дрожали. Горячие слезы струились по щекам.
Она еще крепче прижалась к нему, стараясь найти утешение в его объятиях.
– Скажи мне, Элоис, ты не жалеешь о том, что произошло между нами? Что ты вышла за меня замуж?
Она притихла.
– А ты не жалеешь об этом, Слейтер? Он покачал головой:
– Ни одной минуты.
– Мой ответ будет точно таким же, – твердо сказала она.
Слова Элоис вызвали глубокий отклик в его душе. Он взял ее лицо в свои ладони и поцеловал сначала нежно потом страстно. Почувствовав, что ее тело обмякло, Слейтер взял Элоис на руки и понес в спальню. Там они снова слились воедино. Но на этот раз Слейтер чувствовал, что их любовная связь была какой-то особенной, неповторимой, прекрасной, и это благотворно действовало на его больную душу. Он страстно желал, чтобы в один прекрасный день он смог бы вдохнуть подобные чувства и в Элоис, иначе она никогда не сможет ему простить то, что он должен ей рассказать.
Элоис проснулась от какого-то неясного звука. Будто кто-то шепотом произносил ее имя. Она зевнула, потянулась и перевернулась на спину. Слейтер спал как убитый, его лицо освободилось от привычного напряженного выражения. Легкая улыбка играла на губах.
Элоис приятно было думать, что именно она вызвала эту улыбку.
Элоис погладила завиток черных волос на щеке Слейтера, изумляясь нежности, которую она сейчас испытывала к нему. Ее муж. Он мог быть грубым и шумным, мог пронзать ее своим темным взглядом. Но Элоис знала, что он всегда будет с нею ласков. Они будут счастливы.
Элоис мечтала о том, о чем раньше запрещала себе думать. Долгий зимний вечер, проведенный в объятиях мужчины, дом, наполненный детским смехом. Ей страстно захотелось держать младенца в своих руках, баюкать его.
Каким прекрасным может показаться будущее, когда у человека есть любовь.
Странный звук повторился снова, тихий, едва слышимый. Вздохнув, Элоис решила выяснить, в чем дело.
Вчера вечером Слейтер отпустил мисс Ниббс и всех своих друзей, он пожелал, чтобы они с Элоис остались в доме одни. Ей показалось, что она слышит голос Уильяма Карри. Наверное, он что-то забыл в доме и, не желая беспокоить ее, просто хочет узнать, спит она или нет.
Элоис натянула рубашку мужа и тонкое платье, взяла свечу и подошла к двери.
Дверь оказалась не заперта, как и обещал Слей-тер. Элоис было приятно, что он ей доверяет.
Элоис решила спуститься в холл. Она не испытывала страха, проходя по темному коридору. В этом доме она чувствовала себя в полнейшей безопасности.
– Элоис…
– Я иду, – ответила она шепотом, чтобы не разбудить мужа.
– Элоис, – вновь услышала она голос, доносившийся из западного крыла. Там находилась библиотека.
Проходят через комнату для игр, она почувствовала слабый запах ликера. Элоис улыбнулась, увидев беспорядок, оставленный друзьями Слейтера после празднования их свадьбы. Следует сделать им замечание, подумала она, глядя на блестящие столы, усыпанные хлебными крошками и табаком. У мисс Ниббс и так много работы. Эти люди должны научиться убирать за собой.
– Элоис…
– Я иду, – Элоис торопливо направилась в библиотеку. Открыв дверь, она подняла свечу и в ее слабом свете заметила столы, книжные шкафы.
– Карри?
Никто не ответил, и Элоис вошла внутрь. У нее захватило дух при виде того, что предстало ее глазам. Элоис поставила свечу на один из столов и провела пальцами по корешкам толстых томов. Как много книг! Здесь были романы и дневники, целые собрания стихов, труды по философии, истории, копии древних манускриптов. Боже милосердный, она очутилась в раю. Выйдя замуж за Слейтера Мак-Кендрика, она и в самом деле обрела свой собственный райский уголок.
– Карри, я в библиотеке. Иди сюда. Поджидая его, Элоис достала одну из книг и прочла заглавие. Шекспир. Макбет.
Поставив книгу на полку, Элоис взяла другую, потом еще одну. Она с жадностью разглядывала все новые и новые тома. Это просто сказка! Как чудесно иметь столько книг!
Она поступила очень мудро, выйдя замуж. Человек, которого она выбрала в супруги, любит книги и путешествия, приключения и шоколад. Последующие годы принесут ей много счастья.
За спиной Элоис послышались шаги. Она повернулась к двери:
– Карри, как это Слейтеру удалось собрать так много…
Слова застыли у нее на устах. Оливер Кроуфорд пылал от гнева. Его трость упиралась в мраморный пол. – Наконец-то я нашел тебя.
Глава 18
Сдавшись в комок, Элоис сидела в углу кареты и дрожала. Никогда она не чувствовала себя такой несчастной, и никогда еще ей не было так холодно, как сейчас. Тонкое платье, которое она надела, было очень красиво, но совершенно не защищало от холода. Морозный утренний воздух рвался сквозь открытое окно фаэтона, и у Элоис не было никакой возможности согреться.
Оливер Кроуфорд несомненно видел, что дочь замерзла. Но он оставался совершенно безучастным, сидя неподвижно, словно каменный столб. Он сидел на шерстяном пледе и даже не думал предложить его дочери. Он намеренно сел на плед, чтобы она им не укрылась. Это было еще самое ничтожное наказание. Элоис знала об этом, и поведение отца нисколько не удивляло ее.
Они ехали уже полчаса, но Кроуфорд не проронил ни слова. Элоис привыкла к такому обращению. Сейчас она испытывала к отцу еще большее отвращение, чем раньше.
Пристально посмотрев на отца, Элоис поняла, что за эти несколько недель он потерял свою власть над нею. Она изменилась, она больше не боится его! Она уже не такая наивная, как прежде. Элоис многое узнала о своем отце. И это было хорошим оружием в ее руках.
– Ты хорошо выглядишь, папа, – произнесла она, рискуя вызвать его гнев. – Я очень рада, что ты не схватил лихорадку или еще какую-нибудь болезнь, что нетрудно при здешнем климате.
Щека Кроуфорда дергалась от едва сдерживаемой ярости. Руки вцепились в серебряный набалдашник трости с такой силой, что можно было не сомневаться – он борется с желанием задушить дочь.
– Я полагаю, ты увозишь меня, чтобы показать очередному жениху или, вернее, женихам. Это, кажется, единственный повод для наших встреч.
Мысль, что она замужем и защищена именем Слейтера придавала ей необычайную смелость.
– Кого ты выбрал на этот раз? Беглеца из долговой тюрьмы?
– Хватит! – рявкнул Кроуфорд. – Ты опозорила меня, дочь, опозорила меня!
Дочь. Он никогда не называл ее по имени. Только сегодня ночью, выманивая из покоев Слейтера, он вспомнил, как ее зовут. Он всегда называл ее дочь. Он произносил это слово, словно страшное проклятие.
