Элизабет Бойл - Скандальное красное платье
«Как только мне заплатили», - мог бы добавить Дэш, но это совсем другая история, в которую он не хотел посвящать Пиппин. Ложь и тайны громоздились вокруг него, грозя похоронить все, что ему дорого.
- Не знаю, что она наплела, - продолжал он, - но это ложь, Пиппин. Она самая скверная особа из тех, с кем могут пересечься пути. Жаль того, кто у нее на прицеле. И я уверяю тебя, это никогда не был я.
О Господи, только не это. Зря он впутался в ту историю, за ним все еще охотятся, и визит сюда мисс Браун, похоже, предвещает нечто более опасное, чем страхи Пиппин относительно агентов министерства иностранных дел.
Тем временем Пиппин настороженно смотрела на него.
- Правда?
Он кивнул и был вознагражден поцелуем, полным страсти.
Но в ушах Дэша зашелестел голос Харди: «Видишь, сказать правду не так уж трудно, парень. Продолжай, скажи ей остальное. Скажи ей об Абигайль и о малыше, твоем сыне».
Вместо этого Дэш переменил тему, поддразнивая:
- Теперь о том виконте, он красив?
- Да, весьма, - пробормотала Пиппин, потянув его за рубашку, ее пальцы кружились по его груди, но ее прикосновения не делали ее слова более приемлемыми.
- Богат?
- Очень.
Дэш взглянул на нее:
- Собираешься за него замуж?
Ее руки замерли, она с улыбкой подняла на него глаза:
- Зачем мне это делать, когда у меня есть ты?
На борту «Эллис Энн», 1837год
Но она вышла за виконта.
Вышла за него, а не за мужчину своей мечты. Слова эхом отдавались в голове Дэша, когда он приплелся в свою каюту и захлопнул дверь. По крайней мере, так твердил себе Дэш много лет. В этом было утешение для его заледеневшего сердца.
Она вышла не за того и получила все последствия. Он оглядел захламленную каюту в поисках бутылки. Но его взгляд упал не на знакомую фляжку, а на зеркало на стене.
Смотревший оттуда незнакомец, казалось, насмехался над его суждениями. «Непохоже, что женщина на твоем судне полна раскаяния или страдает из-за своего решения».
Поскольку они оба знали правду: она сделала правильный выбор.
Годы назад своим опрометчивым решением Пиппин спасла Дэша и себя, хотя в то время этого не знала.
А он знал.
Как сказал Нейт, он был проклятием для любой женщины, которая отдала ему свое сердце. Он убил Абигайль своим безразличием к ее страхам и в конечном счете погубил бы и Пиппин, не выйди она за Госсетта.
И еще более горько думать, что она пришла к нему, потому что все еще любила его, все еще считала его тем человеком, тем, кем его все считали, - капитан Томас Дэшуэлл. Капер. Герой. Сорвиголова. Благородный пират.
Как он ни старался объяснить, что никакой он не герой, а всего лишь обычный человек, к тому же не слишком хороший, никто его не слушал. До сегодняшнего дня.
Теперь она знает и ненавидит его за это, как и следовало.
Краем глаза заметив бутылку, Дэш, спотыкаясь, шагнул к ней, вытащил зубами пробку и пил, пока крепкий напиток, обжигая горло, не увлек его в глубины ада.
«Ты никогда не был достоин ее, парень. Ты не заслужил ее любви», - казалось, шептал из стен голос Харди.
- Черт бы тебя побрал, Харди, - ответил Дэш, шатаясь и сжимая в руке бутылку. - Я любил ее.
«Ты брал все, что хотел. Ты в своей жизни ни дня честно не работал. Ты жил по своим собственным правилам - не по ее правилам и не по правилам Абигайль. Ты им обеим причинил зло».
Дэш затряс головой, как собака, пытаясь выбросить из головы обвиняющие слова.
- Я капитан Томас Дэшуэлл, - скрипнул он зубами, стараясь стоять твердо, но ноги предательски не слушались. - И она моя, всегда была и всегда будет.
Но она не была его и никогда не будет, и он знал это также, как и призрак преданного первого помощника.
Харди не насмехался над ним. Пока еще. «Ты жалкий пьяница и трус в придачу. Даже курс проложить уже не можешь. Оставил всю работу Нейту. Но он родился не для того, чтобы шлифовать твою репутацию. Он достаточно скоро это поймет и высадит тебя на каком-нибудь необитаемом острове, как ты того и заслуживаешь. Потому что ты так и останешься пьяницей и Никем больше».
Дэш открыл было рот, чтобы возразить, но Харди не закончил. Ворчливый старик припас еще одну реплику. «И она никогда не примет тебя, пока ты живешь на дне бочки с бренди… Никогда».
- Это мы еще посмотрим, - как всегда, с вызовом ответил Дэш. Он мог пройти по коридору к ее каюте, стукнуть в дверь, очаровать, и в мгновение ока она окажется в его объятиях… один поцелуй, только один поцелуй, и она снова будет его.
Он почти верил в это, когда, спотыкаясь, двинулся к двери, пока еще раз не увидел себя в зеркале.
Отражение сказало правду.
Пиппин больше не его. И если он осмелится к ней приблизиться, она скорее всего толкнет его за борт.
Дэш уставился на человека в зеркале, пытаясь отрицать, что это он. Пытаясь всеми возможными способами убедить себя, что он не «жалкий пьяница», как сказал Харди.
Но из зеркала на него смотрела правда жизни. И у него было два пути: остаться таким, как есть, и жить без нее или как-то справиться с той бедой, в которой оказался.
Пиппин медленно подняла голову от резкого стука в дверь. Сколько времени она проплакала, сидя на полу, она понятия не имела, но стук вернул ее к настоящему, с которым она не желала иметь никакого дела.
- Леди Госсетт? - Настойчивость в голосе Нейта задела ее.
- Да? - ответила она, устало поднимаясь на ноги. Господи, как коленки болят. Что значит возраст.
- Вам нужно подняться на палубу. Сейчас.
Она посмотрела в узкое окно и поняла, что уже ночь. Неудивительно, что у нее колени болят. Как она глупа, что так долго оплакивала любовь, которой никогда не было. Томас Дэшуэлл. Хм. Не надо было много лет назад вмешиваться, пусть бы его повесили.
- Пожалуйста, леди Госсетт, поторопитесь, - сказал Нейт, колотя так, будто собирался ворваться и потащить ее на палубу против ее воли.
- Да-да, иду, мистер Дэшуэлл. Иду. - Пиппин открыла дверь и оказалась лицом к лицу с человеком, который так походил на своего отца. Она игнорировала отчаянный стук сердца, она всегда так реагировала, когда видела Дэша. - Что случилось?
- Вы должны это видеть, - только и сказал Нейт, взяв ее под руку, и потянул за собой.
Она последовала за ним главным образом потому, что не имела никакого выбора. Вскоре Пиппин оказалась на палубе, Нейт повел ее на корму. Там у самых перил стоял Дэш.
Не сегодняшний Дэш, но Дэш в его старом пиратском наряде тех времен, когда был контрабандистом и украл поцелуй с ее губ на берегу в Гастингсе. На голове под старой треуголкой красный платок. Дэш был в черных бриджах, белой рубашке, черном кожаном жилете. Грудь перекрещена оружейными ремнями, а сапоги выше колен так начищены, что сияют даже в темноте.
