Элейн Барбьери - Дерзкое обольщение
Рассматривая величественное здание собора, Моргана сделала над собой усилие, чтобы отвлечься от назойливых взглядов. Выстроенный в барочном стиле, украшенный двумя высокими, покрытыми орнаментом башнями, собор не показался девушке особенно красивым, хотя и говорили, что он богат золотыми и серебряными украшениями.
Взгляд Санта-Анны стал вдруг особенно пронзительным, когда он проговорил:
– Знаете, Моргана, раньше землю, на которой сейчас стоит собор, а также часть площади и прилегающие к ней улицы занимал построенный Ауицотлем храм пирамидальной формы. В пределах его стен находилось пятьсот жилых помещений. Он был построен из камня и липы и украшен каменными змеями. Сохранились легенды, повествующие о четырех великих вратах, обращенных к четырем сторонам света; об огромной лестнице и алтарях, посвященных богам войны; о площади, предназначенной специально для религиозных танцевальных обрядов; о школах для священников и семинарах для монахинь. Говорят, что здесь был храм Страха, входом в который служила разверстая пасть огромной змеи, а еще храм Зеркал и храм Раковин. На территории находилось отдельное сооружение, предназначенное для молитв императора, а также священные фонтаны, помещение для жертвенных птиц, сад для священных растений и устрашающая башня, сложенная из черепов принесенных в жертву людей!
В темных глубинах глаз Санта-Анны загорелось странное пламя. Всматриваясь в побледневшее лицо девушки, он продолжил:
– Рассказывают, что именно здесь, в великом храме, пять тысяч служителей денно и нощно скандировали богослужебные тексты во славу ужасным идолам, статуэтки которых они три раза в сутки натирали драгоценными благовониями. Самые рьяные священники были облачены в черное, их длинные волосы были выкрашены чернилами, а тела натерты прахом скорпионов и пауков. Их вождями были сыновья королей.
Замолчав на секунду, чтобы убедиться в полном внимании со стороны своих слушательниц, Санта-Анна продолжил низким, почти благоговейным голосом:
– И вот еще что интересно, Моргана: согласно древним сказаниям, ацтекский бог войны родился от земной женщины, Святой Девы, которая служила в храме. Когда стало известно о ее позоре и люди собирались забить ее камнями, раздался божественный глас: «Ничего не бойся, мать, ибо я спасу честь твою и свою славу…» В следующее мгновение появился бог, державший в левой руке щит, а в правой – меч; на голове у него был убор из зеленых перьев, и перья же украшали левую ногу, а лицо было выкрашено синей краской! Однако, – торжественно продолжил Санта-Анна, – считается, что обряд человеческого жертвоприношения, который практиковали ацтеки, зародился благодаря именно этому мифу.
Заметив смущение на лице девушки, Санта-Анна спокойно пояснил:
– Понимаете, мать бога войны, Коатликуэ, на тот момент уже являлась матерью луны и звезд, а значит, должна была вести жизнь монахини в уединении и воздержании. Ее дети, возмущенные неожиданной беременностью, вознамерились убить ее. К счастью, ребенок родился как раз вовремя и спас мать, обезглавив луну и обратив звезды в бегство. Для поддержания ежедневного цикла возрождения и прославления главного бога требовалась свежая кровь… и таким образом война стала для ацтеков своего рода священным действом, ибо, одерживая победы на полях сражений, индейцы обеспечивали приток пленников для человеческих жертвоприношений.
От того, как наглядно Санта-Анна живописал древние ритуалы, по спине девушки поползли мурашки. Она попыталась возразить:
– Но все это так страшно, Антонио, так дико…
Впервые с момента начала рассказа снисходительная улыбка коснулась губ Антонио, и он согласно кивнул:
– Да, Моргана, это правда. Похоже, наши благородные предки спасли множество невинных жизней, разрушив этот храм. У индейцев было несметное количество богов: боги войны, земли, ночи, огня и ада; богини цветов и злаков… Эти идолы требовали подношений в виде цветов, хлеба и драгоценностей, но самыми ужасными были человеческие жертвы… индейцы истребили от двадцати до пятидесяти тысяч человек! – Взяв девушку за руку и не обратив внимания на то, что она дрожит, президент подвел ее к огромному каменному пьедесталу, расположенному на почетном месте посреди двора. В центре пьедестала находилось углубление, на которое Санта-Анна указал драматическим жестом:
– Это жертвенный камень, Моргана. На него клали жертву, в то время как шестеро священников, облаченных в красное, в головных уборах из зеленых перьев, с золотыми и зелеными серьгами в ушах и голубыми камнями в верхней губе, удерживали ее. Главный священник вонзал в грудь жертвы кинжал и, вырвав сердце, бросал его к ногам идола. Затем он поднимал сердце золотой ложкой и клал себе в рот! Наконец, он отрезал голову, чтобы использовать ее в строительстве знаменитой башни, и после того как некоторые части тела были съедены, останки сжигались или отдавались на растерзание диким животным, которых держали во дворце.
Потрясенная до глубины души кровожадными ужасами, о которых поведал ей Санта-Анна, Моргана молча смотрела ему в глаза, завороженная странным, не поддающимся описанию возбужденным блеском в глубине его зрачков. Кровь отхлынула от лица девушки. Она сглотнула, чтобы унять взбунтовавшийся желудок.
Впервые заметив бледность своей слушательницы, Санта-Анна спокойно проговорил:
– Ах, querida, я слишком ярко описал вам обряды, которые совершались на этой площади. Вместо того чтобы позволить полюбоваться красотой нашего прекрасного города, я поведал вам его темную историю. Но я рассказал вам все это, преследуя определенную цель, Моргана. На этой площади вершилась наша история. Название страны произошло от имени ацтекского бога войны, Мекситли. Я хочу, чтобы вы поняли, Моргана, что мы связаны с нашей историей, но не зависим от нее. Между этими двумя понятиями существует огромная разница, и я прекрасно чувствую ее, querida…
Оборвав себя на полуслове, президент внезапно обернулся к Изабелле Эскобар.
– Надеюсь, Изабелла, я не слишком утомил вас кровожадными рассказами о религиозных обрядах ацтеков, с которыми вы, несомненно, хорошо знакомы, но я хотел показать вашей племяннице, что за кровь течет в жилах моего народа… та самая кровь, которую столько раз бездумно проливали. Таким образом я хотел дать ей понять, почему всеми словами, поступками и даже самой жизнью мексиканцев руководит страсть…
Увидев в благоговейном взгляде доньи Изабеллы одобрение, которого он ждал, Санта-Анна, не дожидаясь ее ответа, повернулся к Моргане, хранившей напряженное молчание.
– У моего народа бурное прошлое, Моргана. Кровь язычников до сих пор течет в наших жилах, смешиваясь с кровью многих прославленных миссионеров, отважных воинов и солдат, превосходных государственных деятелей… Нам многое нужно преодолеть, но нам есть и что предложить, и мы предлагаем вам, Моргана Пирс, стать частью нашего мира.
