Кэтрин Коултер - Невеста-чужестранка
Она едва сдерживала смех. В то же время ей хотелось упасть на колени и расплакаться от счастья.
— Тайсон, да перестань же!
— Ни за что! Я вижу безграничную доброту твоей души. Ни злобы, ни подлости, только любовь. Ты слишком долго оставалась одна. Никто о тебе не заботился, не лелеял. Еще мне кажется, что ты очень глубоко все чувствуешь и, возможно, питаешь кое-что и ко мне.
Как ни странно, в этот момент он вдруг понял, что был прав, предлагая этой девушке, о существовании которой неделю назад еще не знал, стать его женой. Именно это — самый разумный шаг в его жизни. То, чего он желал. Он также хотел любить ее, пока они оба не упадут без сил.
Тайсон смутно припомнил то безумное желание к Мелинде Беатрис, которое обуревало его, когда ему было всего двадцать лет и он считал ее своей богиней. Тогда он молился, чтобы Господь позволил ему совершить великие подвиги во имя любимой. Но Господь не ответил на его моления.
Очевидно, все дело в том, что он женился на Мелинде Беатрис очень давно, когда они были совсем молоды. Он старался как мог, но, к сожалению, был плохо подготовлен к семейной жизни. Неопытный мальчишка, он просто не знал, как справляться с неприятностями, трудностями и проблемами, как семейными, так и своей паствы. Потом он стал отцом, а Мелинда Беатрис умерла.
Но теперь все по-иному. Он стал другим. Во многом. Самом важном. И изменили его дети. Они сделали его жизнь богаче, научили состраданию, участию, терпению. Помогли и его прихожане. Он старался быть хорошим человеком, поступать по справедливости, быть им настоящим духовным наставником.
Но никогда раньше он не испытывал простой радости, которую может принести другое человеческое существо. Никто не дарил ему бесконечного тепла, любви и заботы, невыразимой радости жизни. А разве можно забыть волнение, возникавшее при одном взгляде на ее лицо, озаренное улыбкой! Она так неожиданно вошла в его жизнь и наполнила ее новым смыслом, возродив потребность оберегать и защищать. Эта хорошенькая девушка, вернее, взрослая двадцати четырехлетняя женщина, стоявшая перед ним в просторной ночной рубашке, оказалась единственной, кого он хотел видеть рядом всегда. «Боже милостивый, помоги мне убедить ее стать моей женой!»
Глава 16
Велленс-Мэнор— Она не хочет выходить за меня.
Сэр Лайон с брезгливой гримасой оглядел молодого человека, понуро сидевшего перед ним. Он был так уверен, что Эриксон добьется своего благодаря не только красивой внешности, но и полному отсутствию совести! Считал, что он исполнит поручение как нельзя лучше. Но Эриксон оказался полнейшим неудачником.
— Встань и расправь плечи, черт бы тебя побрал! — приказал сэр Лайон. — Ты еще и не пытался как следует. Увези ее от этого проклятого викария — и дело с, концом!
Эриксон поднял голову.
— Он даже не позволил мне остаться с ней наедине. А его дочь защищала Мэри Роуз чуть не собственным телом! Что мне оставалось делать? Сбить с ног служителя Господня? Запереть маленькую девочку в кладовой?
— Нет, разумеется! Да если бы ты отважился на такое, тебя бы повесили вниз головой!
Сэр Лайон залпом выпил рюмку лучшего французского коньяка, озабоченно потер подбородок и укололся об островок щетины, которую его камердинер Мортимер, пропади он пропадом, пропустил сегодня утром во время бритья, и задумчиво заметил:
— Непременно должен быть способ добраться до нее, похитить из Килдрамми. И викарию придется отступиться. Проклятие! Поверить не могу, что она действительно бросилась в реку! Я всегда считал Мэри Роуз покорной, скромной малышкой.
— Она изменилась, сэр! — выпалил Эриксон с таким ошеломленным видом, словно для него самого это было новостью. Но он сказал чистую правду. Вместо того чтобы оцепенеть от страха, как лань при виде охотника, Мэри Роуз удрала в сосновый лес, а потом не побоялась прыгнуть в речку. — Я помню ее маленькой девочкой, — со вздохом продолжил он. — Она и впрямь была тихой, послушной, как вы и сказали. И всегда держалась в сторонке, наблюдала, слушала… Может, она менялась постепенно, понемногу, так, что мы просто не замечали. Но с тех пор стала совершенно другой и отдалилась от нас. Я пробовал все — и ласку, и грубость. Ничего не помогло. Как вам известно, на прошлой неделе она от меня сбежала. И вчера тоже. Не успел я ее поймать, как она кинулась в воду, а течение там бешеное. Но она сильная. Сумела сама, без всякой помощи, выбраться на берег.
Сэр Лайон брезгливо поморщился.
— Она женщина. Нужно схватить ее и держать покрепче, чтобы не улизнула.
Эриксон уставился в пустое жерло камина, затем перевел взгляд на огромный портрет Уильяма Тэтчера Велленса, прадеда хозяина дома, похотливого старого негодяя, наплодившего в округе невиданное количество бастардов.
— В детстве мы с Йеном облазили каждый уголок Килдрамми в поисках потайных ходов, но не нашли ни одного и не встретили никаких призраков. Только все перемазались в паутине и вспугнули полчища крыс. Зато узнали, как проникнуть в замок через узенькую, обвитую плющом дверь, ведущую в закрытый сад как раз под окнами библиотеки. Майлз Макнили, управляющий Килдрамми, вечно там торчит, но я слышал, что скоро он уезжает.
— Да, получил наследство, — кивнул сэр Лайон. — И довольно большое. Впрочем, Майлзу нет дела до Мэри Роуз.
— Самое странное, что ему как раз есть до нее дело. Он вечно спрашивает о ней, при каждом удобном случае встречается с Мэри Роуз и ее матерью. Когда Мэри Роуз была маленькой, он постоянно привозил ей подарки — конфеты и тому подобное.
Эриксон поднялся и начал беспокойно расхаживать по комнате.
«По виду настоящий герой, — подумал сэр Лайон. — Молодой красавец с ясными глазами, высоким лбом и благородной внешностью. Куда привлекательнее, чем бедняга Йен, который слишком много пил. Непонятно, каким образом он ухитрился свалиться с обрыва. Но Йен давно мертв, а живое — живым. Сейчас важнее всего, что Эриксон готов жениться на его племяннице, не обращая внимания на ее позорное происхождение. И милая Донателла воспрянет духом. Он увезет ее в Эдинбург, представит всем завидным женихам от двадцати до восьмидесяти лет. Ее будут обожать, бросаться к ее ногам, слагать в ее честь оды, баловать. Может, тогда она хоть немного успокоится, забудет, что кузина каким-то образом ухитрилась украсть у нее Йена. Никто не поверит, что такое могло произойти. Однако произошло. Сам сэр Лайон не мог взять в толк почему. Правда, теперь вряд ли кто-то помнит, что Йен страдал по Мэри Роуз. Нет, видя кузин вместе, всякий считает, что это Донателла потеряла своего трагически погибшего жениха. А Донателла, благослови Господь ее светлое сердечко, никогда не поправляет соседей, спешащих выразить соболезнования по поводу кончины Йена».
