Николь Джордан - В его власти
Сабрина задула свечи и легла в постель. Найл заключил ее в объятия и почти тотчас уснул.
Сабрина разочарованно смотрела в потолок. Найл даже не приласкал ее, не занялся с ней любовью.
Она вспоминала о его ласках, о прошедшей ночи, скоро ее сморил сон.
На следующее утро они отправились осматривать поместье и навещать его обитателей. Сабрина была благодарна за оказанный ей прием, но испытывала горечь при виде нищеты, в которой жили фермеры. Каждый из них что-то дарил ей, поздравляя с замужеством.
Когда она заговорила с Найлом о том, что эти люди не могут преподносить столь щедрые подарки, Найл лишь махнул рукой и сказал, что у них так принято.
Нищета была вопиющей. В большинстве своем горцы жили в жалких хижинах, темных и дымных, с земляными полами, которые топились по-черному — дым уходил через отверстие в центре крыши. Некоторые держали в доме свиней и коз.
Она поделилась своими впечатлениями с Найлом, но он лишь удивленно на нее посмотрел.
— Прибереги свою жалость для кого-нибудь другого. Этим людям могут позавидовать те, кто живет во дворцах на равнине.
Создавалось впечатление, что так думают и его соплеменники. Горцы суровы и практичны, необычайно горды и очень трудолюбивы. Мужчины обрабатывают поля и пасут стада, а женщины выращивают овощи и фрукты, прядут.
Будучи самым крупным помещиком в округе, Найл получал налог деньгами или скотом, и все же Сабрина поняла, что подарки эти были скорее знаком внимания, чем формальной платой. Найла любили и уважали, особенно женщины. И молодые, и старые выказывали ему расположение, быть может, потому, что он давал каждой почувствовать, что она для него особенная.
Когда они навестили согбенную и почти слепую старушку, Найл галантно поцеловал ей костлявую руку и шутливо предложил станцевать джигу. Старуха закряхтела от удовольствия и, устроив Сабрине допрос, проводила гостей, подарив им имбирные пряники, которые испекла для своего внука.
Когда они отъехали, Найл сказал с виноватой улыбкой:
— Ты не должна держать зла на Дейм Мораг за ее допрос. Она была мне вместо бабушки чуть ли не с самого рождения.
Сабрина лишь пожала плечами:
— Для меня не ново, что все женщины, независимо от возраста, за тобой увиваются. Не понимаю только, зачем они это делают.
Найл одарил ее озорной улыбкой:
— Не понимаешь?
На самом деле она понимала. Потому что сама была женщиной и не могла оставаться равнодушной к Найлу, к его обаянию. Но она скорее предпочла бы глотать раскаленные угли, чем признаться ему в своих чувствах.
— Не бойся, — высокомерно заявила она, — я не стану устраивать сцены ревности и требовать от тебя верности. Но по-моему, несправедливо, что я не могу пользоваться такой же свободой.
Найл окинул ее долгим задумчивым взглядом.
— Ничто не мешает тебе завести роман на стороне. Разумеется, после того, как произведешь на свет наследника.
— Разумеется, — откликнулась она, сильно задетая тем, что он видит в ней только племенную кобылу.
Следующий визит расстроил Сабрину. Когда они подъехали к приземистой хижине, Найл предупредил:
— Здесь мы задержимся. Я должен отремонтировать колодец. Никак не мог найти время для этого.
Не успел он договорить, как два сорванца лет шести-семи с иссиня-черными волосами выскочили из-за покосившегося сарая, но, увидев пса, остановились.
Сабрина соскользнула с седла и положила руку собаке на голову.
— Подойдите и поздоровайтесь с ним. Он вас не тронет. В это время во двор вышла молодая женщина в традиционном горском костюме. У женщины были черные как смоль волосы и лицо такой изысканной красоты, что у Сабрины упало сердце.
Нетрудно было догадаться, что с этой семьей у Найла особые отношения.
— Сабрина, — сказал он, — это вдова Флетчер, а эти безобразники, — он потрепал мальчишек по голове, — ее сыновья, Симон и Шоу.
— Мы не безобразники! — в один голос воскликнули мальчишки и стали жаться к Найлу.
Оба были на него очень похожи, и Сабрина с болью подумала, что это его дети.
— Меня зовут Фенелла, — нежным и мелодичным голосом представилась женщина. — Вы не пройдете в дом перекусить, госпожа?
— Спасибо, — откликнулась Сабрина, — и зовите меня по имени.
Пока Найл отправился осматривать колодец, Фенелла повела Сабрину в дом. Мальчики остались во дворе играть с собакой.
Сабрина заметила, что вдова до их прихода сидела за ткацким станком.
Фенелла вскипятила воду на очаге, а Сабрина тем временем любовалась ее работой — тартаном в цветах клана Макларенов.
— Как красиво! — произнесла она.
Фенелла мило улыбнулась. Она подошла к сундуку, стоявшему в дальнем углу, и достала оттуда отрез ткани.
— Это для вас, госпожа.
— О нет, я не хотела… Я не могу это взять.
— Пожалуйста, это мой свадебный подарок вам. У вас должен быть свой плед. Вы же сейчас Макларен.
Сабрина улыбнулась, хотя чувствовала себя крайне не ловко от такого щедрого подношения.
— Я почту за честь носить его. — Она погладила отличной выделки шерсть и присела на дубовую скамью. — Неужели все женщины клана такие талантливые рукодельницы?
— Да, большинство из нас. И еще мы умеем вязать.
— На рынке в Эдинбурге за такую ткань можно выручить много денег.
Фенелла удивленно посмотрела на Сабрину.
Тут со двора донеся детский смех, перемежающийся заливистым лаем. Сабрина увидела, что Симон катается с Рэбом по земле, а Шоу пытается оседлать собаку, словно пони.
— У вас замечательные сыновья, — почему-то с грустью произнесла Сабрина.
— Да, славные. Они радость всей моей жизни. Найл фактически заменил им отца с тех пор, как мой дорогой Гэвин ушел в мир иной.
— И давно он умер?
— Четыре года назад. — До того как Сабрина решилась задать еще один вопрос, Фенелла с тихой печалью добавила: — Том, старший брат Найла, был моему Гэвину как брат. Они вместе погибли на море. И Найл в полной мере разделил мое горе.
Сабрина почувствовала, как сердце сжалось в груди. Не без женской зависти смотрела она на озорных мальчишек. Она хотела иметь детей и спрашивала себя, не мог ли Найл испытывать нечто подобное. Он относился к Симону и Шоу с любовью, как и положено дяде относиться к племянникам.
Для мальчишек визит закончился слишком быстро. Сабрина пообещала навестить их вскорости и обязательно взять с собой Рэба. На обратном пути она отметила про себя, что Найл даром времени не терял — колодец был отремонтирован на славу.
Он усмехнулся:
— Признайся, дорогая, ты думала, я гожусь лишь на то, чтобы увиваться за каждой юбкой? Она поджала губы.
— Мне приходила в голову эта мысль.
