Кэти Максвелл - Игра в любовь
Может, пришло время попробовать и это.
Айден отвел Дикона в крыло для слуг.
— Единственные обитатели здесь — Норвал и Кора, а им можно доверять.
Дикон не ответил. Он так ни разу и не заговорил с Корой с той самой ночи. Он вел себя как настоящий трус.
А теперь он будет жить с ней.
Айден не обратил внимания на его непривычную молчаливость. Он проверил, есть ли у него в комнате одеяла, и ушел.
Дикон в одиночестве сидел в комнате, прислушиваясь. Примерно через час до него донеслись легкие женские шаги. Кора вошла в соседнюю комнату.
Он встал с кровати и вышел в коридор. Дверь в комнату Коры была закрыта. Он мог бы постучать, но она все равно его не впустит. Она даже ни разу не взглянула на него с той самой ночи, когда он попытался на нее напасть.
И тут ручка на двери повернулась, и не успел он сдвинуться с места, как дверь открылась. Какое-то время они просто стояли и молча смотрели друг на друга.
Кора заговорила первой:
— Лорд Тайболд предупредил, что вы здесь будете.
Он молча кивнул, слова от стыда застревали в горле. Но когда она попыталась его обойти, он все же сдавленно произнес:
— Подождите.
Она остановилась и выжидающе на него посмотрела. Он замялся.
— А где девочка?
— Мэри? Она наверху, на кухне, вместе с миссис Мак-Эван.
Значит, они были одни. Дикон все-таки заставил себя произнести нужные слова.
— Хочу, чтоб вы знали: не нужно из-за меня беспокоиться. — Он заставил себя взглянуть ей в глаза. — Я не причиню вам вреда.
Кора переступила с ноги на ногу.
— Я не выдам вас солдатам, если вы этого боитесь.
— Я больше боюсь вас, чем англичан, — честно признался он. Это была правда. Не зная, куда деть руки, он опустил их вниз и сжал в кулаки. — Я был о себе лучшего мнения.
Губы ее изогнулись в горестной улыбке.
— Ни один мужчина ни разу передо мной не извинялся. Даже не знаю, приятно ли это.
— Неважно, нравится вам это или нет. Важно, принимаете ли вы извинения. С того вечера, Кора, я и капли в рот не брал. Я хотел бы обвинить во всем эль, но не знаю, могу ли.
Девушка поднесла пальцы к нижней губе жестом задумчивым и выразительным.
— Думаю, я смогу простить вас, — сказала, наконец, она. — Спасибо.
И Кора поспешила прочь.
Энн не спустилась ужинать. Она попросила Норвала приготовить ей ванну и послала сообщить Айдену, чтобы тот ее не беспокоил. Его это встревожило. Появление Ламберта пробудило в ней воспоминания, которые она, скорее всего, хотела забыть.
Айден опасался того, что, погруженная в свою печаль, она может окончательно от него отвернуться.
Более того, теперь, когда ему стало известно ее прошлое, он просто не имел права впутывать ее в свои дела. Ей от этого станет только хуже.
Айден метался между конюшней и двором замка и замечал, что тревога его только растет. Может, он должен пойти сейчас к ней? Может, он так долго жил ©дин, что забыл, как обращаться с ближними? Женщины всегда очень чувствительны. Не исключено, что она там у себя уже все глаза выплакала.
Он даже мог себе представить эту картину. Его храбрую Энн подкосило воспоминание об утрате близких, и теперь она остро нуждается в поддержке.
Такой образ ему понравился.
Но он также знал, что она легко может его осадить. Энн была гордой женщиной. Ей могло не понравиться его желание утешить.
Ее это могло даже обидеть. Казалось, с ней он все делал неправильно. Раньше таких проблем у него не возникало. Он всегда считал, что женщин понять легко.
Но Энн была женщиной более глубокой, более тонкой, чем все те, кого он знал. Своевольная девчонка, которая заставляла его ходить на цыпочках.
Он представить себе не мог, что будет восхищаться женщиной, бросившей ему вызов. Но, как ни странно, ему это нравилось. И она ему нравилась. Очень сильно. Может, даже слишком сильно.
В конюшне он погладил Бьюмэнса по носу и поймал себя на том, что мечтает об Энн. Кожа у нее наверняка такая же мягкая и бархатистая… И тут же сам рассмеялся. Подумать только, сравнивать женщину с лошадиным носом! Энн бы тоже от души над этим посмеялась. У нее хорошее чувство юмора.
Неожиданно Айден сильно захотел ее увидеть.
Он решительно зашагал к дому. Там он стремительно взбежал по лестнице, перескакивая через ступеньки. Оказавшись в коридоре, он постучал в ее дверь.
Но ответа не последовало.
Тогда он постучал еще.
— Энн?
Ничего.
Заинтригованный, он открыл дверь. В комнате было темно, но в свете горящего в коридоре факела можно было различить, что кровать пуста. Куда же она подевалась?
Она могла быть на кухне или в крыле для слуг. Или же пошла к кому-то в гости. За столь короткое время она умудрилась сдружиться со многими жителями деревни.
Если так, то она явно не была угнетена.
Он легонько стукнул головой об дверь. Какой же он дурак! Дурак, которому грозит влюбленность, если он не будет осторожен.
Он захлопнул дверь и направился к себе в комнату. Все, что ни происходит, — к лучшему. Завтра он отправит ее назад в Лондон, даже если для этого придется ее связать.
Айден плечом открыл дверь в спальню и застыл на пороге.
Все было так, как он любил. В камине горел огонь. От нескольких зажженных свечей по комнате разливался мягкий мерцающий свет, а света факелов было достаточно для чтения. Его любимое мыло оказалось сухим и лежало на своем месте. На стуле висело полотенце.
Имелось только одно отличие, в корне все менявшее, — в его ванной лежала Энн.
Глава 11
Энн услышала стук захлопывающейся двери.
Они с Айденом были в комнате одни.
И хотя у нее хватало выдержки не поворачиваться к нему лицом, волосы на затылке легонько шевелились от предвкушения и страха. Силы покинули ее. Какая же она дура!
Она села в ванной, прижимая колени к груди, чтобы спрятать свою наготу, насколько это было возможно. Делая вид, что ее присутствие в этой комнате — чистая случайность, она произнесла:
— Не думала, что вы так рано отправитесь спать. Пожалуйста, дайте мне еще минуту, и я уйду.
Она сама понимала, насколько глупо звучат сейчас ее слова — но Айден должен поступить как джентльмен и позволить ей с достоинством удалиться.
Но он этого не сделал. Она услышала, как обутые в сапоги ноги прошагали по каменному полу по направлению к ней. И вот он уселся в кресло рядом с ванной.
Энн не могла смотреть ему в глаза. Она сосредоточилась на огне, пылающем в камине.
— Полотенце, пожалуйста.
Вместо этого он схватил ее за руку и провел пальцем по нежной коже с тыльной стороны запястья. Было щекотно, но она не засмеялась. Как она могла смеяться, когда ей было трудно даже дышать!
