Джулия Берд - Грезы любви
— Как здорово! — вскрикнула Тэсс, хлопая в ладоши.
Ричард с улыбкой взял ее нежную руку и поднес к губам.
— Я так рад, что тебе это понравилось, миледи, моя жена.
Трубач опять затрубил в рог.
Четыре повара несли большой корабль, сделанный из сахара, с красными и желтыми парусами.
Гости восхищались искусством кулинаров.
Вечер продолжался в шумном веселье. Сэр Джон читал по памяти поэмы о любви. Затем он увлек всех танцевать, пустившись в пляс с Одри.
— Нет! — вскрикнула Тэсс, хватая Ричарда за руку. — Его нужно остановить.
— Это все равно, что остановить извержение вулкана, — заворчал Ричард, однако встал, чтобы успокоить чересчур развеселившегося рыцаря. Сэр Джон не поддавался никаким уговорам вернуться за стол. Наоборот, многие гости, отодвигая столы, присоединились к танцам. Ричард отступил и вернулся к невесте. — Это бесполезно, ему слишком весело, — сказал он, взяв Тэсс за руку. — Потанцуй со мной.
— Я готова танцевать с тобой до конца света.
Ричард повел ее в центр зала, обняв сильной рукой за талию.
— Не бойся, — сказал он с обворожительной улыбкой. — Представь, что мы танцуем на вересковой поляне.
Тэсс последовала за ним, забыв о своей гордости и страхах. Ричард уверенно вел ее, и танцевать было совсем не сложно. Они весело кружились, не уступая сэру Джону с Одри. Большой зал содрогался от шумного пира, гости топали ногами, свистели, подбадривая друг друга. Разгоряченная Тэсс смеялась, капельки пота выступили на ее лице. Ричард сиял от счастья. Танец закончился одобрительным гулом толпы.
Внезапно забил барабан. Леди и лорды недоуменно смотрели по сторонам, пытаясь понять, кто требовал их внимания.
— Пантомима! — объявил Ричард. — В сторонку, в сторонку, господа, освободите место.
В зал вереницей вошли актеры. Гости окружили их, ожидая представления. С дюжину мужчин в масках прыгали, изображая сражение. Одни из них были в белых одеждах с красными крестами, как у крестоносцев, другие — в широких восточных шароварах и чалмах, как у мусульман. Под бой барабанов актеры наскакивали друг на друга, изображая жестокую борьбу праведных христиан с иноверцами.
Тэсс, завороженная, стояла с Ричардом поодаль. Вдруг она услышала знакомый голос.
— Я абсолютно уверен, что, если бы мои персидские братья были так трусливы, как эти шуты, христиане не потеряли бы так много воинов в борьбе за землю обетованную.
— Тарджаман! — узнала его Тэсс и ласково улыбнулась ему, не желая ничем омрачать счастливый день. — Я слышала, что иноверцы на поле брани дерутся отчаянно и храбро.
Дрессировщик кивнул, приветствуя Ричарда. Граф, не отрывая взгляда от актеров, слегка кивнул в ответ.
— Я рад, что вы наконец оценили достоинства моего хозяина, — добавил Тарджаман.
Тэсс улыбнулась, но затем, вспомнив о необычной прозорливости Тарджамана, залилась густым румянцем. О каких это достоинствах графа он говорит? Неужели перс знает, что произошло в амбаре в тот дождливый день?
— Да, я многое недооценивала в лорде Ричарде, да и в вас, Тарджаман.
Перс расплылся в улыбке.
— В таком случае не уделите ли вы мне минутку внимания?
Тэсс окинула его оценивающим взглядом и, не увидев враждебности в его глазах, которую замечала в Тарджамане раньше, — а может, ей всего лишь казалось это, — последовала за персом к скамье в отдаленном уголке.
— Лорд Ричард с таким удовольствием следит за представлением, — задумчиво сказала Тэсс. — Я же больше смотрю на него.
— Он тоже смотрит на вас, и с большим вниманием, чем на актеров.
Тэсс оторвала взгляд от собеседника в чалме и посмотрела на Ричарда. Он действительно смотрел на нее через плечо. Похоже, Ричард одобрял ее уединение с Тарджаманом; улыбнувшись ей, он снова перевел свое внимание на представление.
— Он обожает вас, — сказал Тарджаман. — Я думаю, эта свадьба изменит судьбу леди Гертруды и ее друзей. — Тарджаман отпил вина и стал смотреть вдаль. — Лорд Ричард прислушается к вашему совету по поводу узников, леди Тэсс. Я верю, что вы останетесь на их стороне.
Перс пронзил ее взглядом. Тэсс увидела в зале леди Гертруду и других лоллардов, они сливались с толпой гостей. Ричард знал, что Тэсс будет рада присутствию Гертруды на свадьбе. Но это не меняло дела: лолларды оставались узниками и в считанные дни должны были быть переданы церкви. Страх за их судьбу мешал добрым отношениям Тэсс с ее молодым мужем.
— Конечно, но что я могу сделать, чтобы спасти ее? — проговорила девушка.
— Надо сказать лорду Ричарду, что вам очень важно видеть Гертруду на свободе. Не объясняйте почему, просто потребуйте освободить ее. Всякое может случиться.
Видя, как нахмурился Тарджаман, Тэсс встревожилась.
— А что может случиться?
Перс задумчиво вздохнул и снова отпил из кубка.
— Я не могу сказать точно, но мне кажется, что я очень хорошо понимаю лорда Ричарда. Думаю, лолларды сыграют свою роль в возвращении Мэрли-Вэйл.
— Мэрли-Вэйл? Он собирается его вернуть?
— Лорд Ричард собирается воевать с епископом Киркингамом.
Тэсс недоверчиво посмотрела на перса.
— Откуда вам это известно?
— Миледи, то, что я знаю, имеет для вас очень большое значение.
— Когда Ричард собирается в поход?
Тарджаман пожал плечами.
— Я думаю, скоро. Поэтому надо быстрее освободить лоллардов. Нападение на столь влиятельного епископа, как Киркингам, не может остаться незамеченным. Если лорд Ричард проиграет, королю будет легче казнить его, чем противостоять гневу архиепископа Кентерберийского. Сейчас, когда лолларды восстают повсюду, для набожного Генриха ересь и мятеж — одно и то же. Король не потерпит этого от Ричарда. И если граф не победит епископа, лолларды сразу же окажутся в руках монарха.
Закрыв глаза, Тэсс почувствовала, как страх волной накатился не нее. Жизнь Ричарда была в опасности, жизнь Гертруды — тоже. Тэсс сознавала, что судьба старой дамы в ее руках; эти новости навалились на плечи непосильной ношей.
— Сомневаюсь, что Ричард прислушается к моему мнению по таким серьезным вопросам.
— Он сделает это потому, что любит вас. Будьте уверены.
Тэсс побледнела.
— Но достаточно ли одной любви? — прошептала она.
Тарджаман печально улыбнулся.
— Если нет, то мы все пропали.
— Зачем вы мне все это говорите? — огрызнулась Тэсс. Она все еще не доверяла персу, сомневалась, что его волнует судьба Гертруды. — Почему вы расстраиваете меня в день моей свадьбы, когда надо только веселиться?
— Потому что, — многозначительно произнес Тарджаман, — мне неприятно видеть кортик под вашим свадебным нарядом.
