Мэдлин Хантер - Обладание
Охранник жестом показал Аддису и Ричарду, чтобы они отошли в сторону, к стене укрепления.
— Так что, стражники могут не пустить их в город? — поинтересовалась она, медленно продвигаясь вперед вместе с вереницей путников.
— Смотря кто они такие. Сначала они выяснят, что да зачем, а потом уже и будут решать. Так что попросту их немного поспрошают.
У ворот появилась новая смена охранников. Из-за общей суеты на дороге действительно образовался большой затор. Мойра посмотрела на Аддиса, которого охранники забрасывали вопросами. Ее охватило ослепляющее желание. Эмоции, которые она сдерживала полжизни, едва не заставили ее развернуть ослика. Она не сводила с Аддиса глаз, запечатлевая картину в памяти, позабыв обо всем в приступе болезненного сожаления.
Лишь толчок проезжавшей мимо телеги вырвал ее из забытья. Пока она смотрела на Аддиса, ее окружили путешественники, отделив от воинов, и вереница повозок тронулась к воротам.
Она заставила себя оторвать взгляд от Аддиса и посмотрела на прямоугольник ворот, за которым ее ожидала свобода. Рыцари и сквайры съезжали с дороги, присоединяясь к Аддису и Ричарду. Она же не свернула, позволяя толпе увлечь ее с собой, прочь от него и его притягательной и разрушительной страсти.
Тень ворот упала на Мойру, и она подняла голову навстречу охраннику, но его внимание больше привлекала перебранка под стеной, чем какая-то торговка корзинами. Он махнул рукой, показывая, чтобы она скорее проезжала, и Мойра оказалась внутри городской стены.
Ее ошеломила открывшаяся за воротами невероятная картина, и в первое мгновение она едва не развернула повозку, чтобы вернуться к Аддису. Огромное количество людей, улиц, магазинов, животных. Кричащие дети, визжащие свиньи, лающие собаки сновали повсюду, не давая ей проехать. Разноцветные вывески качались над головой, над ними возвышались громады домов, некоторые из которых были высотой в три, а то и четыре этажа. Телеги и ларьки ломились от продуктов, выращенных в садах и огородах или приготовленных в печи, от товаров ремесленников и изделий из кожи; оживленная торговля большей частью проходила на перекрестках, где переулки поменьше вливались в главную улицу.
Она тут же потеряла ориентацию, не понимая, что творится вокруг, и вздохнула с облегчением, заметив высокий шпиль, вздымающийся над крышами зданий. В Солсбери кафедральный собор отмечал центр города, возле него всегда располагалась рыночная площадь, и Мойра предположила, что в Лондоне должно быть точно так же.
Ближе к собору улица стала шире. На площади оказалось полно торговцев и самого разнообразного люда. Кто-то торговался, кто-то просто пришел пошататься и провести время. Она спрыгнула с повозки и начала пробираться сквозь толпу, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках дружелюбного лица.
Толстая женщина, торгующая корзинами, окинула взглядом ее повозку и нахмурилась:
— Только не рядом со мной, выбирай другое место. Мойра посмотрела на простой, но добротный и аккуратно сделанный товар.
— Не волнуйтесь, я сегодня торговать не собираюсь. Любопытство взяло свое, и толстая женщина, выйдя из-за своей телеги, с интересом заглянула в повозку Мойры.
— Красивое плетение. Интересно. Вот эта не совсем круглая, и я таких еще ни разу не видела. — Она достала корзину из повозки и перевернула вверх дном. — А как ты делаешь краски? Красную и пурпурную?
— Из ягод. Выдавливаю сок, разбавляю водой, потом замачиваю в ней тростник.
— Э-эх! В Лондоне ягоды не растут, это уж точно, да и в округе на несколько миль тоже, разве что в королевских охотничьих угодьях. А то, что растет, тут же поедается. Да, с таким товаром смотри, не продешеви. Тебе бы лучше отправиться в Вестминстер, там много придворных дам появляется. Сюда они тоже заглядывают, но не больно часто, в основном, тут жены купцов. Они заплатят цену, которую ты назовешь, но если тебя интересует мое мнение, то это корзины для настоящих леди.
Мойра решила приберечь ее совет на потом. Их сближало общее занятие, и женщина производила довольно приятное впечатление.
— Вы мне не посоветуете постоялый двор, где можно было бы снять комнату?
— Чего-чего, а постоялых дворов хватает и в Лондоне, и за мостом в Саутворке. Надо только знать, чего тебе надо. Некоторые из них для леди, некоторые для простых путешественников, некоторые — так, что-то среднее.
— Мне бы хотелось найти чистое место, чтобы можно было снять отдельную комнату. И чтобы хозяева были честные люди.
— Тогда, если ты не с пустыми руками, можешь заглянуть в постоялый двор, что содержит жена мастера Эдмунда. Он дубильщик, и там немного попахивает, потому что его мастерская там же, только, если ты заметила, тут весь город воняет, так что… Она богобоязненная женщина и хорошо следит за гостиницей. Обычно там останавливается знать, когда приезжает в город, но ты и ходишь, и разговариваешь, как леди, так что можешь попытать счастья. Если уговоришь, они тебя пустят.
Мойра расспросила торговку, как добраться до постоялого двора мастера Эдмунда.
— Только смотри в оба, — предупредила женщина на прощанье. — В этом городе такой симпатяшке, как ты, надо быть начеку. Тут полно волков, которые не прочь поживиться нежным цыпленочком вроде тебя.
Не прошло и часа, как Мойра уже поселилась в маленькой, непритязательной комнатке, которую ей сдала жена мастера Эдмунда. Повозку с корзинами хозяйка попросила оставить в конюшне на заднем дворе. Эдмунд заверил Мойру, что там все будет в целости и сохранности, поскольку пойманных в городе воров тут же вешают, так что совсем не многие отваживаются промышлять нечестным ремеслом. Усевшись на соломенный матрас, Мойра попыталась собраться с мыслями. Она сомневалась, что Аддис пустится на ее поиски, а если и так, ему ни за что не разыскать ее в таком огромном городе. Так что прятаться ей не обязательно; может, день-другой стоит держаться подальше от главных улиц и рынков — просто так, на всякий случай. Ей не хотелось бы видеть его лицо, когда он поймет, что она сбежала. Как он отреагирует? Яростью, как и обещал? Удивится? Отнесется с полным равнодушием? Скорее всего, последнее. Сейчас его мысли должны быть заняты Барроуборо, а что касается женщин, то в этом городе найти такую, которая согласилась бы разделить постель рыцаря, труда не составит.
Ветер доносил через открытое окно комнаты городской шум и гам, и в ее сознании все же возникло лицо Аддиса. Не разъяренное или безразличное, а такое, каким она его запомнила, когда он склонился, чтобы поцеловать ее, со светящимся в глазах теплом. Оглушительная пустота ошеломила ее. Сладостная мечта — делить его дружбу, быть объектом его страсти, чувствовать его душу. А он — воспринимал ли он их отношения точно так же? И если да, то понимает ли он, что она отказалась от рая, чтобы избежать ада? Мойра сомневалась в этом. Мужчины редко понимают, какую цену должны впоследствии платить женщины, — возможно, по той причине, что им никогда не приходится расплачиваться самим.
