Дэнис Хэмптон - Никому тебя не отдам
Слева от нее зашуршали ветки ив и хрустнули сучья, но Уэрин не ответил.
Кейт повернулась на эти звуки.
— Сэр Уэрин? — снова позвала она и шагнула в тень ближайшего дерева. — Это я, Кэтрин. Вы должны знать, что я пришла сюда не за своей лентой, а для того, чтобы вы выслушали меня. Я видела, что это мой отец снял защитный колпак с вашего копья, — сказала она, отодвигая листву ивы и продвигаясь дальше.
Уэрин возник так бесшумно и неожиданно, что Кейт от изумления открыла рот. Oн был в своих доспехах и даже в шлеме. Его голубые глаза холодно блестели. Кейт инстинктивно отступила назад.
— Уэрин! — воскликнула она. — Вы напутали меня.
— Что еще вы отдали этому Годсолу, помимо вашей ленты? — прорычал он, хватая ее за руку. Его захват был таким грубым, что Кейт вскрикнула от боли. Она отдернула свою руку, пытаясь освободиться.
— Нет, на этот раз вы у меня не отвертитесь. Теперь я нуждаюсь в вас и в вашем богатстве еще более, чем прежде, — зло сказал он, притягивая ее к себе. — Ваш отец намеревается избавиться от меня, чтобы оградить себя от неприятностей Но он заплатит мне за все.
Ошеломленная болью и грубостью бывшего любимого, Кейт не могла даже громко закричать, и из ее уст вырвался только слабый звук. Ее туфли заскользили по влажной листве, покрывавшей берег реки, и она едва не упала, но Уэрин снова безжалостно дернул ее за руку, поставив на ноги. Кейт ощутила такую невероятную боль, что перед глазами замелькали черные мушки. Всю свою волю она сосредоточила на том, чтобы не потерять сознание, и нее не осталось сил сопротивляться Уэрину, который заткнул ей рот, использовав ее вуаль в качестве кляпа, а затем, оторвав тесьму от верхнего платья, связал ей руки. Надежда Кейт на спасение пропала вместе с заходом солнца, окрасившего в розовато-лиловые тона густые облака, затянувшие теперь почти все небо. Вокруг нее сгустились тени, и в наступивших сумерках дикие заросли папоротника, кустов и деревьев слились в причудливые нагромождения, которые, казалось, были созданы рукой неумелого плотника. Кейт охватила паника. Она во власти безумца, оскорбленного и возмущенного.
Если отец уже и обнаружил ее отсутствие, то любая погоня и поиски будут приостановлены с наступлением ночи — в темноте не различить никаких следов. А вдруг отец пока даже не хватился ее? Это вполне вероятно: женщины увлеклись танцами в саду дотемна и только теперь присоединились к мужчинам в зале. В этом случае поиски не начнутся до самого утра, а тогда будет уже слишком поздно. Она поступила ужасно глупо, отправившись на встречу с Уэрином без сопровождения, и тем ввела его в искушение, которому он не мог противиться после обиды, нанесенной ее отцом. Теперь ясно, Уэрин намерен насильно жениться на ней, как только они прибудут в Глеверин — ее приданое. Кейт уже в который раз задумалась о своей дальнейшей судьбе. Вероятно, Уэрин потащит ее в часовню Глеверина со связанными руками и кляпом во рту. Она еще ни разу не была в своем поместье, но сейчас в ее воображении рисовалась самая мрачная картина святилища, устроенного в каком-нибудь сарае, где бродят куры, а у алтаря стоит искусанный блохами жалкий священник. Уэрин, все еще одетый в кольчугу и провонявший потом, будет удерживать ее около себя, а она ничего не сможет сделать. Когда священник призовет произнести клятвы, ее бывший возлюбленный силой заставит ее согласно кивнуть, и помимо ее воли она станет его женой. На глаза Кейт навернулись слезы, и она часто заморгала. Зачем только она выражала недовольство возможным союзом с сэром Гилбертом? По крайней мере, выйдя за него замуж по выбору отца, она стала бы законной женой дворянина. А теперь, после того случая, когда Уэрин во время пикника появился в растрепанном виде из леса, куда она направлялась, никто в графстве не поверит, что Кейт насильно обвенчана с ним. Нет, все подумают, что она обманула отца и вышла замуж за своего возлюбленного, чтобы избежать замужества с сэром Гилбертом. Предстоящий брак с Уэрином будет иметь ужасные последствия, так как все порядочные люди станут избегать ее. Отцы и матери будут запрещать своим детям общаться с ней, опасаясь, что их отпрыски могут под влиянием дурного примера устраивать свои браки, пренебрегая волей родителей. И все это в тот момент, когда она только начала приобретать подруг среди женщин графства. Кейт подавила бессмысленную в ее положении жалость к себе. Если никто не спасет ее от судьбы хуже смерти, то нечего зря тратить время на отчаяние и надо еще раз попытаться самой освободиться. Хотя первые две попытки сбежать оказались неударными. Теперь запястья Кейт были привязаны тесьмой к седлу низкорослой дамской лошадки, на которой ока ехала, а поводья последней прикреплены к седлу лошади Уэрина. Поскольку тесьма была из того же материала, что и платье, ее вполне можно было бы разорвать — по крайне мере Кейт так думала несколько часов назад. Она еще раз напрягла кисти рук, разводя их в стороны так, чтобы между ними образовалось хотя бы небольшое пространство. Затем медленно и осторожно, не привлекая внимания своего похитителя, втиснула луку седла между узкими полосками ткани и начала тереть их о дерево. Теперь материал скользил более легко, потому что ее усилиями эта деревянная часть седла была отполирована до блеска. Минуты шли за минутами, и еще три голубые ниточки оказались на темной гриве ее лошади, II это все, чего ей удалось добиться, Кейт в отчаянии потянула в стороны связанные запястья, пока не задрожали руки. Неужели так трудно справиться с этой тесьмой? Такими темпами ей не удастся освободиться до прибытия в Глеверин. Испуганная резкими движениями всадницы, ее лошадка норовисто шарахнулась в сторону к дернула боевого коня Уэрина, жеребец беспокойно заржал. Измученный поединками и долгим переходом, он брел теперь к цели путешествия на север, устало опустив морду.
— Что бы ты там ни делала, немедленно прекрати, — резко сказал Уэрин, повернувшись к Кейт.
Она мгновенно наклонилась вперед, и ее волосы, растрепавшиеся после первой попытки побега, соскользнув с плеч, прикрыли связанные запястья, а также результаты ее трудов темно-коричневым покрывалом.
— Я ничего не делаю, — возразила Кейт. — Это твоя глупая лошадь шарахнулась от тени. А поскольку я не имею возможности управлять ею, — добавила ока, — то не могу остановить ее.
Каждое слово вызывало у нее резь в пересохшем горле, и Кейт инстинктивно потянулась рукой к шее, чтобы облегчить боль, однако ее движение было мгновенно остановлено — тесьма безжалостно врезалась в уже саднящее запястье. Проклятый Уэрин! Он, не имевший права даже прикоснуться к ней, уже в который раз оскорбляет ее! Конечно, он не оставил бы на ней синяков, если бы она не была так глупа во время первой попытки освободиться. В тот момент они находились еще не так далеко от Хейдона. Ее руки были связаны и во рту торчал кляп, однако она не была привязана к седлу. Тогда она могла придумать что-нибудь более подходящее, чем просто соскочить с лошади и броситься к замку. Прежде чем Кейт успела освободиться от пут и вытащить изо рта кляп, Уэрин догнал ее. Она закричала, но он сдавил руками ее горло, пока она не начала задыхаться и перед глазами не замелькали звезды. Сейчас, находясь впереди, Уэрин развернулся в седле и пристально посмотрел на нее. Для удобства он давно снял шлем и в сумерках его золотистые волосы казались белыми, а глаза лихорадочно блестели.
