Карин Монк - Сердце воина
– Я больше не воин, – с горечью напомнил он. – Потому и могу вытворять все, что мне заблагорассудится.
– Пока ты здесь, тебе придется держать себя в руках. Мой клан верит, что ты – Черный Волк, прославленный лэрд клана Макфейнов. Тебе не подобает напиваться и швырять чем попало в тех, кто старается тебе помочь. – Она направилась к двери. – Отдыхай. Я вернусь через несколько минут.
– Ну, цела? – озабоченно осведомился Дункан, поджидавший ее в коридоре.
– Конечно! Что со мной сделается?
– А он?
– Мучается от боли, – тихо ответила девушка. – Спина и раньше не давала ему покоя, а теперь…
– Он поправится? – спросил Гэвин, бледный от волнения.
Только сейчас Ариэлла поняла, как он предан Малькольму. Конечно, тот был прежде его лэрдом, и Гэвин не считал себя вправе покинуть его. Однако он последовал за ним и тогда, когда Малькольма лишили власти и изгнали. Он разделил с ним одиночество и нищету. Ничто не разорвало их дружеских уз.
– Поправится, – заверила она Гэвина. – Но мне нужна твоя помощь. Войди к нему и разведи огонь. В тебя он вряд ли чем-нибудь швырнет. А ты, Дункан, принеси мне два свиных пузыря с горячей водой и маслом, а также кувшин с холодной питьевой водой. Хватит с него вина на сегодня! Эндрю, пусть Элпин пришлет мне мазь для снятия боли. Принеси ее в котелке. Мазь придется разогреть на огне. Еще мне понадобятся длинные полосы ткани, чтобы перевязать Макфейна.
– Ты будешь делать кровопускание? – спросил Гэвин. – Лекарь клана Макфейнов всегда отворял ему кровь, когда боль становилась невыносимой.
– И как, помогало? – осведомилась Ариэлла. Гэвин пожал плечами:
– Спустя несколько дней он испытывал облегчение. Не знаю уж, благодаря кровопусканию или по иным причинам.
– Моя мать считала это бесполезным. Раз ты не уверен, что кровопускание помогало, я не стану к нему прибегать. Идем! – Она распахнула дверь. – Пора согреть комнату.
Вскоре в очаге запылал яркий огонь. Дункан и Эндрю принесли все необходимое.
– Выпей это! – Ариэлла подала Макфейну кубок. – До дна!
Малькольм с усилием приподнялся на локте.
– Что это?
– Вода с болеутоляющим порошком. Ты так захмелел, что теперь тебя будет клонить в сон.
Малькольм запрокинул голову, выпил снадобье и скорчился от боли.
– Скоро подействует? – спросил он, отдав ей пустой кубок.
– Скоро, – пообещала она. – А пока я сниму с тебя рубашку. Поможешь мне?
Страдая от своей беспомощности, он снова приподнялся. Ариэлла быстро стащила с него рубаху.
– Сначала я натру тебе спину вот этой мазью. – Она сняла с огня котелок. – Полежи на боку. Вот-вот тебе полегчает, и ты перевернешься на живот.
– Сомневаюсь.
Она не осуждала его за сомнения. Засучив рукав платья, она вылила растопленную мазь себе на ладонь и начала легонько растирать его изувеченную спину. Сначала Ариэлла чуть касалась ее, позволяя ему привыкнуть к процедуре. Когда Малькольм перестал постанывать, она усилила нажим. Ее пальцы двигались медленно, подолгу задерживаясь на сведенных мышцах. Девушка знала, что горячая мазь проникает сквозь кожу и приносит облегчение. Она работала молча, прислушиваясь к его дыханию и определяя по нему, где боль осталась, а где начинает угасать. Его бронзовая кожа стала скользкой, и это облегчало Ариэлле работу. Ей нравилось, что мышцы набухают и опадают от ее умелых прикосновений. Прошло много времени, прежде чем он со вздохом облегчения распрямил спину.
– Перевернись на живот, Макфейн, – тихо сказала она.
Он подчинился. Ариэлла заподозрила, что порошок уже начал действовать на него.
Теперь ей стало гораздо легче массировать его. Через некоторое время Ариэлла водрузила ему между лопаток свиной пузырь-грелку, чтобы мускулы вобрали в себя побольше тепла. Ее ладони переместились выше, плавно скользя по обеим сторонам от позвоночника. Судороги мало-помалу отпускали Малькольма. Девушка уже не боялась разминать мышцы и заставляла их расправляться. Потом она сменила остывший пузырь на новый, который все это время согревался у огня.
Глаза Макфейна были закрыты, он глубоко дышал, положив голову на руку. Ариэлла стянула с него сапоги и осмотрела искалеченную ногу. Макфейн говорил ей, что когда-то его придавила лошадь. Ощупав икру, она чуть согнула ему ногу в колене и осмотрела бедро. Кость срослась прямо и не укоротилась. Однако Ариэлла знала, что перелом иногда причиняет страдания до конца жизни. Нога почти не гнулась, поэтому девушка вылила на ладонь еще мази и стала массировать бедро, колено, икру. Она постоянно видела, как хромает Макфейн, и ей очень хотелось помочь ему. Возможно, со временем…
– Это было не просто падение.
Она удивилась, что Макфейн до сих пор не спит.
– Не поняла.
– Это было не падение, – повторил он, с трудом ворочая языком. – Кто-то положил мне под седло шпору.
– Знаю. – Ариэлла продолжала растирать ему ногу.
Он удовлетворенно кивнул и закрыл глаза.
– Я никогда не падаю с коня.
При всей невнятности его речи она расслышала гнев. Ей вспомнилось, как он, грозно размахивая мечом, появился перед ночным костром. Нет, Макфейн не привык падать с коня. Но кто-то не оставлял надежды избавиться от него. Стрела не попала в цель, тогда сунули шпору под седло. Падение должно было сломить Макфейна не только физически: то было покушение на силу его духа, попытка унизить воина перед всем кланом.
– Думаю, это проделки Ниэлла, – пробормотал он.
Девушка замерла:
– Откуда ты знаешь?
– Он никогда не скрывал, что презирает меня. – Малькольм приподнял веки. Его сосредоточенный взгляд стал пристальным. – К тому же я видел, как Ниэлл на тебя смотрит… – Он поморщился, словно это причиняло ему не меньшую боль, чем телесные увечья. Потом вздохнул и закрыл глаза.
Ариэлла задумалась. Ниэлл возненавидел Макфейна так же сильно, как она, когда тот не пришел на зов ее отца. Девушка даже распаляла в нем ненависть. Еще бы: на клан напали, а Макфейн так и не явился на выручку! Она не порицала Ниэлла за такое отношение к гостю, но вот стремление изгнать чужака… Это противоречило интересам клана. Неужели ненависть Ниэлла так сильна?
Встревоженная этими мыслями, Ариэлла все же не забывала о больном и вскоре сняла со спины Макфейна остывший свиной пузырь. Он опять повернулся на бок, но голова все так же лежала на руке. Темно – каштановые волосы рассыпались по мускулистому плечу. Решив, что перебинтовать ему грудную клетку можно и завтра, девушка накрыла его одеялом и уже собиралась уйти, но задержалась.
Даже спящий, он источал поразительную силу, странную при такой беспомощности. Ни увечья, ни раны не умаляли ее. Какая жестокая ирония судьбы: прославленный Черный Волк вышел победителем из стольких битв, а теперь побежден неожиданным врагом – собственным телом. Возможно, она потребовала от него слишком многого, убедив тренировать клан. Макфейн трудился с раннего утра до позднего вечера, наставляя учеников, составляя планы, руководя работами по укреплению замка. Такая нагрузка сломила бы и здорового, не говоря уже о калеке, с трудом поднимающемся по лестнице. Теперь у Макфейна появился враг, задавшийся целью изгнать его, даже если для этого понадобится причинить ему новые увечья.
