Ангелочек. Время любить - Дюпюи Мари-Бернадетт

Развеселившаяся Анжелина села на кровати. Но она не помнила, как оказалась в своей комнате, и это ее немного смущало.

— Розетта, как я добралась до кровати?

— Мсье Луиджи принес вас на руках, а я сделала все остальное, когда вы уже лежали. Я вас раздела, как могла. Вот!

— Спасибо, сестренка. Так измучилась!

— Черт возьми! Да вы никогда не высыпаетесь!

В душе Анжелины воцарился мир. Она потянулась всем телом, а потом решила умыться, надеть самое красивое платье и нанести визит мадемуазель Жерсанде. «Я осторожно сообщу ей хорошую новость. Возможно, Луиджи лучше прийти чуть позже».

— Ты приготовила обед, Розетта? — весело спросила Анжелина. — Я проголодалась.

— Да, мадемуазель! Картошку с салом, как вы любите!

— А Луиджи, где он спал? Ты права, я поступила нехорошо, предложив ему переночевать в конюшне. Мы освободим твою комнату, а ты переберешься ко мне. Видишь, внешность обманчива. Но я никогда не забуду этот урок. Цыган Луиджи или нет, но он — великодушный, справедливый и почтительный человек.

Смущенная Розетта присела на кровать. Взглянув на Анжелину, она убежденно произнесла.

— Мне хочется в это верить, мадемуазель Анжелина. Я уже давно не сужу о людях по их внешности. Только есть одна проблема. Мсье Луиджи ушел.

— Что?

— Сегодня утром, почти сразу же после того, как принес вас сюда.

— Но он сказал, куда направляется? Он отлучился ненадолго, правда? Розетта, он сказал тебе хоть что-нибудь?

Розетта беспомощно развела руками и ответила:

— Да, он сказал мне «до свидания» и поблагодарил за то, что я мило улыбалась ему.

Анжелина в отчаянии вскочила и принялась ходить по комнате, от камина к шкафу и от кровати к сундуку, в котором хранились ее вещи.

— Боже, это немыслимо! — наконец, воскликнула она. — Мы должны были поговорить, это так важно. Он вернется вечером. Он должен вернуться! Теперь я не осмелюсь сообщить мадемуазель Жерсанде, что ее сын в городе, поскольку он способен сбежать. Посмотри, что делает Анри, Розетта, а я тем временем оденусь.

— Хорошо, мадемуазель Энджи.

— Боже! Не называй меня так!

— А мне так нравится! — Розетта усмехнулась. — Даже мсье Луиджи нашел очаровательным это имя.

Девушка рассмеялась и выбежала из комнаты. Раздосадованная Анжелина стала умываться холодной водой. Намылив лицо, шею и руки, она затем тщательно их ополоснула и насухо вытерла полотенцем. Ей никак не удавалось справиться с волнением. «Я была так счастлива, узнав, что он вернулся! — думала она. — Я надеялась увидеть его днем и поговорить с ним».

Внезапно погрустнев, она села на табурет и стала расплетать растрепавшиеся косы. И вдруг она осознала: одиночество ее тяготит. Вероятно, супружеская жизнь очень приятна, хорошо вместе преодолевать все невзгоды и трудности. Луиджи помог ей. Без его помощи она вряд ли избавилась бы от Гильема.

«Гильема, которого я больше не люблю. Я поняла это, — думала Анжелина. — Он тщеславный, лицемерный, самоуверенный эгоист, который считает, что ему все позволено! Я напишу в мануарий, чтобы Лезажи знали: ноги моей у них никогда больше не будет. Пусть зовут доктора Рюффеля! Он прекрасно вписывается в их кричащую обстановку».

Но постепенно Анжелина успокоилась. Луиджи не мог покинуть город после ее признаний.

«Он захочет познакомиться со своей матерью. Не надо бояться. Он вернется. И все же я предупрежу Жерсанду. Ее потерянный сын здесь, где-то рядом, в лесах, на берегу реки или в каком-нибудь доме».

Анжелина улыбнулась.

«Мой принц ветров и нищеты. По сути, Луиджи такой же капризный, такой же непредсказуемый и такой же преданный, как и моя дорогая мадемуазель. Он вернется к вечеру, на склоне дня, в тот тихий час, когда садится солнце».

Погрузившись в мечты, Анжелина долго сидела, положив руки на колени. Ее золотистые волосы волнами спадали на плечи, закрывая их.

— Возможно, именно он станет моим супругом. Человек, которого я буду любить и который будет любить меня, — прошептала Анжелина. — Как бы мне хотелось, чтобы это был он!

Отец Северин и Луиджи прогуливались в саду аббатства, огороженном стенами, которые оплели виноград и клематисы. На грядках, огороженных низеньким ивовым заборчиком, росли лекарственные травы, которые братья использовали при изготовлении настоек, бальзамов и отваров. Старый священник с удовольствием показывал растения своему протеже, неожиданный приезд которого доставил ему столько радости.

— Шалфей, незаменимый при лечении многих болезней; иссоп, его родственник; куртина полыни в желтых цветочках; тмин, главное средство при переохлаждении; мята; петрушка; чесночный лук…

— Какое из ваших растений излечивает от сомнений, от страха перед любовной болезнью, мой дорогой отец? — спросил акробат.

— Чувство страха может притупить зверобой, но у меня нет средств от сердечных переживаний, дитя мое. Пойдем туда, присядем на скамью в тени самшита. Там прохладно. Да будет благословен Господь в этот чудесный летний день за посланную мне милость вновь видеть тебя живым и здоровым.

— Я не мог не откликнуться на ваше повеление, отец мой, — ласково ответил Луиджи. — Деньги, присланные мне вами, в первую очередь должны были пойти на дорогу в мои родные края.

— Это была просьба, а не приказ.

— Некоторые просьбы очень настойчивы, — заметил акробат.

Они обменялись заговорщическими улыбками, потом сели на каменную скамью, выбоины которой поросли зеленым мхом.

— Когда ты вернулся в Арьеж? — отеческим тоном спросил старый священник.

— Я сошел с поезда в Фуа три дня назад. Затем я отправился в горы. Мне по-прежнему нравится спать под открытым небом, у подножия граба. Ноги сами принесли меня в Сен-Лизье, где я увидел Анжелину Лубе. А ведь я, покидая Барселону, решил в первую очередь навестить вас.

Отец Северин задумчиво покачал головой, глядя на профиль Луиджи. Он часто любовался гармоничными чертами лица своего протеже.

— Ты по-прежнему думаешь об этой девушке?

— Я хотел ее забыть, но не смог. Вновь увидев ее, даже на расстоянии я почувствовал, что обречен обожать ее до конца своих дней. Я играл на скрипке, сидя на крыше ее конюшни, преисполненный далеко не похвальных намерений. Мне хотелось ее соблазнить, сбить с нее спесь, поскольку она была жестока ко мне, обошлась со мной несправедливо. Но когда она заговорила со мной, во мне все перевернулось. В ее интонациях, в ее взгляде было столько нежности, столько сочувствия ко мне. И она взяла меня за руку… Я не знал, что и думать.

— Ты должен вести себя как честный человек, Жозеф, — оборвал его священник. — Я запрещаю тебе соблазнять эту барышню. Если ты так сильно ее любишь, предложи ей стать твоей женой.

— Женой? Чтобы я надел костюм славного горожанина и работал, стремясь кормить детей, которых не хочу иметь? Чтобы я отказался от свободы? Честно говоря, я не думаю, что эта прелестная юная особа, хорошо воспитанная, живущая в собственном доме, имеющая диплом повитухи, согласится выйти замуж за какого-то акробата. Но сейчас меня волнует другое, отец Северин. Я очень нуждаюсь в вашем совете.

— Рассказывай, сын мой. Я помогу тебе, насколько это возможно.

Луиджи молча смотрел на сад, где поддерживался безукоризненный порядок. Солнце, стоявшее в зените, окрашивало своими золотистыми лучами листву и цветы. Небо цвета голубой лаванды было усеяно маленькими пушистыми облачками. Здесь, в стенах аббатства Комбелонг царила благословенная тишина.

— Анжелина знает, что меня зовут Жозеф, что уже удивительно. Но она к тому же утверждает, что я Жозеф де Беснак, сын аристократки родом из Севенн. Но самое невероятное — моя мать якобы живет в Сен-Лизье… Жерсанда де Беснак.

— Да будет благословен Господь, дитя мое! Инициалы этой дамы были выгравированы на оборотной стороне твоего медальона, той скромной безделушки, которую ты — увы! — потерял!