Мачехина дочка - Оксана Зиентек
Когда Агата наконец-то ушла, барон еще некоторое время черкал на тонкой бумаге какие — то непонятные значки. Закончив, он вздохнул и, скомкав лист, положил его в пепельницу и поджег. Посмотрев немного, как сгорает бумага, он взял новый лист, чуть поменьше первого, и начал писать. На этот раз послание вышло намного короче: «Господин Лис! Надо поговорить». Потом барон привычным движением скатал листочек в небольшой шарик и, на миг сосредоточившись, сотворил птичку. На этот раз барон решил ограничиться простым воробьем, не тратя силы на скворцов, с которыми обычно отсылал более объемные донесения. Проводив посланника барон задумался, правильно ли он поступил. Потом, тряхнув головой, решил, что хуже если и может быть, то вряд ли сильно. И, если он окажется прав в своих предположениях, разговор с Его Высочеством предстоит долгий и сложный. А если нет… То всегда можно сослаться на заботу о дочерях. Может, скажут, наконец-то, как быть дальше с этой пакостницей Лили. Заодно, надо замолвить словечко об Агате. Чтобы не оставалась одна, если что.
Глава седьмая. Приносят ли удачу талисманы
Принц Эрик сидел за столом в своей комнате, которую он занимал в местной гостинице, и работал с бумагами. Комната была маленькая и находилась плод самой крышей. Косые стены поверх досок были покрыты толстым слоем штукатурки, которую старательная хозяйка совсем недавно заново побелила, поэтому даже в жаркие дни в комнате можно было свободно дышать. Простая, но добротная деревянная мебель, чистое белье — все это словно излучало надежность и уют. Отвлекшись на минуту, принц в очередной раз окинул комнату взглядом и хмыкнул, однако, ему повезло очень даже неплохо устроиться. Не дворец, конечно, но бывали в его жизни и менее удобные ночлеги.
Гостиница, а если уж быть совсем честным, обычный постоялый двор, была небольшим подворьем, где за умеренную плату можно было заночевать в комнатах второго этажа и обиходить коней на конюшне. Или заплатить одному из хозяйских сыновей, которые охотно возились с лошадьми постояльцев, если у тех водилась лишняя денежка. На первом этаже располагался также трактир, в котором можно было сытно, и, главное, довольно вкусно поесть. Надо отдать должное барону фон Роде, а именно в одной из его деревень остановился принц, порядок на баронских землях царил отменный. Нельзя сказать, чтобы тот же фон Биркхольц совсем распустил своих подданных, но разница между «хозяин дома» и «хозяин в столице» была заметна опытному глазу.
В дверь постучали. Дождавшись разрешения, одна из хозяйских дочерей внесла завтрак. Вообще-то, в этой гостинице не принято было подавать еду в комнаты, но для молодого рыцаря, неизменно вежливого и, к тому-же, достаточно щедрого, хозяева сделали исключение. Так что завтраком принц Эрик мог наслаждаться в полном одиночестве (или, как чаще всего и бывало, экономить время, совмещая завтрак и работу).
— Балуете вы моих крошек, милостивый господин! — Добродушно ворчал хозяин. Постоялец только пожимал плечами, мол, по работе и награда. И девицы действительно старались угодить гостю, в самом хорошем смысле этого слова: кофе был всегда горяч и сварен именно так, как он просил первые пару дней. Еда подавалась своевременно и самого лучшего качества. Белье менялось регулярно. Разве за такие удобства жалко побаловать старательных хозяюшек лишним полмедяком?
Поблагодарив девочку монеткой и привычно отмахнувшись от цветистых благодарностей в ответ (девочка понятливо сделала книксен и быстро исчезла за дверью), Эрик сделал себе пометку: непременно поговорить с Рихардом о ценовой политике в стране. То, что деньги стремятся в столицу и большие города — это нормально и правильно. Но не может не настораживать, если цены в столице взвинчиваются до небес, да так, что на работе простого человека торговец наживается в пять-десять раз (в два-три — это еще куда ни шло, но совсем же страх потеряли!).
Так, живя в сельской гостинице на полном пансионе, он платил три серебрушки в неделю. Тогда как в столичном трактире средней руки за такие деньги можно было разве что один раз пообедать. За пять золотых, которые во дворце платили за одну его парадную рубашку с кружевами, здесь, в провинции, можно было славно выдать дочку замуж. Да так, что даже самая придирчивая свекровь не упрекнула бы ее скудностью приданного. А когда Эрик разговорился на тему цен с хозяйской женой, то узнал, что, оказывается, еще ближе к границам для приданного хватило бы и половины.
Нет то чтобы Эрик хотел отбирать хлеб у брата, на то Рихард и финансист, чтобы лучше разбираться что и как. Однако же, с точки зрения его службы, чем беднее Пограничье, тем больше шансов проглядеть шпиона.
От размышлений на отвлеченные темы принца отвлек стук в окно. Отломив от булки небольшой кусочек, Эрик пошел открывать окно. Чтобы не привлекать излишнего внимания постоянно летающими туда-сюда птицами, пришлось организовать кормежку для птиц настоящих. Нельзя сказать, чтобы хозяева так уж обрадовались птичьему гаму под окном и необходимости в два раза чаще мыть подоконник, но спорить с денежным постояльцем не стали. Махнули рукой, дескать, пусть городской господин тешится.
Завидев открытое окно, к вожделенным крошкам тут же слетелась стайка воробьев.
— Вот же проглоты! — беззлобно подумал Эрик, — Можно подумать, ворованный у хозяйских кур корм не так вкусен.
— Впрочем, влетевший воробей интересовался явно не крошками. Чирикнув стандартное: «Лично. Секретно». — воробей
