Бонни Вэнак - Вторжение любви
Джасмин призналась Томасу, что была бы не прочь зафрахтовать какое-нибудь частное судно, где не будет посторонних, выказывающих желание «купить» ее. Тот случай на террасе был все еще свеж в ее памяти. Однако Томас сказал, что пароход быстрее любого другого судна. Всего за семь дней они проделают путь из Каира длиной в четыреста пятьдесят миль, при том что пароход будет останавливаться, чтобы туристы могли осмотреть древние развалины.
– Если кто-то подойдет к тебе с недостойным предложением, просто скажи мне, и я поколочу его, – сказал Томас и был вознагражден благодарной улыбкой.
Они отправились в салон-ресторан, чтобы выпить чаю и посмотреть на остальных пассажиров. Обшитые сосновыми панелями стены были украшены гобеленами тонкой ручной работы. Вокруг небольших столиков, покрытых кружевными скатертями, стояли мягкие кресла, обитые тканью-с цветочным узором. На одном из столов лежала аккуратная стопка журналов и книг. На нескольких подставках стояли горшки с папоротником. В дальнем конце салона располагался бар. На резных полках красного дерева теснились бутылки со спиртными напитками.
Два часа спустя пароход остановился у небольшого городка Бедрахин – пассажиры изъявили желание осмотреть руины Мемфиса. Томас с радостью наблюдал за тем, как расслабилась Джасмин. Она словно почувствовала себя дома среди этих высоких строений из сырцовых плит, покачивающихся на ветру пальм и любопытных местных жителей. Когда египтянин по имени Абдул попросил денег за то, чтобы стать ее проводником, Джасмин ответила по-арабски, что не нуждается в проводнике и хочет побродить вокруг без всякой цели, ведомая собственным сердцем.
Томас улыбнулся, а Абдул рассмеялся, откровенно восхищаясь Джасмин. Он любезно указал им на мальчишку с ослом, который мог бы отвезти путников в Мемфис. Абдул настойчиво повторял, что Раби очень хороший проводник.
– Дайте угадаю, – сухо произнес Томас по-арабски. – Он ваш внук.
Мужчина вновь пронзительно рассмеялся.
– Конечно.
Гид с парохода уже набирал проводников, среди которых был и Раби. Он привел трех осликов, и путешественники тронулись в сторону руин. Томас ехал на сером ослике по кличке Король Эдуард – шутка, развеселившая и седока, и хозяина животного.
Его длинные ноги свисали по бокам, едва не задевая пятками каменистую землю. Джасмин была необычно молчаливой. Томас надвинул широкополую шляпу на лоб, чтобы заслонить глаза от солнца. Ослы устало шли по дороге, возвышающейся над плодородными, покрытыми сочной зеленью полями, петляющей между высокими финиковыми пальмами. Джасмин как влитая сидела в седле. Оно выглядела элегантно, несмотря на палящее полуденное солнце. Желание и еще какое-то более глубокое чувство наполняли душу Томаса, когда он наблюдал за девушкой. Она казалась ему величественной и прекрасной, точно египетская принцесса.
Когда путешественники достигли Мемфиса, горло Томаса сдавило от нахлынувших эмоций. Огромные финиковые пальмы возвышались посреди песков, подобно безмолвным стражам. Раби пояснил, что под деревянным навесом скрыта статуя Рамзеса. Он спрыгнул со своего осла и двинулся вперед. Путешественники вошли внутрь, не обращая внимания на поток многочисленных туристов, которые болтали без умолку и указывали на огромную статую Рамзеса Великого. Рамзес, вытесанный из красного гранита, приветствовал гостей загадочной улыбкой. Преисполненный изумления, Томас лишился дара речи. Вот он, Египет его мечты. Древние тайны и мифы стали реальностью.
Осмотрев окрестности, путешественники распаковали корзину с сандвичами. Расстелив скатерть прямо на песке в тени пальмы, они утолили голод. Джасмин запрокинула голову, явив взору Томаса восхитительный изгиб шеи.
– Какое пронзительно голубое небо в этих местах. Цвета настолько резкие, что кажется, могут разрезать металл. В Лондоне никогда не увидишь таких восхитительных оттенков.
– Из-за дыма и тумана, – заметил дядя Грэм, отпив глоток чаю с мятой.
Поев и отдохнув, путешественники двинулись дальше к пирамидам, минуя поля золотой пшеницы. Вокруг величественных строений бродили туристы, восхищенно ахая И указывая пальцами вверх.
Взглянув вверх, туда же, Джасмин шаловливо улыбнулась.
– Поднимемся? – спросила она и, приподняв юбки, Поставила изящную ножку на нижний камень.
– Это слишком опасно, Джас. Остановись, – предупредил Томас.
– Ну пожалуйста. Я хочу вернуться в Англию и рассказать своим родным, что забиралась на знаменитую ступенчатую пирамиду. – Не обратив внимания на предостережение Томаса, девушка начала взбираться вверх. Мужчина не на шутку встревожился. Черт возьми, ну почему она никогда никого не слушает? У Томаса появилось огромное желание отшлепать Джасмин. Но в этот момент девушка наклонилась, взбираясь на очередную ступеньку, и единственный взгляд на ее округлые ягодицы заставил Томаса передумать. Ведь шлепками дело не ограничится, и ему придется перейти к другим, более приятным действиям.
– Джасмин, прошу тебя, спускайся, – взмолился дядя Грэм.
Но девушка не слушала, а ее густые брови упрямо сошлись на переносице. Томас не мог больше ждать. Он быстро догнал упрямицу и схватил ее за талию.
Не обращая внимания на гневные протесты, Томас стащил Джасмин вниз и опустил ее на песок. Сидящая на земле девушка испепеляла молодого человека гневным взглядом. Томас рассмеялся, и даже дядя Грэм поддержал его.
– В следующий раз будешь слушаться старших, – заметил он с улыбкой, и Джасмин сердито надула губы.
– Джас, ты идешь, или нам стоит сказать стюардам чтобы не накрывали пока на стол? – спросил Томас, сделан несколько шагов. Обернувшись через плечо, он увидел, что Джасмин уже встала и отряхивает юбки. Внезапно что-то просвистело в воздухе. Девушка вскрикнула и отшатнулась.
Томас тотчас же метнулся к ней. Ее огромные раскосые глаза в страхе смотрели на него; Девушка держалась за руку. Молодой человек осторожно расцепил ее пальцы, а потом закатал рукав блузки. Подбежав к племяннице, обеспокоенный Грэм увидел расплывающийся на смуглой кола девушки кровоподтек.
– Крови нет, но эта некрасивая отметина сойдет не скоро. – Грэм взял в руки камень и принялся его рассматривать.
Томас в ярости огляделся, ища негодяя, бросившего камень, но заметил лишь несколько мальчишек. Он направился к ним, выкрикивая что-то по-арабски.
– Мы не бросали камень в красивую леди, – запротестовал один из мальчишек.
С трудом сдерживаясь, чтобы не встряхнуть его за то, что Джасмин причинили боль, Томас велел им убираться прочь и некоторое время следил за ними, прищурив глаза.
