Энн Эшли - Колье для Изабеллы

Маркус бросился на кучу мешков и сморщился от отвращения.

— Черт! Что за мерзкая вонь!

— А, эти мешки! Вы привыкнете со временем.

— Привыкну? Ну, придется поверить вам на слово. Что еще наше милое созданье оставило нам?

Прихватив вино и еду, Сара присела рядом на кучу мешков. Пока она деловито разламывала буханку и делила сыр, Маркус взял бутылку, вытащил зубами пробку и сплюнул ее на грязный пол, затем предложил вино Саре. Сара, давно уже испытывавшая жажду, с удовольствием сделала большой глоток.

— Эй, спокойно, дитя! — Маркус выхватил у нее бутылку. — Я не хочу, чтобы вы опьянели.

Сара лишь пожала плечами и набросилась на еду. Наконец она наелась и, прислонившись к стене, сказала:

— Изабелла не стала бы стрелять в меня. Она ненавидит только мужчин.

— Вы об этом уже упоминали.

— И это совершенно неудивительно.

И Сара начала рассказывать Маркусу довольно печальную историю жизни своей похитительницы.

— Сара, многие люди страдали не меньше, но не докатились до убийства, — заметил, выслушав ее, Маркус.

— Я знаю, — тихо согласилась она, стряхивая с юбки крошки, — но не могу не сожалеть о том, что отдала колье вам. Я бы с удовольствием вернула его Изабелле.

— И я бы так поступил! Если бы только не отдал колье Стаббзу!..

— Сэр, она не успокоится, пока не получит его. Она считает его своим по праву. Изабелла — внебрачная дочь лорда Фелчета.

В глазах Равенхерста зажегся интерес.

— Неужели? Черт побери! Если честно, не могу сказать, что заметил сходство, правда, я и не искал его. — Маркус взял плащ и одеяло и прикрыл их ноги. — Будем надеяться, что Стаббз без излишней задержки принесет его сюда.

— Так колье еще у него, сэр? — спросила Сара, порадовавшись про себя дальновидности Изабеллы. — А я думала, что он сразу же вернул такую ценность в полицейский суд.

Маркус как-то странно взглянул на девушку.

— Стаббз подозревал, что злодейка попытается снова заполучить колье, и оставил его у себя, чтобы… чтобы заставить ее раскрыть карты. А теперь попробуем заснуть! Если повезет, Стаббз скоро придет нам на помощь.

Сара попыталась чуть отодвинуться, но тут же была прижата к крепкому мужскому телу, а ее голова оказалась на широкой груди.

Маркус почувствовал, как оцепенела хрупкая девичья фигурка, ясно представляя стыдливый румянец, заливающий прелестное личико. Несомненно, Сара впервые лежит рядом с мужчиной. Эта мысль щекотала чувства Маркуса и одновременно наполняла его неизведанной доселе гордостью.

— Так мы сможем согревать друг друга, — заметил он, как бы предупреждая, что у него и в мыслях нет обидеть девушку. — Нам почти нечем укрыться, а уже становится чертовски холодно. К утру ударит мороз.

Сара не смела шевельнуться, едва дышала. Скрытая в этом мускулистом теле сила и пугала и возбуждала, заставляя пульс биться быстрее и пробуждая странное незнакомое желание. Вновь, в который уже раз, перед глазами возникло то видение сплетенных обнаженных тел. И Сара задрожала от наслаждения, пронзившего ее.

Совершенно неправильно истолковав причину ее дрожи, Маркус убрал руку с ее головы и подтянул одеяло повыше, пытаясь накрыть плечи девушки. Это заботливое движение вернуло Сару с небес на землю. Неважно, что она себе там навоображала, ее практичный опекун обнимает ее лишь по одной причине: чтобы сохранить тепло…

Сара заерзала, устраиваясь поудобнее, и тут же получила строгий приказ перестать вертеться. Она не сдержала улыбки: в конце концов, брюзжание — часть натуры Равенхерста.

Некоторое время она лежала, прислушиваясь к ровному биению его сердца, но вскоре, измученная событиями и убаюканная его ласковым поглаживанием по волосам, закрыла глаза.

Ее дыхание стало ровным, и Маркус понял, что она заснула. Конечно, было ошибкой прижимать девушку к себе. Сквозь ткань одежды он отчетливо чувствовал нежные выпуклости ее грудей, ощущал тепло ее тела.

Он — зрелый мужчина и не привык обуздывать свои естественные желания. Вереница опытных любовниц годами удовлетворяла его физические нужды, но никогда, ни к одной человеческой душе не питал он тех нежных чувств, какие испытывал к этой девушке.

Маркус провел рукой по нежному изгибу подбородка, и Сара слегка зашевелилась, что-то зашептала во сне. Как легко разбудить ее нежными поцелуями! Он был достаточно ловким любовником, чтобы не испугать пылкой страстью, а возбуждать нежными ласками, пока девушка сама охотно не отдастся ему.

Ему хотелось насладиться ее восхитительным, пьянящим телом, но он знал, что не должен этого делать. Ведь тогда они будут вынуждены пожениться, о чем Сара впоследствии может пожалеть. Если Стаббз не поторопится, признался он себе, такой финал может оказаться вполне реальным исходом ночной эскапады.

На следующее утро Сара проснулась первой. Несколько мгновений она не могла понять, почему ее голова покоится не на мягкой удобной подушке, а на чем-то, очень похожем на каменную стену. Затем память вернулась, и она осторожно приподнялась, стараясь не потревожить своего опекуна, все еще погруженного в объятия Морфея.

Она улыбнулась. Во сне Маркус выглядел совсем иначе, хотя все было на месте: и упрямый подбородок, и аристократический нос. Но вот глубокие морщины по обе стороны рта и крошечные морщинки в уголках глаз почти разгладились.

Его глаза раскрылись и уставились на нее.

— Вы наконец проснулись! Сара, вы спали как убитая. Еще немного, и у меня начались бы судороги!..

Не похоже на любовное признание мужчины, всю ночь продержавшего ее в своих объятиях, разочарованно подумала Сара. Впрочем, очень типично для Равенхерста! Она чуть отодвинулась, переведя взгляд на грязное окно, через которое еле проникал серый рассвет, и рассеянно спросила:

— Значит, мистер Стаббз так и не появился?

— О, он заглядывал примерно полчаса назад, но ваш храп прогнал его прочь.

Взгляд вскочившей на ноги Сары метал молнии, но Маркус лишь расхохотался, и эхо разнесло его раскатистый смех по всему сараю.

— Я не раз уже, сэр, испытывала непреодолимое желание надавать вам хороших затрещин! И никогда еще это желание не было таким сильным, как сейчас!

Маркус закинул здоровую руку за голову и весело смотрел на нее.

— В таком случае позвольте сообщить вам, девушка, что вы — очень непочтительная подопечная.

— Тогда позвольте сообщить вам, сэр, что с самого начала нашего знакомства я никогда не думала о себе как о вашей подопечной. И, по правде говоря, не смотрела на вас как на опекуна.

— Нет? Интересно! Как же вы на меня смотрели, Сара?