Лиз Карлайл - Никогда не лги леди
Ротуэлл грохнул пустым стаканом об стол и с угрожающим видом стал надвигаться на Кембла.
– Эй, вы, много возомнивший о себе стручок, – процедил он сквозь зубы. – Как вы смеете…
Кембл предостерегающе поднял палец, и барон невольно остановился.
– Не забывайте, что я охраняю вашу сестру, милорд. Я должен ограждать ее от различных несчастий. А потеря брата, на мой взгляд, явилась бы для нее большим несчастьем, потому что мисс Невилл очень привязана к вам. Вообще-то ее слепая любовь к такому грубияну, как вы, вызывает у меня недоумение, поскольку мисс Невилл отличается большой разборчивостью и взыскательным вкусом.
«Да, этому парню палец в рот не клади», – подумал Ротуэлл. Он вынужден был отдать должное Кемблу – тот обладал отличным чувством юмора. И не так-то просто его было запугать.
– Не надо драматизировать, – проворчал барон с усмешкой. Вернувшись к своему письменному столу, добавил: – Я сам о себе позабочусь, если мне захочется развлечься. Не думаю, что старуха с косой уже стоит у меня за спиной.
– А вам известно, милорд, сколько людей погибло в прошлом месяце в Лондоне от опия? – спросил Кембл, прищурившись.
– Понятия не имею, – пробормотал Ротуэлл.
– Шестеро, милорд! Вернее, по крайней мере шестеро. Их тела были найдены в реке. Причем четверых из этих несчастных часто видели в клубе «Сатир». Кроме того, француженки, которые обслуживают там клиентов, могут заразить вас сифилисом. Эта болезнь – частый гость в подобного рода притонах.
Барон снова плеснул себе бренди в стакан и тотчас же осушил его.
– Увы, жизнь всегда сопряжена с риском, Кембл. А смерть настигает всех нас.
– Одни уходят раньше, другие позже. А вы сами набиваетесь, милорд.
– Что вы сказали?
– Я сказал, милорд, что вы скверно выглядите. На вашем челе уже заметна печать смерти. Вы давно смотрелись в зеркало? У вас серая кожа, воспаленные глаза и такие безобразные морщины, как будто их вырезал какой-то пьяный каменотес.
– Морщины? – в растерянности переспросил Ротуэлл. – Серая кожа?
Кембл перегнулся к нему через стол и, протянув руку, собрал в щепоть кожу на его щеке:
– Что это такое, милорд?
– Как что? Это моя кожа…
– Да, но она утратила упругость. Стала дряблой, понимаете? Вы похожи на тень. Если бы не остатки загара, вас можно было бы назвать бледным как смерть. Что с вами будет дальше?
– И что мне теперь делать? Повеситься? По-вашему, если мужчина плохо выглядит, ему больше незачем жить? Думаю, мне просто следует обратиться к хорошему портному и заказать ему тугой корсет.
– Совершенно верно! – с усмешкой воскликнул Кембл. – Только думаю, что это ненадолго поможет, потому что… – Услышав шаги в коридоре, он умолк.
В следующую секунду дверь отворилась, и в кабинет вошла Ксантия.
– Мистер Кембл, вы все еще здесь? – проговорила она с удивлением.
Кембл чопорно поклонился ей.
– Если вы намерены остаться сегодня дома, мисс Невилл, то я немедленно уеду.
– Я никуда не собираюсь ехать сегодня, – заверила его Ксантия, – Может быть, вы останетесь на ужин?
– Нет, спасибо, – ответил Кембл. – Разрешите откланяться. Не надо меня провожать.
– Слава тебе Господи, что мы наконец избавились от него, – проворчал Ротуэлл, когда дверь за Кемблом закрылась. Взяв графин с бренди, он в очередной раз наполнил свой стакан.
– Может быть, тебе хватит, Киран? – Ксантия положила руку на плечо брата. – Сейчас подадут ужин.
Ротуэлл натянуто улыбнулся.
– Я, конечно, не могу заставлять леди ждать.
Ксантия засмеялась.
– Даже если сама леди заставила тебя ждать и вынудила общаться с мистером Кемблом? Он наверняка задавал тебе множество бестактных вопросов. И конечно же, давал советы.
– О, я подозреваю, что ты заплатила ему за это, хитрая лиса. – Барон с улыбкой подал сестре руку.
Ксантия с сочувствием посмотрела на него:
– Он, должно быть, довел тебя до белого каления?
– Да, Кембл выставил меня старым больным распутником, – пожаловался Ротуэлл. – По его мнению, я горький пьяница, потерявший здоровье. Кроме того, он считает, что я пристрастился к турецкому опиуму и пользуюсь услугами проституток, больных сифилисом.
– Неужели?! – воскликнула Ксантия. – Слава Богу, что я не присутствовала при этом разговоре.
За ужином брат с сестрой долго молчали – каждый из них был погружен в свои мысли. У Ксантии был тяжелый день, она с самого утра сидела в своей конторе, решая неотложные дела, а потом разбирала бумаги. Между делом она несколько раз писала записки Нэшу, но так и не отправила их – не решилась.
– Как развиваются твои отношения с Нэшем? – спросил вдруг Киран. – Что у вас происходит?
– А что у нас с лордом Нэшем может происходить? – судорожно сглотнув, проговорила Ксантия.
– Но вы же встречались недавно на бале-маскараде.
Ксантия изобразила недоумение:
– Ну да, я видела там лорда Нэша. И что же?.. Мы с ним, конечно же, немного поговорили, и он был со мной очень любезен. Но уверяю тебя, лорд Нэш даже не пытался соблазнить меня большими деньгами и зафрахтовать наше судно для перевозки контрабандного груза в залив Котор. Думаю, что он никогда не сделает этого.
– Гм… Ты считаешь, что ему наплевать на борьбу местного населения с турками?
– Нет, я этого не утверждаю, – возразила Ксантия. – Если бы повстанцы обратились к нему за помощью, он наверняка не остался бы в стороне. Но сейчас он далек от событий, происходящих на Балканах.
– Ты в этом уверена?
– Абсолютно. Думаю, что если бы возник вопрос об оказании помощи Монтенегро, то Нэш предпочел бы вступить в российскую императорскую гвардию, чтобы открыто встать на защиту своей родины. Мне кажется, что Венденхейм и Пил в глубине души понимают это.
– Ты утверждаешь, что Нэш невиновен, и я верю тебе, Ксантия, – сказал Ротуэлл. – И пусть Пил с Венденхеймом отправляются к дьяволу! А Нэш – вместе с ними!
Ксантия нахмурилась.
– Выбирай выражения, Киран, – одернула она брата. – Ты находишься дома, а не на плантации!
– Прошу прощения, – буркнул Ротуэлл. – Я хотел всего лишь сказать, что ты вольна поступать так, как считаешь нужным. Ужасно хочется поскорее избавиться от этого самодовольного хлыща Кембла. И мне кажется, я знаю, как это сделать.
Барон потянулся к бутылке с вином.
– Остановись, Киран, ты и так довольно много выпил сегодня.
– Нет, дорогая, ты ошибаешься. Сколько бы я ни выпил, мне этого недостаточно.
Пальцы Ксантии судорожно вцепились в салфетку.
– Умоляю тебя, Киран, остановись, – проговорила она с отчаянием в голосе.
– С какой стати?
– Неужели не понимаешь? Ведь ты – единственное, что у меня есть. Но с каждым днем ты все больше становишься похожим на нашего дядюшку.
