Анна Грейси - Спасенная репутация
Действие воды на тонкое хлопковое белье заключалось в том, что вода делала его почти полностью прозрачным, и Фейт выглядела все равно что голой. Она закрыла руками грудь и присела на корточки.
Он улыбнулся:
– Я ведь уже видел тебя.
Фейт не знала, куда смотреть. Она чувствовала, что лицо ее пылает.
– Д-да, возможно, но не средь бела дня. О Боже! Мистер Мактавиш! – Она в ужасе повернулась. – Он, должно быть, видел...
Николас покачал головой:
– Heт, он не видел ничего, кроме твоего нижнего белья. Твоя нижняя половина была в воде, а верхняя не была мокрой, пока ты не наклонилась, чтобы взять водоросли. – Он усмехнулся. – А после этого, насколько я припоминаю, он был занят.
Фейт обдумала это, затем расслабилась.
– Да, и я повернулась к нему спиной, чтобы доказать, что я не подглядывающая вертихвостка.
– Кто-кто? – Он сдвинул брови.
– Он сказал, что я бесстыжая вертихвостка, которая любит подглядывать за голыми мужчинами. Но это неправда, то есть не совсем. Мне просто нравится смотреть на... – Она осеклась и вспыхнула. Что он подумает о ней, если она признается, что, в сущности, бесстыдно глазела на голого мужчину?
– На что тебе нравится смотреть? – напомнил он.
Она не ответила. Она была уверена, что лицо ее горит огнем. У нее возникло горячее желание окунуться в прохладную соленую воду и просто спрятаться там, только его руки все еще держали ее.
– Фейт?
Он явно не собирался сдаваться.
– На греческие статуи, – чуть слышно пробормотала она.
Последовало короткое молчание.
– На греческие статуи!
– Да, – беззаботно отозвалась она – Разве ты не видел мраморные статуи лорда Элджина? Они очень искусно сделаны.
– Нет, не видел – Он снова нахмурился – Значит, Мак назвал тебя бесстыжей вертихвосткой?
– Да. Полагаю, было несколько нескромно с моей стороны раздеться до нижнего белья. Но по крайней мере я была прикрыта, – быстро сказала она, радуясь смене темы – Он ужасно неотесанный, правда?
Ник с сомнением взглянул на нее.
Фейт объяснила.
– Сварливый и раздражительный и все время ожидает от меня худшего. Почему он меня так не любит? Я же не сделала ему ничего плохого.
Николас покачал головой.
– Дело не в тебе. В прошлом ему сильно не везло с женщинами. Он ожидает худшего не от тебя, а от всех женщин. – Ник помрачнел – Но я не позволю ему расстраивать тебя и говорить неуважительно. Я разберусь...
– Нет! – Она положила ладонь ему на грудь – Я сама разберусь с мистером Мактавишем Поскольку он ожидает от женщин худшего, я не разочарую его, – заявила она. И не посмотрю, что он твой друг, Николас. Я больше не стану терпеть его неотесанность. Я сыта по горло мужской грубостью!
Он задумчиво посмотрел на нее.
– Ну хорошо. Оставляю это на твое усмотрение... пока. А теперь, может, вернемся на берег?
Ее лицо вытянулось.
– А как же мой урок плавания?
Ник подавил стон. Нельзя мужчине иметь дело с почти голой нимфой и при этом бездействовать. Особенно теперь, когда он знал, какова ее кожа на ощупь, знал контуры ее тела под своими руками, помнил вкус ее груди...
Ему вообще не следовало подтверждать брак.
– Всего один маленький урок. Пожалуйста!
Он сделал глубокий вдох. С этим, пожалуй, он справится. С тех пор как он вытащил Мака и Беовульфа и этой реки, Ник обучил плаванию многих молодых офицеров и солдат. Солдатам необходимо было уметь плавать. А раненые излечивались быстрее после купания в море. Обучение Фейт ничем не отличается от того, что он уже делал много раз, сказан он себе.
– Ну хорошо, – коротко произнес он. – Покажи мне, как ты держишься наводе.
Она послушно легла на спину, придерживаемая его рукой, и с суровой сосредоточенностью приподняла кверху бедра, живот, груди. Ник стиснул челюсти.
Она покачивалась вверх-вниз, розовая и мокрая. Облепляющее ее полупрозрачное белье только добавляло привлекательности, словно сокровище, обернутое в тонкую бумагу, просвечивающее сквозь нее и манящее.
– Дыши, – приказал он и попытался не забыть что и самому надо дышать.
Она дышала, и ее грудь вздымалась и опускалась, а соски были твердыми, как маленькие ягодки.
Желание сотрясло его. Зажав его в крепкие тиски, Ник убрал руки из-под ее поясницы. Она лежала на воде. Он отошел от нее. Она продолжала лежать.
– Как ты думаешь, сколько понадобится времени, чтобы научиться самостоятельно держаться на воде?
С расстояния в несколько ярдов он сказал:
– Открой глаза, Фейт.
Она медленно открыла глаза и увидела, что лежит на воде. Она умудрилась продержаться еще минуту, затем закричала:
– Я сделала это! Я умею держаться на воде! – Она встала и брызнула в него водой. – Я умею держаться на воде, Николас!
Он старался не засмеяться при виде ее радостного возбуждения. Что-то сдавило ему грудь. Она была такой чертовски красивой. Такой полной радости жизни. Было почти больно смотреть на нее.
Поделом, сурово сказал он себе. Не надо было вообще учить ее плавать.
– Теперь покажи мне, как плавать, – приказала она. Ему в самом деле стоило немедленно прекратить все это.
Выйти на берег, одеться и продолжить путешествие. Время идет. Он взглянул на берег. Его людей нигде не было. Очевидно, они отошли к лошадям, сказал он себе. Дают ему возможность порезвиться наедине с женой.
– Хорошо. Этот процесс во многом такой же, только на животе, а не на спине. Я кладу руку тебе на живот, а ты... да, правильно. Ты когда-нибудь видела, как плавает лягушка?
Сосредоточенно нахмурившись, она в точности выполняла все его инструкции.
Его рука обхватывала ее живот, придерживая ее, пока она «плавала» вокруг него, по-лягушачьи двигая руками и ногами. Время от времени она случайно набирала в рот воды, кашляла и отплевывалась, или он убирал руку, и она пыталась плыть самостоятельно.
– Ты почти научилась. Попробуй теперь сама! – резко бросил Ник.
Лицо Фейтна мгновение вытянулось, но потом прояснилось. Она взглянула на солнце.
– О да, извини. Я всех задерживаю, да? Хорошо, еще одна попытка, и обещаю, потом мы выходим.
С лицом, на котором была написана угрюмая сосредоточенность, она опустилась на воду и неуклюже и упрямо поплыла к нему. Чем ближе она подплывала, тем дальше он отходил, и только когда она проплыла почти десять ярдов сама, остановился и позволил ей подплыть к нему.
– Я сделала это! – Запыхавшаяся, она встала на ноги. – Я умею плавать, Николас! Я умею держаться на воде и умею плавать! О, спасибо тебе, спасибо! – И без предупреждения она выпрыгнула из воды, обвила его за шею руками и поцеловала. Она целовала его в уголок рта, в подбородок, в щеку, бурно и неумело; она просто осыпала поцелуями все его лицо.
