Барбара Картленд - На крыльях надежды
Когда машина остановилась, она сказала, открыв дверцу:
— Хорошо, я поеду завтра поездом в два тридцать.
Она быстро ушла, чтобы не видеть лица Майкла — это было лицо человека, который испытывает мучения.
Лорна пошла на кухню, но внезапно ее самообладание отступило, она почувствовала, как слезы потекли у нее из глаз. Она думала, что Минни нет, но когда вошла в кухню, то обнаружила старушку в плетеном кресле перед камином. На мгновение Лорна остановилась в нерешительности, но, когда Минни подняла на нее глаза с заботливым удивлением, она подбежала к ней, бросилась на колени и уткнулась лицом в ее фартук.
— Что с тобой, дорогуша? Что случилось?
— Ничего, — рыдала Лорна. — Ничего. Только я такая несчастная, мне ужасно плохо!
— Ну, будет, будет. Ты не должна так расстраиваться.
Лорна подавила рыдания и подняла голову:
— Я завтра уезжаю. Я возвращаюсь к мужу.
— И очень хорошо. Ему без тебя одиноко, бедному парню; он нуждается в тебе, когда возвращается домой после тяжелых сражений с фрицами.
— Минни, — прошептала Лорна. — Как ты думаешь, я не сделала ошибки? Может быть, мне было бы лучше выйти за Майкла?
Минни обняла Лорну за плечи теплой рукой.
— Все мы следуем велениям своих сердец, дорогуша, — сказала она, — им нельзя противостоять, куда бы они нас ни завели. Любовь сильнее всех аргументов на свете и здравого смысла тоже. Мы может сделать много ошибок от любви, но это учит нас быть сильными и великодушными.
Лорна глубоко вздохнула:
— Я была дурочкой. Я пыталась понимать и прощать, но это трудно, когда обладаешь избытком щепетильности.
— Ты разумная девочка, — сказала Минни одобрительно. — Нет ничего, что нельзя было бы простить, когда любишь человека, и ничего, что ты не смогла бы понять рано или поздно. Мужчины, как маленькие дети, всегда причиняют огорчения. Но если ты не можешь понять и простить их, то ты не женщина.
Лорна крепко обняла ее.
— Ты помогла мне больше, чем все проповеди в мире! — вскричала она. — Я не могу передать словами, что бы мы без тебя делали, наша дорогая старушка!
Минни посмотрела на часы:
— Тебе пора пить чай, я принесу его тебе в гостиную.
— Здесь Майкл.
— Ну вот! Почему — ты мне сразу не сказала? Я бы сделала ему горячих тостов с маслом; я знаю, как он их любит. Вечно все не как у людей.
Лорна знала, что Минни ворчит, чтобы спрятать свои чувства. У нее была привычка, когда кто-то уезжал, занять свои руки и возмущаться, что она зря теряет время. Лорна улыбнулась ей от двери робкой улыбкой:
— Пойду наверх припудрю носик.
В комнате она посмотрелась в зеркало и пришла в ужас от своего растрепанного вида. Затем вытащила из кармана письмо от Джимми и стала читать.
Было ли это влияние Майкла или же Минни, но в первый раз с тех пор, как она приехала домой, Лорна читала письмо мужа с пониманием. Оно дышало шумным протестом несправедливо наказанного ребенка; он был смущен, обижен, пытался обороняться.
«Что я сделал? Что я сказал?» — спрашивал он.
И каждая фраза кричала о горячем желании видеть ее снова, этим желанием было наполнено все письмо.
Под действием внезапного импульса Лорне захотелось поехать к нему прямо сейчас, немедленно! У нее появилось смутное предчувствие беды.
Она посмотрела на часы. Было четыре тридцать. Если собраться быстро, то можно успеть на вечерний поезд. Она будет в Лондоне к девяти, а в Маунтлей-парке до десяти.
«Так я и сделаю, — подумала Лорна, — почему бы и нет? Я должна вернуться, Джимми действительно этого хочет».
Но почему не подождать до завтра? — подсказывала ее внутренняя осторожность. Еще двадцать четыре часа не сделают никакой погоды.
Но распечатанное письмо Джимми лежало на туалетном столике, оно звало ее.
Лорна начала укладывать вещи, позвала Минни и Бет, чтобы они помогли ей сложить платья и завернуть туфли, быстро переоделась в дорожное платье, которое было частью ее приданого. Затем расчесала волосы и попыталась спрятать под кремом и пудрой следы недавних слез.
Когда все было сделано, до поезда осталось двадцать пять минут. Майкл отвезет ее на станцию, она послала Бет попросить его. Лорна поспешила в комнату к Пеке.
Пеке протянула ей руки, и Лорна прижалась пылающим лицом к бледному лицу сестры.
— Я теперь уеду, дорогая, — сказала она. — Я возвращаюсь к Джимми. Я не могу задержаться, чтобы все тебе объяснить, нет времени; береги себя и выздоравливай побыстрее.
— Ты должна ехать? — с легкой тоской спросила Пеке. — Было так здорово, когда ты была с нами.
— Да, а теперь мне пора ехать, — сказала Лорна, удивляясь собственной твердости, — но я скоро вернусь, очень скоро. Я попытаюсь повидать Питера и дам тебе знать, как у него дела.
— Это было бы замечательно.
Лорна поспешила вниз. Ее багаж уже сложили в машину. Майкл ждал за рулем. Она горячо обняла отца и повернулась к Бет.
— Присматривай за всеми, — сказала она. — Ты за старшую, пока Пеке больна.
— Так уж и я! — воскликнула Бет. — Я не думала об этом.
Минни стояла в дверном проеме.
— До свидания, любимая старушка, — сказала Лорна, целуя ее. — Я буду думать о том, что ты мне сказала.
— До свидания, и благослови тебя Бог.
— До свидания, мои дорогие, до свидания.
Голоса утонули в шуме мотора, и они поехали по изгибам извилистой дороги. Ее сердце билось, душа парила от радости: она возвращалась к Джимми!
Глава 19
Станционное такси доставило ее к дверям Маунтлей-парка. Лорна выскочила и побежала по ступенькам. Когда дворецкий открыл дверь, на его обычно бесстрастном лице появилось удивленное выражение.
— Я полагаю, вы меня не ждали, Томпсон. Разве мой папа не смог до вас дозвониться?
— Провода повреждены, мэм, — ответил он. — Прошлой ночью в двух милях от нас разорвалась бомба.
— Какой ужас! Было много разрушений?
— Страшно, что пострадало много людей, мэм. Она упала возле нескольких государственных учреждений. Вы будете обедать?
— Нет, спасибо, я обедала в поезде. А где все?
— Леди нет дома. У нее собрание в девять, и мисс Мюриель ушла с ней. Сэр Дуглас не вернется до позднего поезда. Мистер Джимми, правда, здесь. Я думаю, он в западном крыле, мэм.
— Я сразу же туда поднимусь.
— Очень хорошо, мэм.
Лорна поспешила по широкой лестнице, добежала до двери в гостиную, затем пошла медленнее. Она не ожидала, что Джимми будет дома; почему-то она была совершенно уверена, что он на аэродроме, и собиралась позвонить ему. Как бы он удивился, что она говорит из Маунтлей-парка!
