Наталия Орбенина - Незнакомец
Но ведь Сердюков должен вернуться, приехать и спасти ее! Нет, она должна подняться и криком дать ему понять, что находится за стеной шкафа. Аполония представила себе, что ей придется долго напрягать слух, прильнув ухом к стене. Она поднялась и направилась туда, где, по ее мнению, остался спуск со ступенями. Впереди ничего не оказалось. Тогда она решила двигаться по кругу, ощупывая руками пространство, до которого могла дотянуться. Результаты оказались плачевны. Аполония долго кружила в поисках нижней ступени, но так и не нашла ее. Она снова упала на землю. Закрыла глаза. Впрочем, этого можно было и не делать, тьма стояла кромешная. Аполония почувствовала, как липкое отчаяние пробивается наружу, подавляя волю к сопротивлению, желание жить и бороться. Она закричала. Удивительно, звук точно утонул в вате. Никакого отзвука, никакого эха. Где же она? Разве это не подвал пансиона?
Смутно память подсказывала что-то о неких пещерах, которые находились где-то неподалеку. Невозможно было и представить себе, что пещеры столь пространны, что оказались даже под пансионом. Вероятно, они чрезвычайно разветвлены, и имеются некие ходы в пансион, которыми и воспользовался погибший незадачливый шантажист. Какой ужас! Хорошевские несколько лет жили, не представляя, что у них делается под ногами!
И как же их угораздило выбрать такой опасный дом! Недаром его столь настойчиво желали перекупить, видимо, уже зная о его особенностях.
Однако от этих запоздалых догадок легче не стало. Надо было выбираться и искать Андрея. Все же нельзя терять надежды.
Аполония снова поднялась и попыталась двигаться. Она продвигалась маленькими шажками, боясь упасть или провалиться. В то же время приходилось руками проверять высоту пещеры, чтобы не расшибить голову. Часть пути Аполония принуждена была совершить на четвереньках. Так было безопаснее передвигаться в полной темноте и неизвестности. Она не представляла, двигается ли вперед, назад или по кругу. Силы постепенно иссякли, но она решила не останавливаться ни за что, пока не упадет замертво. В конце концов она действительно упала. Холодная и сырая земля, вернее, песок тотчас же дали ей понять, что лежать – смерти подобно.
Аполония села на корточки, обхватила себя руками и замерла.
Хотелось пить. Холод постепенно пронизывал все тело. Оно одеревенело и затекло. Аполония потихоньку стала впадать в дремоту. Морок овладевал ею. Мысли стали путаться, перед глазами завертелись яркие картины прошлого. Андрей, большой, полный, в неизменном пенсне. Он смеется и обнимает ее. Крепче, крепче обнимай, а то очень холодно. Сестры радостные, нарядные, в модных шляпах.
Леокадия гладит ее и что-то говорит.
– Очнись, очнись, Поля!
С трудом прогоняя видения и не понимая, сон это или явь, Аполония открыла глаза. Рядом с тусклым фонарем в руке стояла Лека.
Глава тридцатая
Звуки пробиваются сквозь пелену гаснущего сознания. Или это снова галлюцинации? Хорошевский открыл глаза и снова их прикрыл. Тьма, всепоглощающая тьма и холод. Он попытался пошевелиться и понял, что не может. Тело одеревенело, он перестал его чувствовать. Все так же мучительно болела голова и одолевала дурнота. Увидит ли он еще когда-нибудь свет?
Вряд ли. Вряд ли его будут искать здесь.
И потом, где это здесь?
А ведь он сам виноват! Надо было быть внимательным и осторожным, а он проявил непростительное легкомыслие. Его погубила глупая доверчивость. Антон Липсиц был прав, таким людям, как Хорошевский, нельзя браться ни за что серьезное. Но что толку себя корить? Что же делать? Он даже пошевелиться не может, руки и ноги связаны и затекли. Он снова впал в забытье.
* * *Андрей Викторович с удивлением разглядывал визитера, молодого человека с черными пышными усами, бородкой и богатой шевелюрой. Привлекал внимание его взгляд, подобный змеиному. Он видел этого господина в прошлом году. Тот желал перекупить дом, который они присмотрели под пансион, и предлагал за него очень большие деньги. Хозяева дома получили его за долги, когда прежний владелец скоропостижно скончался. Дом был старый, требовал большого ремонта, но очень понравился Хорошевским. Нм показалось, что здание идеально подходит для их целей – организации пансиона, и они решили купить.
Новый покупатель возник совершенно внезапно, когда сделка уже почти завершилась и Хорошевские внесли задаток. К тому же завезли часть мебели, наняли прислугу, дали в газетах объявления с описанием живописных окрестностей. Покупатель ничего не добился и исчез в большом разочаровании. По его словам, он желал выкупить родовое гнездо и долго копил деньги. И вот теперь погибла его мечта. Хорошевскому было даже неловко перед ним, но Антон Иванович заявил, что все это глупые сантименты, на которые не стоит обращать никакого внимания.
Неожиданно наследник возник снова.
Причем, что удивительно, Хорошевский не видел и не слышал, чтобы во двор въезжал экипаж. Молодой человек точно из-под земли вырос. Не пришел же он пешком от станции, путь неблизкий!
– Мы ведь знакомы? Вы помните меня? Огурцов. Архип Нестерович Огурцов, – посетитель сдержанно поклонился.
– Да, разумеется, я помню вас. Но что теперь привело вас ко мне?
– Сударь! Не сочтите меня назойливым, но я здесь снова для того, чтобы вновь предложить вам отказаться от данного дома и уступить его мне.
– Но с какой стати? – изумился Андрей Викторович.
– Да потому, что ваши дела чрезвычайно плохи. У вашего заведения, насколько я могу судить по газетам, испортилась репутация. Родители не желают более содержать девочек в учебном заведении, где происходят очень неприличные вещи!
– Откуда вам знать, что происходит у нас! – рассердился директор.
– Увы, вездесущие репортеры много писали о вашем пансионе, – усмехнулся посетитель. – У вас долги. Вы скоро будете вынуждены закрыться и распродавать все задешево. А я предлагаю вам продать мне все теперь и получить за это пока еще приличные деньги.
– Не пойму, откуда вы знаете о наших проблемах? – вскипел Хорошевский. – Впрочем, это не меняет сути дела. Я не вижу повода для панических настроений, поэтому, сударь, вам тут больше делать нечего.
– Вы совершенно напрасно отказываетесь, – глаза собеседника сузились, и в них полыхнул недобрый огонь. – Придется просить аудиенции у вашей супруги.
– Это еще зачем?
– Ведь пансион куплен и содержится на ее деньги, не так ли? Вероятно, она уже сто раз пожалела, что потратила их столь неразумно. Мое предложение может ее заинтересовать!
Хорошевский задохнулся от наглости гостя и в то же время был удивлен его необычайной осведомленности.
