Сюзанна Энок - Встречай меня в полночь
— А есть другие пути… делать это? Другие способы, чтобы нам быть вместе?
— Их десятки.
Виктория снова горячо поцеловала его.
— Я хочу, чтобы ты показал мне все, — задыхаясь, произнесла она.
— Непременно. — Маркиз снова застонал, поднимая свои бедра ей навстречу и моля Бога дать ему достаточно долгую жизнь, чтобы еще и еще предаваться этому наслаждению.
Виктория открыла глаза. Ее голова лежала на обнаженной груди Синклера, которая мягко поднималась и опускалась от его спокойного дыхания. Она могла слышать приглушенное, медленное и ровное биение его сердца.
Солнечный свет пробивался сквозь щели тяжелых зеленых штор, падая на подножие кровати словно длинные тонкие нити драгоценного золота. Их одежда все еще лежала на полу, куда они ее сбросили, а Лорд Бэгглс, свернувшись, спал в кресле возле камина. Она даже не поняла, как он проскользнул в комнату.
Виктория чувствовала себя слишком удовлетворенной, и ей было так уютно, что не хотелось двигаться, однако, немного повернув голову, она смогла увидеть открытую дверь гардеробной между двумя спальнями.
— Что это? — лениво спросил Син. Виктория подняла голову.
— Что ты имеешь в виду?
Он показал наверх:
— Там.
Перевернувшись в его руках, она смогла увидеть маленького серого попугая, сидящего на спинке кровати.
— Это Мунго-Парк.
— Мунго-Парк. В честь путешественника?
— Да. Он однажды залетел на кухню и выглядел очень истощенным. Кухарка хотела запечь его в пироге, но я категорически не согласилась.
— Сколько времени он находился здесь?
— Синклер, это так приятно, — произнес Мунго-Парк голосом хозяйки.
— О нет!.. — Она пронзительно вскрикнула, в смущении пряча лицо на широкой груди мужа.
Син рассмеялся.
— Это не смешно. — запротестовала она.
— Очень даже смешно, — Он заключил ее в объятия.
— Интересно, сколько лет живут попугаи?
— Этому осталось минут пять.
Маркиз стянул с жены простыню, привлек ее ближе к своему гибкому мускулистому телу и поцеловал.
— Ты произнесла это несколько раз и вряд ли можешь осуждать Мунго-Парка за то, что он запомнил.
— Моя мама сочла ужасным, когда я научила его говорить «Черт побери». Она бы умерла на месте, услышав, чему он учится теперь.
— Она родила тебя, — возразил маркиз. — Твои родители были вместе по крайней мере один раз.
— Но сомневаюсь, что они наслаждались при этом.
Он приподнял ее и заглянул ей в глаза.
— А ты?
Виктория готова была с энтузиазмом ответить, но, взглянув на попугая, усевшегося над их головами, передумала и, ныбравшись из объятий мужа, смущенно зашептала ему на ухо:
— Я никогда не представляла, что можно быть в близких отношениях с кем-нибудь еще, кроме тебя.
Син пристально посмотрел на нее.
— Спасибо.
В дверь тихонько постучали, и Роман вошел в спальню, а за ним, перебирая лапками, с лаем вбежали Генриетта с Гросвенором.
— Оставайся здесь. — Маркиз поднялся. Стянув одеяло со спинки кресла, он обернул его вокруг талии и завязал узлом, затем пробрался между собаками к двери.
Виктория чувствовала, что сама готова залаять. Натянув простыню до подбородка, она наблюдала за мужем, когда он разговаривал с Романом, — Синклер выглядел грозным, даже не имея на себе никакой другой одежды, кроме одеяла, обвязанного вокруг талии. Ничего удивительного — он был патриотом, который рисковал своей жизнью ради таких, как она. И пока убийство брата не будет раскрыто, Син никогда не сможет доверять кому-либо — даже ей. Но если, чтобы принадлежать ему, нужно помочь найти убийцу, она готова на это.
Глава 11
— Люсьен, у вас найдется свободная минутка?
Лорд Килкерн оторвал взгляд от бильярдного стола.
— Александры нет дома, — сказал он и вернулся к игре, намереваясь сделать очередной удар.
Виктория продолжала стоять в дверях.
— Вообще-то я хотела поговорить с вами.
— Тогда возьмите палку.
Это было приглашением, и она, не ожидая от него ничего иного, вытянула кий из стойки и приблизилась к столу.
— Вы знаете всякого рода гнусных людей, не так ли?
Граф ударил по шару, промахнулся и выпрямился.
— Я уже не так хорош в игре, как раньше, но думаю, что без особого труда смогу найти мошенника или одного-двух убийц. Что вы хотите выяснить?
Наклонившись над столом, Виктория аккуратно направила кий, сделала удар и загнала шар в лузу.
— Блестящий удар, не правда ли?
— Удача новичка.
Она выпрямилась, готовясь начать разговор, но Люсьен предложил ей сделать еще один удар.
— Передо мной встала серьезная проблема, — сказала Виктория, снова оглядывая стол.
— И чем я могу помочь?
Она промазала и освободила дорогу Люсьену, который не спеша обошел вокруг стола.
— Пока не знаю. Что вы можете сказать о Томасе Графтоне?
— Об Олторпе? Не много. Мы не общались. — Он ударил по шару. — Что вы хотите узнать? Это личный или профессиональный интерес?
— И то и другое. Я… помогаю Синклеру в одном деле.
— Дело, касающееся мертвых родственников?
Она покраснела.
— Что-то в этом роде.
Он облокотился на кий.
— Не знаю, кто убил Олторпа, если это вас интересует, но за месяцы, предшествующие его смерти, он не приобрел новых друзей в парламенте.
В конечном счете она научится задавать Люсьену прямые вопросы, избегая вежливой окольной болтовни.
— И в чем причина?
— Очень много титулованных особ имеют земельные участки во Франции. Олторп не признавал разницы между владением участками земли в течение четырехсот лет и активным занятием торговлей с приверженцами Бонапарта. Некоторым не нравилось, что за владение этими участками в них подозревали предателей.
— Надеюсь, Томас вел себя достаточно осторожно?
— На публике — да, а в кулуарах — не знаю. — Граф пожал плечами. — Вы могли бы спросить об этом Кингсфелда или леди Джейн Незерби — они часто общались.
Разумеется, здесь должна была быть замешана женщина.
— Я так и сделаю. Если вам что-то вспомнится, вы дадите мне знать?
— Обязательно. — Граф кивнул и вернулся к игре. Виктория направилась к двери, и тут он снова выпрямился.
— Лисичка!
— Да?
— Помните, что говорят о любопытных?
Она молча улыбнулась.
У нее ушел почти весь день, чтобы как бы случайно, ненавязчиво встретиться с Джейн Незерби в магазине Ньютона за выбором новых французских тканей. Пока Люси и Маргарет рассматривали ленты для волос, она неожиданно заинтересовалась тканью, около которой остановилась леди Джейн.
— Голубой определенно подчеркнет цвет ваших глаз, — сказала она улыбаясь.
