Мэри Рич - Буря в Колорадо (Отважный спаситель)
Руки еще крепче сомкнулись у нее на поясе. Сквозь тончайшую ткань сорочки она с трепетом почувствовала, что его плоть вздрогнула и набухла. Он застонал и склонил голову. Она разомкнула губы, ей казалось, что он слышит, как стучит ее сердце. Саманта закрыла глаза и затаила дыхание. Она ждала поцелуя.
Вдруг дверь спальни широко распахнулась.
– Сэмми, я думал, ты можешь испугаться, – послышался голос Джеффа, и в дверях показалась его светлая голова.
Ник резко отскочил от Саманты, не отводя испуганного взгляда. Затолкал ее под одеяло и накрыл до самого подбородка. Саманта с досадой смотрела, как он мчится к двери. Она разозлилась, замотала головой. Черт возьми!
– Я так и думал, что вы тут заняты. Я проходил мимо и решил заглянуть, – сказал Джефф и смущенно попятился в коридор.
Дверь не успела захлопнуться. Ник вновь широко распахнул ее. Схватил кузена за руку, почти насильно втащил его в комнату и забормотал:
– Заходи, Джефф. Садись. Поговори с Самантой. Она будет рада побеседовать с тобой. Бедное дитя испугалось до смерти, – схватил стул, стоявший у камина, и подтащил его к кровати. Усадил на него Джеффа.
Джефф испуганно посмотрел на Саманту. Она сердито взирала на него, потом возмущенно взглянула на Ника. А он уже суетился у стола, зажигая масляную лампу. Мягкий свет разлился по комнате.
Казалось, Ник очень рад, что Джефф помог ему выйти из затруднительного положения. Не глядя на жену, он вздохнул с явным облегчением и заторопился к двери.
Саманта села в кровати, скрестила руки на наспех застегнутой сорочке. Растерянно и разочарованно посмотрела вслед убежавшему ее, так называемому, мужу.
«Проклятье! Еще минута, и он бы был моим».
Казалось, каждая клеточка болит от неудовлетворенного желания. Снова в небе загрохотало, но теперь Саманта на это просто не обратила внимания.
– А я думал, что ты боишься грозы, – тихо сказал Джефф.
– Что? – рассеянно переспросила она.
– Гроза. Ник сказал, что ты боишься до смерти.
– Но я никогда не говорила ему.
Джефф сильно покраснел. Хлопнув рукой по колену, он воскликнул:
– Хо-хо! Вот в чем дело, а? Да знаю я, что всунулся сюда не вовремя.
– Да ты-то, как всегда, вовремя, – вздохнула Саманта, – он все равно бы нашел какую-нибудь причину, чтобы сбежать, – она потянулась за подушкой, взбила ее и положила себе на спину, чтобы было удобнее сидеть. Прислонилась к спинке, сложила руки на коленях. Озабоченно и встревожено посмотрела на своего родственника.
– Джефф, скажи, может быть, во мне есть что-то отталкивающее? Не думаю, что я такая уж уродина. Он ведь мой муж, но почему-то избегает меня, словно я вся в бородавках. – Саманта требовательно взглянула на него. – Я ничего не понимаю. Если он не любит меня, то зачем тогда женился?
Джефф нахмурился и пальцем потер переносицу. Он попал в довольно затруднительнее положение. Не мог же он рассказать, как обстоит все на самом деле?
– Мне кажется, Саманта, он тебя очень любит. Думаю, ему просто надо привыкнуть к тому, что он женат, – Джефф весело ухмыльнулся, показывая свои ровные белые зубы. – Он, точно, не думает, что ты уродина. Я всегда ловлю его на том, что он смотрит на тебя, когда никто не видит, – он довольно захихикал. – Думаю, когда он заполучил тебя в жены, то никак не может понять, что же с тобой делать.
– Потому он ничего и не делает, – заметила она. – Джефф, расскажи, каким он был маленький?
Джефф задумался, потом стал неторопливо рассказывать:
– Когда его родители погибли, он стал жить с Джейком. Я был тогда совсем малышом и многое не помню. Но после того, как мои мама и папа умерли от холеры, я тоже стал жить здесь. Обычно, мы проводили лето с Чиянна…
Незаметно пролетели несколько часов. Джефф рассказывал Саманте разные истории, которые происходили в детстве Ника. О жизни в индейской деревне. Он неприязненном отношении белых к Нику, из-за того, что в нем течет индейская кровь. У Саманты заболело сердце от жалости к маленькому мальчику, который даже не понимал, почему так жестоко и презрительно относятся к нему горожане.
Джефф рассказал ей, какое мужество проявил Ник во время индейского танца солнца. Древняя церемония почитания буйвола проводилась, чтобы обеспечить себе хорошее здоровье и удачную охоту. Те, кто принимал участие в церемонии, протыкали кожу на груди заостренными костями. К ним привязывались длинные ремни из сыромятной кожи. А ремни, в свою очередь, прикреплялись к высокому столбу, установленному в центре магического круга. Они танцевали и молились, будучи пленниками столба, стойко переносили боль. И, наконец, с силой вырывали кости из тела, освобождаясь таким образом.
У Саманты голова закружилась, когда она выслушала и представила все. Розовые шрамы на груди Ника она заметила давно и все не решалась спросить, откуда они.
– Он любил когда-нибудь? – спросила Саманта.
– Да, у него было полно девчонок. Но ни по кому серьезно не сох. Может быть, по-настоящему любил только Аманду. Он, действительно, чуть с ума не сошел, когда она вышла замуж за другого, – Джефф колебался, говорить или нет, а потом решился и сказал: – Это было как раз перед тем, как вы поженились.
– Она блондинка? – спросила Саманта, вспомнив длинный белый волос на рубашке Ника, который она нашла, когда Ник вернулся домой, пропахший дешевыми духами.
– Да! – подтвердил Джефф.
– Я догадалась.
У Саманты от ревности защемило сердце. Она уже возненавидела эту белую ведьму, которую любил Ник и по которой, по-видимому, до сих пор тосковал темными ночами.
– Расскажи мне о ней побольше, – попросила она.
Они не замечали, что уже совсем поздно. Фитиль в лампе почти сгорел. Их душевную беседу прервал хриплый голос Ника.
– Джефф, я не просил тебя торчать здесь всю ночь. Можешь убираться к себе. Тебе пора спать. И ей тоже.
Джефф взглянул на Саманту, лукаво подмигнул ей. Поднимаясь, он наклонился и поцеловал ее в щеку.
– Чмокни меня, а потом посмотри в его лицо, – предложил он.
Саманта обвила шею Джеффа, притянула к себе голову парня и запечатлела на его губах долгий чувственный поцелуй.
Джефф даже покраснел. Он нежно улыбнулся ей, веселые лукавые искорки так и плясали в голубых глазах. Он потрепал Саманту по щеке, скосил глаза на Ника, который зло уставился на них от двери, и проворковал:
– Доброй ночи, сладкая. Увидимся утром, – он проплыл мимо Ника. Задержался у двери, еще раз улыбнулся ей и, выйдя из комнаты, весело засвистел.
Саманта выжидающе смотрела на Ника и молчала. А он застыл от злости, сжал кулаки и яростным взглядом проводил кузена.
Он ревнует!
Она вся засветилась.
