Кэндис Герн - Леди, будте плохой
Хотя Рочдейл и появлялся везде, он больше не целовал ее, потому что она не позволяла ему оставаться с ней наедине. Однако он использовал каждую возможность, чтобы тайком коснуться ее – легко задеть локоть, быстро погладить плечо, – и каждое прикосновение заставляло Грейс чувствовать себя ужасно безнравственной.
Несмотря на то, что это было неправильно, она хотела большего. Бог наверняка накажет ее за такие неуправляемые желания, но Грейс, похоже, не могла остановить их. Подруги продолжали поощрять ее, уверенные, что она должна взять от Рочдейла то, что он предлагает, и насладиться этим. Но они не понимали. Все было не так просто. Только не для нее. Она могла признаться в безнравственных мыслях, но осуществить одну из них было гораздо более серьезным делом.
Иногда Грейс желала быть похожей, например, на Беатрис, которая без тени сомнения вступила в любовную связь с Теином. Нет, это неправда. У Беатрис были сомнения, но только из-за того, кем был Тейн – мужчиной моложе ее, на которого положила глаз ее племянница. Пенелопа, Бог свидетель, без всяких оговорок пустила в свою постель Юстаса Толливера. Марианна предпочитала роман с Адамом Кэйзеновом, он едва уговорил ее выйти за него замуж. А Вильгельмина… ну, даже невозможно сказать, сколько мужчин было в ее жизни.
Для ее подруг, «веселых вдов», это было легко. Их не учил видеть в физической страсти зло великий церковный деятель. Ни одна из них не погружалась в ненависть к самой себе каждый раз, когда мечтала о прикосновении мужчины. Ни одна из них не беспокоилась о том, что попадет в ад за то, что осмелилась наслаждаться поцелуем распутника. Ни одна из них не чувствовала себя виноватой за то, что ей льстило внимание такого мужчины, как Рочдейл. И никому из них не приходилось бороться с проповедями падчерицы и со снами о том, что бы сказал праведный покойный муж.
Подруги уговаривали ее забыть о епископе и его дочери, и Грейс старалась это сделать. Правда старалась. Было легко избавиться от Маргарет, чья самоуверенность начала надоедать. Забыть епископа было гораздо труднее, ведь его портрет в полный рост, величественный и строгий служитель церкви в официальном одеянии, смотрел на нее всякий раз, когда она спускалась или поднималась по лестнице своего дома на Портленд-плейс. Лучший портрет, запечатлевший более мягкое выражение лица, висел в гостиной.
Присутствие епископа сильно ощущалось в доме на Портленд-плейс даже после того, как Грейс заново отделала некоторые комнаты в более женственном стиле. А в последнее время он все чаше приходил к ней в снах, но не как Игнатиус, добрый, снисходительный муж, который обращался с ней как с хрупкой фарфоровой статуэткой. Ее сны посещал епископ Марлоу, его благородный лоб неодобрительно хмурился, когда он читал ей проповеди о грехах плоти.
Нет сомнений, что эти сны были результатом редактирования его проповедей, чем она чаще всего занималась по вечерам перед сном. Вчера вечером Грейс обнаружила проповедь, в которой он писал о слабом поле и неустойчивой природе женской добродетели. «Для добродетельной женщины, – писал он, – должен быть честью тяжелый груз целомудренности и скромности, не испорченной грубой природой мужчин или развращенных женщин. Сильные, безудержные страсти, которые естественны в мужчине, грубы и нежелательны в женщине. Скромность и благопристойность не позволяют им поддаваться тем природным порывам, которые в мужчине нельзя отрицать. Отказ добродетельной женщины от земных желаний приближает ее к небесам».
Читая, Грейс вспоминала, как всегда чувствовала, что эти утверждения адресованы ей как напоминание о его желании видеть в ней блистательный пример добродетельной жены, а не наивную девушку, которая пришла к нему в ожидании насладиться физической близостью. Теперь она по-другому реагировала на эти слова. Подруги, которые без стыда наслаждались физической близостью, научили ее видеть другие горизонты. Она ни на мгновение не верила, что Беатрис, или Марианна, или Пенелопа, или даже Вильгельмина были непристойными, развращенными женщинами, которых не пустят на небеса. Насчет них епископ ошибался.
Может быть, он ошибался и насчет нее?
Размышления Грейс были прерваны тихим стуком в дверь.
– Войдите, – крикнула она и принялась наводить порядок на столе, складывая эскизы и планы Уиллетса в аккуратные стопки.
В комнату вошла Джейн Флетчер:
– Надеюсь, я не помешала?
– Вовсе нет. Входите, садитесь, Джейн.
Она села и сказала:
– Я пришла поблагодарить вас за то, что вы прислали лорда Рочдейла к Тоби.
– Лорд Рочдейл возвращался? – Он не упоминал об этом.
– О да. Он приезжает почти каждый день и водит Тоби на разные спортивные соревнования. Он даже начал учить его ездить верхом. – Лицо Джейн осветила улыбка, омолодившая ее на несколько лет. – Тоби просто вне себя от удовольствия. Не переставая говорит о его светлости. Впервые за очень долгое время я увидела, что его глаза светятся. Спасибо вам за это. Лорд Рочдейл говорит, что это ваша идея, Тоби нужно чаще бывать в мужском обществе. Вы были правы. Здесь он окружен женщинами и может играть только с младшими мальчиками. Благослови вас Бог за то, что вы прислали к нему лорда Рочдейла.
Грейс прикусила язык. Она хотела выпалить, что не посылала Рочдейла, но зачем, пусть сам разбирается со своей шарадой. Так, значит, он не смог устоять перед Тоби, но объяснил свои визиты выдуманной просьбой Грейс. Негодяй полон решимости сохранить свою дурную репутацию невредимой. Боже упаси, если кто-нибудь начнет подозревать, что он заботится о маленьком мальчике, что он из добрых побуждений взял мальчишку под свое крыло. Безнравственный Рочдейл никогда не сделал бы ничего столь самоотверженного.
Грейс улыбнулась. Она знала, что в нем есть что-то хорошее. Не важно, что говорят другие, она все время подозревала, что он не может быть таким плохим, каким кажется.
– Я рада слышать, что Тоби это нравится.
– Очень. И все благодаря вам. Я бесконечно рада, что вы решили, что Джон – то есть лорд Рочдейл – не будет плохо влиять на мальчика. Он хороший человек и очень добр к Тоби. Ко всем нам. Он пытается организовать нам переезд назад, в Суффолк. Вы не знали? Тоби понравились лошади, и Джон считает, что он сможет стать хорошим помощником конюха в старых конюшнях в Беттисфонте. Знаете, он держит там всех своих лошадей, там их тренируют для скачек.
– И Тоби будет помощником конюха? Как замечательно! Но как же вы и Салли? Вы же не позволите Тоби уехать в Беттисфонт одному?
Джейн покачала головой:
– Нет, мы поедем все вместе. Джон, то есть лорд Рочдейл, – я никак не привыкну называть его так; так я называла его отца. В общем, он ремонтирует наш старый дом на ферме. Только представьте! Мы снова будем жить в нашем старом доме, в доме, где я была так счастлива с Мартином. Дети, конечно, никогда не видели этого дома, но он им понравится. Я разведу огородик и, может быть, выращу розы.
