Саманта Джеймс - Идеальный жених
Горло Джастина сжало судорогой. Бог свидетель, он-то хорошо это знал. Правда, причина была другой...
Руки его сжались сами собой. Рыдания Арабеллы разрывали ему сердце.
Это все виски виновато, мрачно подумал он, это оно развязало ей язык, и чувства, которые копились в ее душе, вырвались наружу. Да еще пережитый ужас... оскорбление, которое нанес ей этот подонок Макелрой, и вдобавок шок, когда она узнала о пари. Проклятие, все вместе!
Он крепко прижимал к себе ее дрожащее тело, чувствуя ее боль, ее отчаяние. Джастин хорошо понимал, что проклятая гордость Арабеллы никогда больше не позволит ей быть столь откровенной, как сейчас. Просто так сложились обстоятельства... случай дал ему возможность увидеть ту часть ее души, что всегда была скрыта от посторонних глаз... увидеть другую Арабеллу, ранимую и беззащитную, которую она всегда скрывала от посторонних глаз.
Острая боль разрывала ему сердце. Боль, которой Джастин никогда не знал.
– Послушайте меня, Арабелла. Вы прекрасны. Да, вы не похожи на других. Но разве вы не понимаете, что именно это и выделяет вас из толпы? Стоит вам только переступить порог, как взгляды всех устремляются к вам, и нет мужчины, сердце которого не дрогнуло бы от восторга и восхищения. Вы – как бриллиант чистейшей воды... как экзотический цветок.
Ее голова уютно устроилась в ямке между его плечом и шеей.
– Не говорите глупостей.
Ее строптивый тон чуть не заставил его улыбнуться. Даже в такую минуту она, по своему обыкновению, пыталась спорить! Но именно это и влекло его к ней. Что ж, нет худа без добра – по крайней мере она перестала плакать.
Уголки губ Джастина поползли вверх. Он легонько поцеловал ее в лоб.
– Любовь моя, поверьте, у меня нет привычки обманывать дам. Я всегда говорю то, что думаю.
– Ради всего святого, – пробурчала она, – перестаньте называть меня «любовь....... – И вдруг она поспешно прижала ладонь к губам. – Боюсь, мне... мне нехорошо. – Соскользнув с кровати, Арабелла упала на колени.
В следующее мгновение Джастин оказался рядом с ней. Арабелла согнулась вдвое.
– Мне... кажется, меня сейчас стошнит, – жалобно простонала она, поднимая на него испуганные глаза.
– Не стошнит, – твердо заявил Джастин. – Просто старайтесь дышать поглубже. И не думайте об этом, слышите? Вот так, любовь моя! Еще раз. Дышите... глубже... – Прошло несколько минут. Джастин легонько провел кончиками пальцев по ее шее. – Как вы себя чувствуете? – шепотом спросил он. – Вам лучше? Может, вы уже можете встать?
Глаза Арабеллы расширились. Она потрясла головой. Кожа ее все еще имела слегка зеленоватый оттенок. Джастин подвинулся, потом осторожно приподнял ее голову и положил к себе на колени.
Арабелла болезненно сморщилась.
– Голова болит, – жалобно простонала она.
– Это все ваши проклятые шпильки виноваты, – фыркнул Джастин. Одну за другой он вытащил длинные шпильки, которыми были сколоты ее волосы, и отбросил их в сторону. Густая масса огненно-рыжих локонов водопадом хлынула вниз, и Джастин украдкой погрузил в них пальцы, наслаждаясь их шелковистой мягкостью, – Так лучше? – Заботливо спросил он, массируя ей виски.
– Да, намного. Спасибо, – Арабелла беспомощно приварилась к нему, с трудом шевеля губами.
Он опустил на нее глаза, и все внутри его сжалось. Ее волосы, невероятно густые и длинные, шелковистыми завитками струились с его колен, огненным водопадом спадая до самого пола. И Джастин внезапно почувствовал, как, сам того не желая, начинает возбуждаться. Его мужская плоть набухла и затвердела. Он попытался справиться с собой, но все было напрасно – желание, острое и мучительное, разлилось в его крови и заструилось по венам, заставив его воспламениться. Нет, он не хотел этого... но его тело отказывалось повиноваться ему. Арабелла слегка повернула голову, и Джастин затаил дыхание. Нахмурившись, она поерзала, устроившись щекой прямо поверх его затвердевшего копья. Иисусе сладчайший, ее рот оказался совсем рядом с его... Джастина кинуло в жар. Арабелла чуть слышно вздохнула. Но даже сквозь ткань ее дыхание опалило его огнем. Джастин почувствовал, что едва может дышать. Кровь бешено стучала в висках... ему казалось, он вот-вот взорвется. Искушение было слишком велико, чтобы он смог устоять.
– Арабелла! Арабелла, вы меня слышите? Я должен уложить вас в постель, – это сорвалось с его губ против его воли. Джастин с трудом подавил стон.
– Нет. Не надо, Джастин. Я даже пошевелиться не могу.
– Так нужно, Арабелла. Мне не поздоровится, если кто-то застанет меня в вашей комнате. Особенно если это случится утром. Вставайте, я вам помогу.
– Все... все болит...
– Знаю, дорогая. У меня ведь большой опыт по этой части, помните?
– Еще бы, ничуть не сомневаюсь в этом. Как вы думаете, это скоро пройдет?
– Конечно, – солгал он. Впрочем, Джастин ничуть не сомневался, что наутро она и не вспомнит об этом.
Арабелла повисла в его руках, словно тряпичная кукла, но каким-то образом Джастину в конце концов удалось поставить ее на ноги. Он постарался как можно быстрее расстегнуть длинный ряд пуговок у нее на спине, расшнуровал ей корсет, а потом просто стащил и платье, и корсет к ее ногам. Теперь она стояла перед ним, окутанная только густым водопадом своих волос, из-под которого выглядывала тоненькая сорочка.
– Мне нужно надеть ночную рубашку, – жалобно простонала Арабелла.
– Не нужно, дорогая. Одну ночь вы вполне сможете проспать, как есть, – проворчал Джастин, вложив в эти слова всю силу своего убеждения... во всяком случае, он от души надеялся, что это так.
Джастин повернул ее. Тончайшая сорочка, которая еще оставалась на ней, ничего не скрывала от его глаз – с таким же успехом она могла ее снять. Свет свечей в канделябре окружил ее мерцающим сиянием, обрисовывая все чувственные изгибы и выпуклости ее прекрасного тела. Груди Арабеллы казались восхитительно округлыми и налитыми, упругие соски, просвечивая сквозь тонкую ткань, задорно торчали вверх. Больше всего на свете Джастину сейчас хотелось бы сорвать эту дурацкую сорочку и прижать Арабеллу к себе. Он сгорал от желания взять в рот один из ее сосков, ласкать его губами, заранее зная, каким сладким окажется он на вкус. Не в силах справиться с собой, он украдкой опустил взгляд вниз, на темный треугольник волос, смутно просвечивающий сквозь ткань, и даже вспыхнул при мысли о том, что они там такие же огненно-рыжие, как ее локоны.
Наконец он заставил, себя очнуться.
– Давайте-ка, – хрипло скомандовал он, – марш в постель! – Джастин опустил ее на перину, стащил с ее ног чулки вместе с туфельками и заботливо укрыл ее одеялом.
