Шеннон Дрейк - Нечестивец

— О деле! — тихо сказал Тристан, предъявляя ей блестящую монетку.

Похоже, их общение не привлекло внимания публики.

— Свалим отсюда? Или выпьешь еще джину, красавчик?

Тристан схватил ее за руку и потащил от бара поближе к столику, за которым сидел Брайан, в шляпе, надвинутой на глаза.

— У меня реальное дело, можно сделать деньги, — сказал Тристан женщине. — И тебе хватит, если правильно наведешь.

— Ну да? — Проститутка резво встрепенулась.

— Надо загнать кое-что.

— Ха! — Она нахмурилась. — Если ты залез в карман жирного фраера…

— Кое-что получше. Но мне нужен спец. У меня есть… — Он помолчал и зашептал ей на ухо.

Шлюха чуть отстранилась и с отвращением затрясла головой:

— Сдались мне твои мумии! Их только в печь на растопку. Приятель недавно загонял здесь одну куклу, так все причиндалы в этих обмотках давно уже уволокли — на сувениры!

Тристан прижал палец к губам.

— У меня не кукла — золото, — сказал он. — Лучше не сыщешь.

— А ты сам нюхал наши цены?

— Так что… есть кому их сбивать?

— Ну да, простофиля. Редкости — самые ходкие.

— И кто же у вас такой шустрый? — Тристан крепко сжал ее запястье.

Она вырывалась, поняв, что не на того нарвалась — он не заурядный пьяница.

— Его здесь нету! — приглушенно вскрикнула она.

— Завтра я буду здесь, — сказал Тристан. Он положил монетку ей на ладонь и сжал ее пальцы. — По делу. Ты можешь помочь мне. Приведешь солидных клиентов и подыграешь мне — получишь свой кусок. А не то…

— За один шиш гнуться не буду, — ответила женщина равнодушно.

Тристан ухмыльнулся, добавил еще одну монетку, пристально посмотрев на женщину, кивнул Ральфу, и они оба отбыли.

Блудница вернулась к стойке и забормотала что-то дородному бармену, протиравшему бокалы. Тот шепнул ей в ответ. Надув губы, женщина показала ему одну монетку. Бармен посмотрел в сторону дверей, за которыми уже скрылись Тристан и Ральф. Затем прошел в дальний угол бара и зашептался с каким-то мужчиной — тощим, с выдающимся крючковатым носом.

Мужчина поднялся с места и вышел из бара. Брайан последовал его примеру.

Камилла все еще стояла у стола, когда появился сам сэр Джон. Она посмотрела на него.

— Что вы делаете здесь? — удивленно спросил сэр Джон.

— Я… хотела поговорить с вами.

— Что эта газета делает на моем столе? Да еще с моим ножом!

Девушка покачала головой:

— Я только что вошла. Газета уже была здесь. И нож.

Сэр Джон нахмурился и подошел к столу. Он сердито вырвал нож из столешницы, сложил его и сунул в карман, затем открыл средний ящик и швырнул в него газету. И только тогда взглянул на Камиллу:

— Кто был здесь?

— Я не знаю.

Сэр Джон глянул подозрительно.

— Как же вы не знаете? — сердито спросил он. Но в голосе его слышался скорее страх, нежели гнев.

— Простите, но это правда. Я работала в своей комнате. Вышла, чтобы поговорить с вами, и увидела это, — объяснила она.

Сэр Джон покачал головой и задумчиво сказал в пространство:

— У меня была лекция… в читальном зале. Я рассказывал об удивительном Ниле и последней экспедиции. Я отсутствовал примерно час. — Внезапно он пошатнулся и почти упал в свое кресло, прижав ладони к вискам. — У меня болит голова, ужасная боль. Пойду-ка я домой, на сегодня с меня хватит.

Он встал и, едва взглянув в сторону Камиллы, поспешил прочь.

Она провожала его тревожным взглядом. Он даже не поинтересовался, о чем она хотела поговорить с ним. Потому что боялся?

Камилла повернулась, чтобы пройти к себе, но что-то звякнуло у нее под ногой. Она взглянула на пол — оказалось, он в спешке уронил свои ключи. Она подняла связку и бросилась в коридор.

— Сэр Джон!

Но он уже исчез из вида. В самом деле, сегодня служебные помещения пустовали — в коридорах было тихо, жутковато даже. Странно: и Хантера сегодня не видно. И Обри Сайзмора, и Алекса Миттлмэна. Даже тот старикан с метлой куда-то запропастился.

Камилла долго простояла так, вслушиваясь в тишину. Не догнать теперь сэра Джона. Она осталась в одиночестве.

Девушка сжала в кулаке связку ключей. Пора наведаться в запасники.

Довольно скоро Брайан догадался, что субъект с ястребиным носом отправился из бара вслед за Тристаном и Ральфом. Они плутали по переулкам и оживленным улицам, затем снова забирались в проходные дворы, направляясь к набережной. Брайан уже видел белые стены лондонского Тауэра за рекой. Затем башня исчезла из вида.

Они свернули на людный проспект. И тут он увидел, как тот ястреб догнал Тристана и втолкнул его под какую-то темную арку.

Брайан ускорил шаг. У ястреба была пушка. Когда Брайан наконец добежал до пустыря в конце закоулка, тот уже наставил дуло на Тристана и Ральфа.

— Что у вас есть — и откуда?

Брайан подкрался к нему сзади. Заметив, что глаза Тристана округлились, он кивнул ему, и, прежде чем субъект обернулся, Брайан успел выбросить ногу вперед. Сокрушительный удар пришелся как раз под правую руку вооруженного парня. Пистолет отлетел в грязь замусоренной подворотни. Парень сунул руку за голенище, но нож достать не успел — Брайан точным хуком слева оттолкнул его от себя.

И в эту секунду прогремели выстрелы.

Зажав ключи в кулаке, Камилла поспешила вниз по лестнице в выставочные залы. Там было немноголюдно: кроме нескольких парочек, она заметила у стендов студентов и знатоков, увлеченно пишущих что-то в блокнотах; кое-где у статуй и барельефов учащиеся художественной школы делали зарисовки в свои альбомы. Сытая кобра, свернувшись, спала. Обри нигде не было видно.

Глубоко вздохнув, она свернула к подвальной лестнице, намереваясь проникнуть в недра складских помещений музея — те, что показывал ей сэр Джон несколько дней тому назад.

Освещение в подвале было слабое, и Камилла выждала некоторое время, пока глаза привыкали к полумраку. Лавируя между стеллажами и ящиками, она быстро прошла в секцию египетских древностей — туда задвинули упакованные артефакты, поступившие из последней экспедиции Стерлингов.

Несколько мумий лежали отдельно от саркофагов — или их вытащили раньше, или же они были найдены в массовом захоронении, без гробов. Она бегло осмотрела их, заметив, что бинтовка выполнена весьма тщательно и тела прекрасно сохранились.

Но мумии ее сейчас мало интересовали. Она шла вдоль стеллажей и читала опись содержимого ящиков, надеясь найти упоминание о золотой кобре. Если это изделие было положено в гробницу как особый талисман — собственноручно изготовленный жрецом или уважаемой ведьмой, — оно должно являть собой уникальное произведение искусства. Высокопробное золото? Вероятно. Глаза… рубины? Алмазы? По крайней мере, какие-то самоцветы.