Сара Маклейн - Две недели на соблазнение

— Вы ведь помолвлены?..

Ему не хотелось обсуждать это. Не хотелось, чтобы это было правдой. Не сейчас. Не здесь.

— Да. И что же?

— И объявление будет сделано сегодня?

— Да.

Она снова посмотрела на него.

— И вы наконец получите свою идеальную английскую жену.

— Вы удивлены?

— Нет, просто теперь… Теперь ясно, что эту игру мне не суждено было выиграть.

Саймон искренне удивился:

— Вы признаете поражение?

— Да, наверное. Я освобождаю вас от пари.

Это было именно то, чего он ожидал от нее. Чего хотел от нее.

— Куда же девалась та храбрая воительница, которую я знал?

Она робко улыбнулась.

— Ее больше нет.

Он вскинул брови.

— Почему?

— Потому что… — Она смолкла.

Он отдал бы все свое состояние за то, чтобы все-таки услышать ответ.

— Так почему же?..

— Потому что для меня слишком важен стал исход.

Саймон уставился на девушку в изумлении.

— Что это значит?

— Ничего. — Она покачала головой. — Мне очень жаль, что вы чувствуете себя обязанным присматривать за мной. И очень жаль, что Гейбриел ударил вас. И еще очень жаль, что я стала для вас чем-то… Чем-то таким, о чем вы сожалеете.

«Сожалеете»? Это слово поразило его. И неприятно удивило. В последнее время Джулиана вызывала у него массу самых разных чувств, но сожаления среди них не было.

А она вдруг поднялась и тихо сказала:

— Саймон, нельзя, чтобы нас тут обнаружили. Я должна идти.

Он тоже встал.

— Джулиана, подожди.

Она повернулась и отступила в темноту туда, где он не мог до нее дотянуться.

— Мы не должны разговаривать. Не должны видеться друг с другом, — затараторила она, словно слова могли возвести стену между ними.

— Слишком поздно для этого. — Он шагнул к ней, но она тут же отступила.

— Поймите, Ралстон будет искать меня.

Саймон снова шагнул к ней.

— Ралстон подождет.

— А вам надо быть со своей невестой. — Она торопливо попятилась.

— Невеста тоже подождет.

Джулиана покачала головой:

— Нет, не подождет.

Но Саймон не желал говорить о Пенелопе. Он вплотную приблизился к девушке.

— Объяснитесь, Джулиана.

— Я… — Она опустила голову, пряча глаза.

А ему вдруг захотелось зарыться лицом в ее душистые волосы, захотелось окунуться в ее аромат. Но сначала она должна была объясниться.

Джулиана молчала целую вечность — так долго, что он уже подумал, она никогда не заговорит. Но она, сделав глубокий вздох, наконец сказала:

— Я не хотела, чтобы ты мне нравился.

— А я тебе нравлюсь?

Когда она подняла голову, в ее голубых глазах отразился свет, падавший из окна, и у Саймона перехватило дух от ее красоты. Он поднял руку и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Она прикрыла глаза и жалобно прошептала:

— Да, нравишься, хотя не знаю почему. Ведь ты ужасный человек. — Она прислонилась к нему. — Надменный и вспыльчивый.

— Нет, я не вспыльчивый. — Он взял ее за подбородок и заглянул ей в лицо. Когда же она открыла глаза, добавил: — Только с тобой.

— Но ты считаешь себя самой важной персоной во всей Англии, — продолжала Джулиана. — Ты думаешь, что все знаешь. А я… — Она ахнула, когда он прижался губами к ее шее. — Я думала, тебе требуется дальнейшее объяснение.

— Мм… — пробормотал он ей в плечо. — Прекрасная мысль. Продолжай.

Она сделала глубокий вдох и прошептала:

— Так о чем мы говорили?

Он улыбнулся и легонько прикусил мочку ее уха.

— Ты называла мне причины, по которым я не должен тебе нравиться.

— Ох… — Она тихо застонала, когда он провел языком по ее ушку. — Да, верно, я назвала основные причины.

— И все равно я тебе нравлюсь, не так ли?

Он принялся покрывать поцелуями шею девушки, чувствуя, как грудь ее судорожно вздымается и опадает от прерывистого дыхания. Она долго не отвечала. Когда же пальцы его скользнули в вырез ее платья, она выпалила:

— Да, черт возьми, нравишься.

Саймон спустил платье пониже, обнажив в лунном свете ее грудь, увенчанную розовым соском.

— Тебе следует кое-что знать, — прошептал он как будто откуда-то издалека.

— Что именно?

Он лизнул заострившийся сосок, отчего тот еще больше отвердел.

— О, Саймон, ты мучаешь меня! Говори же…

— О чем?

— Ну… что мне следует знать?

Он улыбнулся этому вопросу и, заглянув ей в глаза, прошептал в ответ:

— Ты тоже мне нравишься.

Глава 12

Музыка — это божественные звуки. Утонченные леди превосходно играют на фортепиано.

Нас заверили, что еще есть время для самой грандиозной свадьбы сезона.

Он подхватил ее на руки, повернулся и понес обратно к скамейке у фортепиано. Усадив, опустился перед ней на колени и, взяв ее лицо в ладони, страстно поцеловал.

Потом руки его снова скользнули к ее груди и обнажили ее. А она погрузила пальцы в его золотистые пряди. Разумеется, Джулиана знала, что не должна этого делать. И знала, что рискует всем. Но ей сейчас было все равно. Лишь бы он не останавливался.

Тут он крепко прижал ее к себе, и ей вдруг стало казаться, что они вот-вот сольются в единое целое.

— О, Саймон… — прошептала она. — Саймон, я хочу… — Она внезапно умолкла.

— Чего ты хочешь, милая?

Милая?.. Это ласковое слово, казалось, еще больше возбудило, и на нее тотчас нахлынуло острейшее желание.

Да, она хотела его. Ужасно хотела. Но только не на короткие мгновения в этом темном уединенном месте… не на две недели, а навсегда. И хотела, чтобы он выбрал ее.

— Иди ближе. — Она раздвинула ноги, зная, что ведет себя как распутница. Зная, что если их тут застигнут, то ее репутация будет навек погублена, а он уйдет к своей будущей жене. Но ей действительно было все равно.

— Ты моя сирена, — прошептал он, проводя ладонями по ее бедрам. — Ты моя соблазнительница, моя колдунья, и я… Я не могу устоять перед тобой, как бы ни пытался. Мое самообладание грозит рассыпаться в прах.

Она вздрогнула и прошептала:

— Саймон, я не…

— Шш… — пробормотал он; и ладони его медленно заскользили по ее ногам, воспламеняя кожу даже сквозь чулки. — Я показываю тебе, что имею в виду, и я… Джулиана, позволь мне прикоснуться к тебе.

Ну как могла она устоять против такого соблазна? И вновь понимая, что ведет себя как распутница, Джулиана раздвинула ноги. «Ну и пусть», — сказала она себе.