Бертрис Смолл - Гарем
— Клянусь бородой Пророка, ага кизляр хитрая бестия! Хорошо, пошли ему записку с голубем. — Он улыбнулся и притянул ее к себе. — Значит, сегодня наша последняя ночь?
— До тех пор, пока я не рожу.
— Тогда возьмем от нее все, что она может нам дать. А по возвращении из столицы мне придется начинать сначала с новой пугливой девственницей.
Сайра резко дернула его за волосы. Принц взревел якобы от сильной боли.
— Животное! — прошипела девушка. — Сын паршивого верблюда! Селим поймал ее руки, со смехом заключил девушку в объятия и стал целовать в плотно сжатые губы. Пытаясь вырваться, Сайра отвесила в его адрес еще несколько весьма выразительных эпитетов. Он удивленно повел бровью:
— Воистину твое знание турецкого языка во всех его формах меня изумляет, дорогая. Но не будем понапрасну терять драгоценного времени, которого у нас мало осталось.
Размякнув в его объятиях. Сайра прошептала:
— Люби меня, люби, мой Селим!
Глава 16
Госпожа Рефет хмуро взирала на своего племянника.
— Мне эта затея не нравится. Селим. Совсем не нравится. Принц, уже сидевший на лошади, только улыбнулся в ответ:
— Я уже все решил, тетушка. Мы вернемся через четыре дня. А ты лучше как следует сторожи мое сокровище. — Развернув лошадь, он сказал мальчику в тюрбане:
— Поехали.
И они ускакали галопом в сторону Константинополя. Татары-охранники умчались вслед за ними.
Выехав на дорогу, принц обернулся к своему спутнику:
— Ну как тебе, Фирузи, наше маленькое приключение?
— Нравится, мой господин, — ответил мальчишка в тюрбане. — Но я не понимаю…
— Сайра беременна.
Фирузи изумленно открыла рот.
— Но кроме тетушки, об этом пока никто не знает. И слава Аллаху! Сначала я должен принять меры безопасности.
— Бесма?
— Да, — ответил принц. — В Константинополе в доме Давида бен Киры нас будет ждать ага кизляр. Давид продает рабов благородным господам. Я хочу приобрести у него слугу-дегустатора и телохранителя.
— Но зачем ты взял меня, мой господин? И вообще ты сильно рискуешь. Если об этой поездке узнают не те люди, поднимется скандал.
— Я хочу сделать Сайре какой-нибудь особенный подарок, Фирузи. И ты должна помочь мне выбрать его. Ты женщина и, возможно, лучше знаешь се вкусы. А в одежде мальчика ты не привлечешь к себе лишнего внимания.
— Даже не знаю, удастся ли мне когда-нибудь смыть со щеки это гадкое бурое пятно, мой господин.
— Если твои личные рабыни не справятся с этой задачей, мое сокровище, тогда, видимо, придется это сделать мне. Как-нибудь ночью, а?
Фирузи обратила на него пораженный взгляд.
— Но Сайра… — начала было она.
— Сайра понимает, что чем раньше я возьму себе новую икбал, тем менее болезненно это пройдет для нее. А я не хочу причинять ей боль. — Он внимательным взором окинул девушку Маскарад, был что надо. Бурое пятно покрывало почти половину ее лица, волосы скрыты под тюрбаном, а полная грудь, стянутая жестким корсетом, совершенно не угадывалась под просторным халатом, надетым сверху. — Ты очень красива, моя дорогая. Я уже предвкушаю тот момент, когда ты придешь разделить мое ложе. Фирузи не ответила, только бросила на пего робкий взгляд. Они скакали до позднего вечера и остановились на ночлег почти перед самым городом. А с рассветом, после утренней молитвы, сразу же въехали в еврейский квартал. Соскочи» с коня перед домом Давида бен Киры, Селим предупредил девушку:
— В основном помалкивай и называй меня просто «хозяином».
Та кивнула.
В дверях их встречал сам Давид бен Кира. Он низко поклонился:
— Ты оказываешь моему скромному жилищу высокую честь, принц Селим, своим посещением. Прошу, проходи. Ага кизляр ждет тебя в моих личных покоях.
Когда гости вошли в комнату, Хаджи-бей поднялся им навстречу:
— Селим, сынок! Отлично выглядишь! Объясни, к чему тебе вдруг понадобилось покупать новых рабов, да еще так спешно? Разве я послал в твой дворец недостаточно людей?
— Сайра ничего тебе не объяснила?
— Она просто указала в своей записке, что ты хочешь купить телохранителя и слугу-дегустатора, и просила меня помочь.
— Она и тут не изменила своей осторожности, — задумчиво проговорил Селим. — Пожалуй, у нее и вправду стоит многому поучиться. Дело в том, дружище, что моя Сайра беременна. Когда слух об этом достигнет ушей Бесмы — а Сайра нисколько не сомневается в этом, — старая ведьма может учинить какую-нибудь подлость. Ведь ее Ахмед бездетен, и ей будет неприятно узнать о рождении у меня сына.
— Сайра беременна? Поздравляю тебя, мой принц, это хорошие новости. И ты правильно сделал, что решил заранее принять меры безопасности. Мудрый шаг. — Повернувшись к Давиду бен Кире, он сказал:
— У тебя найдутся рабы, которых просит принц Селим?
— Разумеется, уважаемый ага. У меня большой выбор. Он хлопнул в ладоши, шепнул что-то на ухо явившемуся слуге, и через несколько минут дверь комнаты открылась и один за другим в нее вошли десять рабов.
Селим принялся тщательно рассматривать их, и вскоре его внимание привлек огромный негр с кожей шоколадного оттенка и коротко остриженными курчавыми волосами. У него был очень гордый взгляд.
Давид бен Кира вдруг повернулся к своему приказчику.
— Болван! — рявкнул он и показал рукой на негра. — Немедленно убери отсюда этого безумца! Я продаю рабов принцу, а не какому-нибудь заезжему купчишке!
— Подожди, Давид. Чем тебе не нравится этот человек? Я как раз считаю, что он мне подойдет.
— Нет, ваше высочество. Арслан порочен. Он едва не убил двух своих прежних хозяев. Я отдам его на работу в каменоломни.
— Выйди вперед, — приказал негру Селим. Гигант встал перед принцем. — Это правда, что мне рассказал про тебя Давид?
— Да, мой господин.
Селим заметил, что, у негра не только гордый, но и умный взгляд.
— За что им от тебя досталось?
— Это были жестокие люди. Меня продали в рабство в возрасте пяти лет, и с тех пор я не знал к себе человеческого отношения. Но в моей памяти остались образы далекого детства, наполненные любовью и нежностью. И я не могу равнодушно смотреть на то, как человек жестоко обращается с юной невинной девушкой только потому, что она его боится. Или бьет жену только потому, что она перестала быть красивой. Если это порок, то я порочен.
Селим ответил:
— Я хорошо обращаюсь со своими женщинами, и мне нужен верный и сильный слуга, которому я поручу охранять самое главное мое сокровище — беременную жену.
— Если ты купишь меня, я стану охранять ее. Но если ты вздумаешь жестоко обращаться с ней у меня на глазах, я за себя не ручаюсь.
