Лаура Кинсейл - Летняя луна
– Ничего страшного, – сказал Куин. – Здесь такие огромные окна, что разобрать стену не составит труда.
Рансом наградил ирландца едкой улыбкой:
– Выбросьте это из головы.
Мерлин прикрыла лицо руками и бессильно опустилась на перевернутый бочонок от виски.
– Нет, нет, – стонала она. – Ох, нет, нет, нет…
К ней подбежали близнецы.
– Не плачьте, мисс Мерлин! Дядя Деймерелл придумает, как быть. – Аврелия погладила ее по щеке. – Дядя Деймерелл всегда знает, как надо поступать.
– Конечно. – Мерлин подняла голову и посмотрела на Рансома. Лицо ее светилось надеждой.
Все выжидающе замолчали. Рансом откашлялся:
– На этот раз я не могу помочь, к сожалению.
Послышались возгласы протеста. Он нахмурился и отвернулся, чтобы не видеть убитую горем Мерлин.
– Дядя Деймерелл! – окликнул его тоненький голосок. – Простите м-м-меня, н-н-но у меня есть ид-д-дея.
Рансом повернулся к Вудроу и, видя, что тот сцепил руки и опустил глаза в пол, постарался смягчить выражение лица:
– Да, Вудроу?
– Крылья, – произнес Вудроу и набрал в грудь побольше воздуха. – Крылья. Мы м-м-можем изменить их, п-п-правда? Вот тут.
Он показал пальцем:
– Тут, и еще вон там. Эти с-с-соединения сделаем из м-м-металла. На п-п-петлях и винтах… и они будут складываться вверх и… вниз. И тогда если только убрать… всего одно окно…
– Да! – обрадовалась Мерлин. – Я могу так сделать!
Она подскочила и стиснула Вудроу в объятиях:
– Вот спасибо тебе! Такое огромное спасибо! Ты самый умный из всех, кого я видела в жизни!
Рансом приготовился сообщить, что окно в Фолтон-Хилле будет вынуто только через его труп, когда Вудроу вынырнул из объятий Мерлин. От смущения и гордости он весь раскраснелся.
– Рад помочь, мисс Ламберн, – произнес Вудроу без единой запинки.
Похоже, сам он даже не обратил внимания на то, что не заикался. Но Рансом это заметил. С тяжелым вздохом хозяин поместья мысленно согласился пожертвовать одним из бесценных столетних окон.
Мерлин бегом вернулась к своему столику, схватила перо и стала вытаскивать какие-то схемы и записи из стопок, в беспорядке разложенных на полу. Она бормотала что-то про себя, но время от времени можно было расслышать что-нибудь вроде: «Это отбросит меня на месяц назад» или «Проклятие, проклятие, я не могу обрезать каркас тут… хотя минуточку! Может быть, сделать… хотя нет, так не пойдет. Так он не выдержит нагрузки. Это можно только в третьей четверти… Мистер Пилл! Мистер Пилл, где у нас та книга Джонсона, вычисления интегралов? Страница двести двадцать, по-моему… Ох, поторопитесь – у нас же совсем нет времени!»
Мистер Пилл, источая витиеватые извинения перед Блайз, быстро вернулся к работе. Сестрица Рансома, внезапно лишившись поклонника, так и осталась стоять, сжимая в руке оставленную им чашку. Уголки ее рта медленно опустились вниз, и от них разбежались две маленькие складочки.
– Он так легко покидает вас, дорогая? – К ней подошел Куин, избавил ее от чашки и поднес к своим губам ее пальцы. – По-моему, он неправильно расставил приоритеты.
Складочки у рта Блайз стали еще глубже, и лицо ее густо залилось краской. Куин задержал ее пальцы и потерся о них губами. Блайз резко выдернула руку:
– Я больше не стану терпеть ваши наглые выходки.
– Простите меня, ваша светлость. – Куин, раскаиваясь, отвесил поклон.
– Ерунда, – сказала Блайз и отвернулась.
– Дядя Деймерелл, пойдем на кошачье сиденье! – Августа схватила и потащила Рансома за руку. Аврелия бросила играть с Жаклин в импровизированные кегли и присоединилась к ним. Рансом позволил им подвести себя к верстаку, хотя внимание его разрывалось между Мерлин и заместителем министра, который решил откланяться и уже прощался с Блайз.
Августа выпустила руку Рансома, вскарабкалась на край верстака и перегнулась. Заместитель министра как раз направлялся в их сторону, кода пол под ногами Рансома вдруг качнулся. Он схватился за первое, что попалось под руку, – какая-то болтавшаяся веревка, которая вдруг натянулась в его руке. Одновременно зазвучал незнакомый скрип и лязг.
Рансом посмотрел вниз, и челюсти его сжались от страха. Шесть квадратных футов помоста, а вместе с ними и он, и близняшки, и верстак отделились и начали подниматься над остальным полом.
Глава 10
Интерес заместителя министра и гордость не позволили Рансому спрыгнуть, пока это еще было возможно. Он схватился за веревку, полагая, что механизм сейчас остановится. Однако этого не произошло. Он наблюдал, как поднимаются вместе с платформой его ботинки: сначала до уровня солидного живота чиновника, затем еще выше. «Сейчас, – приказывал себе Рансом, наблюдая, как постепенно уменьшаются и отдаляются люди, стоявшие внизу, – прыгай сейчас».
Тело его напряглось, но не послушалось. Он еще крепче схватился за веревку. Боковым зрением Рансом увидел медленно приближавшуюся конструкцию из полотна и кетгута, а инструменты, бумаги и полоски холста, оставшиеся на полу, напротив, становились все дальше. «Сейчас», – подумал он снова, однако ноги его опять не двинулись с места. Они были уже выше головы гостя.
– Какое чудесное и хитрое устройство! – воскликнул политик. – Пожалуй, я задержусь и тоже покатаюсь, Деймерелл.
Рансом почувствовал ком в горле. Близнецы, радостные и возбужденные, спокойно сидели на дальнем краю верстака. Вдруг он с ужасом подумал, что вес девочек намного меньше его собственного, и ему показалось, что квадратная платформа угрожающе накренилась в его сторону.
Гирлянда веревок, свисающих с крыла, становилась все ближе. Поднимаясь мимо большого зеркала над камином, он увидел в нем свое отражение – незнакомец в темном сюртуке и аккуратном галстуке, сохраняя равновесие, спокойно стоит, держась за натянутую веревку. В зеркале было видно, что наклон платформы составляет не больше двух дюймов. Рансому же казалось, что он огромен.
– Правда, здорово, дядя? – спросила одна из близняшек, и голос ее был еле слышен сквозь гулкие удары пульсирующей в ушах крови.
Рансом не мог посмотреть на них. Он хотел повернуть голову, но мышцы ему не подчинялись. Мимо проплыл конец крыла. Мокрые от пота руки скользнули вниз по веревке, и ужас парализовал все тело. Рансом больше не мог смотреть вниз. Он уперся взглядом в дальнюю стену, фрески которой медленно скользили перед глазами. Губы его были сжаты, но мысли складывались в беззвучную молитву: «Господи Боже, избавь меня от всего этого… я упаду, я упаду, я не хочу падать… о Боже, Боже, спусти меня вниз… пожалуйста, спусти меня вниз…»
Что-то большое и бесформенное появилось в поле зрения. На секунду Рансому показалось, что эта штука врежется и сокрушит их хрупкий помост, но она плавно проплыла вниз. Странный предмет напоминал гигантскую моль, завернутую в шелковистую паутину и подвешенную на нитке. С опозданием Рансом узнал в ней безрукую статую, которая во время последних сильных морозов упала с крыльца. Статуя была завернута в пеньковую сетку и прикреплена к системе блоков в качестве противовеса опасному лифту.
