Сильвия Торп - Красавица и пират
— Потому что, — заметил Сарн, — судну, предположительно пошедшему ко дну три месяца назад, лучше на дне моря. Лучше и безопаснее.
— Но чтобы исключить весь риск, мой друг, вместе с ним вам придется потопить и всю его команду, — цинично возразил Гидеон. — Нет, пусть останется. Мы не собираемся возвращаться в Порт-Рояль. С этих пор «Вампир» будет останавливаться только на Тортуге.
Жан-Пьер нахмурился и покачал головой.
— Мне это не нравится, — объявил он. — Мне не по нутру это бегство от Гарри Моргана. Он умен! Он поймет, что мы избегаем его, и спросит себя, чего мы боимся. А когда Морган начинает задавать такие вопросы себе, это нехорошо.
— Ты боишься Моргана, Жан-Пьер? — ласково спросил Гидеон.
— Боюсь? Нет, — отмахнулся француз. — Но я глубоко уважаю его ум. Почему бы нам не вернуться в Порт-Рояль? Разве за все эти недели мы делали что-то такое, чего не делал Морган? А он теперь рыцарь и вице-губернатор Ямайки.
— И друг Криспина Барбикана, — сухо прибавил Гидеон.
Жан-Пьер ухмыльнулся.
— А какое это имеет отношение к нам? — спросил он с наигранным удивлением. — Судно Криспина погибло в шторме три месяца назад. Разве мы управляем стихиями?
На мгновение в глазах Гидеона мелькнул свет одобрения, но Сарн нахмурился и с сарказмом заговорил:
— Полагаю, никому не будет любопытно, каким образом ее светлость вдруг оказалась при этом в добром здравии на борту «Вампира», когда «Санто Розарио» погибла со всей своей командой. Ты дурак, Жан-Пьер!
Франсис, напряженно вслушиваясь, начала осознавать определенную напряженность, витавшую в атмосфере.
— А разве этот вопрос не будут задавать на Тортуге и, — взгляд Жан-Пьера метнулся к Гидеону, — в Лондоне? Конечно, будут, и история, которая пресечет любопытство в тех местах, вполне сгодится и в Порт-Рояле, n'est-ce pas?
— Ты очень хочешь вернуться в Порт-Рояль, — подозрительно сказал Сарн. — Почему?
Жан-Пьер пожал плечами:
— Потому что я достаточно долго плавал с Морганом, чтобы знать, что там, где он, также найдется выгода и для таких, как мы. Разве три года в Лондоне это изменили? Валлиец Гарри пират, он им был, есть и будет, не важно, под каким флагом он плавает или во что одет.
Он откинулся назад и поднял свой бокал, и над его кромкой его темные глаза обвели остальных с выражением, оставшимся загадкой для Франсис. Следующие его слова дали ей ключ:
— Шергалл будет думать так же, как я. Он был одним из капитанов Моргана и набирает своих людей из тех, что плавали с адмиралом.
Гидеон и Сарн обменялись взглядами. Жан-Пьер был популярен, а Роджер Шергалл хорошо известен и уважаем среди пиратов. Если бы дело дошло до состязания на силу, ситуация вполне могла бы обернуться против настоящих лидеров.
Наступила короткая тишина. Жан-Пьер вновь наполнил свой бокал, явно безразличный к эффекту своей замаскированной угрозы, и в светлых, холодных глазах Рандольфа Сарна пробудился жестокий гнев. Он открыл рот, чтобы заговорить, но при виде поднятой руки Гидеона осекся.
— Допустим, — мягко произнес горбун, — что у меня есть правдоподобное объяснение присутствия здесь ее светлости. Есть ли другая причина, Жан-Пьер, кроме надежды на добычу, почему ты советуешь вернуться на Ямайку?
— Mais oui! — Жан-Пьер наклонился вперед через стол. — Я так это вижу. Когда миледи и ее брат убежали с Криспином Барбиканом, вы пожелали последовать за ними как можно быстрее. За плавание на самом быстром корабле в Порт-Рояле вы хорошо нам заплатили, но, не найдя того, кого мы искали, мы поплыли по нашим обычным делам, то есть грабить испанцев. В этом нет преступления! За это Моргану было пожаловано рыцарское звание. Потом мы находим миледи — как, я не знаю. Это вам, месье, объяснять.
— Это будет объяснено, — тихо вставил Гидеон. — Продолжай.
— Со временем, месье, история этого чудесного спасения достигнет Порт-Рояля — и сэра Генри Моргана. Но мы не вернемся в Порт-Рояль. Мы приплывем на Тортугу. Разве это не заставит сэра Генри задуматься? Разве он не станет спрашивать себя, почему вы, английский маркиз, не возвращаетесь в английскую колонию, где находится ваша плантация, и вместо этого плывете в пиратскую цитадель, да к тому же еще и французскую? Э-э, месье, он заподозрит неладное, а когда Морган становится подозрительным… — Он смолк и красноречиво пожал плечами.
— В том, что ты говоришь, Жан-Пьер, есть смысл, — медленно согласился Гидеон. Правой рукой он задумчиво поглаживал свой подбородок, и кольцо с опалом зловеще поблескивало на его пальце. — Мы подумаем об этом.
— К черту раздумье! — воскликнул Сарн. — Я не поведу свой корабль в Порт-Рояль, пока Морган вице-губернатор. Я иду на Тортугу.
— Я сказал, что мы подумаем об этом, — повторил Гидеон и бросил предупредительный взгляд на своего сообщника. — Не будем торопиться, пройдет еще много времени, прежде чем мы доберемся до порта. Но, как и Жан-Пьер, я уважаю проницательность сэра Генри Моргана и не желаю вызывать его подозрения. Рано или поздно я должен вернуться в Порт-Рояль, чтобы уладить кое-какие дела.
Желтоватое лицо Сарна стало подозрительным.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил он.
Гидеон взглянул на него с легким удивлением:
— Я хочу сказать, что мне надо устроить продажу моей плантации. Когда я заполучу Ротердейл, мои интересы в Вест-Индии закончатся.
— А что будет с нами? — спросил пират, но Крейл рассмеялся.
— Мы расстанемся, я полагаю, с обоюдными выражениями доброжелательности, — сказал он. — «Вампир» станет вашим, Сарн. Я подарю его вам и больше не буду требовать своей доли добычи. Затем с моей очаровательной невестой, — он смолк, чтобы насмешливо поклониться Франсис, — я вернусь в Англию как маркиз Ротердейл. Новый Свет сослужил мне свою службу, снабдив необходимым мне золотом для получения титула маркиза. Теперь у меня больше нет своих интересов в этих варварских землях.
— Так, значит, вы покинете нас. — Сарн откинулся в своем кресле и засунул руки в карманы. — Вы либо очень уверены в себе, раз говорите нам такое, мистер Крейл, либо очень глупы. Что мне помешает убить вас и снова стать себе хозяином?
— Ничто, — сказал Гидеон, явно скучая. — Но я не вижу, что вы выиграете от этого, тогда как однажды вам может прийтись туго, когда вам придется объяснять мою смерть. Как головорез, Сарн, вы вне сравнения, но вам недостает ума. Убить меня без надежды на выгоду для себя было бы поступком глупца.
Мгновение Сарн пристально смотрел на него, а затем его взгляд неторопливо, почти украдкой переместился на Франсис.
