Анита Миллз - Дикая роза
– Да, у него более современная модель, – подтвердила Энни.
– Я заметила, он не больно-то распространяется насчет тех времен, когда был рейнджером. Казалось бы, такому человеку есть чем похвастаться, но из него и слова не вытянешь. – Энни ничего не сказала на это, и Мэри, обернувшись к ней, спросила: – Наверно, с ним не так-то легко общаться?
– Нет, почему же, вовсе нет.
– Сказал, что, может быть, останется на Рождество. Было бы здорово, если бы он в вас влюбился, Энни. Будь рядом с вами такой человек, так всякие разговоры бы прекратились.
– Или, наоборот, начались.
– Вы еще женщина что надо, голубушка. А из того, как говорил о вас капитан Уокер, Джим сделал вывод, что он, видать, к вам не совсем равнодушен.
– Нет, это не так. По крайней мере, я хотела бы надеяться. Я бы этого не вынесла.
Делая вид, что не замечает брошенного на нее проницательного взгляда, она нагнулась, опустила котенка на пол и стала наблюдать, как он гоняется за своим братцем.
– Какие же они игривые, – пробормотала она, уходя от разговора об Уокере.
Когда Хэп перевалил через вершину холма, было уже темно. Впереди он увидел освещенные окна фермерского дома, и до него донесся запах идущего из трубы дыма, отчего воздух уже не казался таким холодным и хотелось поскорее очутиться в домашнем тепле и уюте. Ему было приятно сюда возвращаться, и, несмотря на усталость, он испытывал чувство радости от того, что сумел доставить Энни Брайс домой, в родные края. Пусть с опозданием на целых три года, но он все-таки это сделал.
Да, у него было хорошо и спокойно на душе. Впервые с тех пор, как в него попала команчская пуля, он почувствовал, что от него есть толк. И в довершение всего ему удалось так удачно съездить за продуктами и другими припасами. Энни будет удивлена его быстрым возвращением, но еще больше она удивится, когда увидит, на что он сумел поменять волов.
Когда он съезжал по узкой заросшей тропинке к хлеву, из-под ног лошадей выпорхнула, отчаянно кудахча, курица, заставив его от неожиданности вздрогнуть. Но он тут же вспомнил: ведь Уиллетты говорили ему, что им некуда девать своих кур и они с удовольствием ими поделятся. Должно быть, они-то и привезли их. Энни, конечно, была этому очень рада.
Он распряг лошадей и отвел их в хлев, где было темно, хоть глаз выколи. Его верный Ред почуял хозяина и поднял голову, затем снова принялся невозмутимо жевать. Этого коня невозможно вывести из равновесия. Зато мул стал беспокойно метаться и пятиться к стенке. Хэп завел лошадей, на которых приехал, в стойла и, выходя оттуда, наткнулся на целую кипу сена. Должно быть, его тоже привез Уиллетт. Вилы в такой кромешной тьме найти было невозможно, так что пришлось брать сено руками. Он перебросил через воротца стойл по охапке каждой из лошадей, решив, что до утра этого хватит, а завтра он о них позаботится, и вдруг почувствовал, как что-то дернуло его за полу куртки. У него волосы стали дыбом, рука скользнула к кобуре, и, резко повернувшись, он выругался:
– Что за дьявольщина?!
Но существо уцепилось за его куртку и, видно, не собиралось ее отпускать. Хэп изо всех сил ударил по нему рукой, угодив в твердый нарост на костлявом лбу, однако оно не ослабило хватки. Он понял, что это какое-то животное, и, чувствуя себя очень глупо, сунул кольт на место и стал нащупывать в кармане спички. Когда он зажег огонь и глянул вниз, то увидел пару круглых черных глаз. Это была коза. Она как ни в чем не бывало жевала его куртку из бизоньей шкуры.
– Ты хоть понимаешь, черт тебя побери, что едва не отправилась на тот свет? – проворчал он, вырывая из зубов козы куртку.
Он вышел из хлева и, пройдя мимо тарантаса, на котором приехал, направился к дому.
– Энни! – крикнул он. – Это я, Хэп. Я вернулся.
Почти в ту же секунду дверь отворилась, и на пороге появилась Энни. Судя по всему, она была ему рада. Сняв шляпу, он вошел в дом и замер на месте, пораженный увиденным.
– Бог ты мой, вы не теряли времени зря, – пробормотал он, не веря своим глазам.
– Вчера приезжали Уиллетты, и Мэри помогала мне почти целый день, – объяснила Энни, – хотя, вернее сказать, я помогала ей. Дайте-ка вашу куртку, я ее повешу куда-нибудь.
– Спасибо, – сказал он, снимая куртку. – Кстати, эта скотина пыталась сожрать ее.
– Должно быть, вы говорите о Генри?
– Я говорю о какой-то чертовой козе в коровнике.
– Это и есть Генри, дойная коза.
У него удивленно поднялись брови:
– Генри?
– Ну да, хотя, конечно, ей больше подошло бы имя Генриетта. Наверно, при ее рождении не совсем точно установили пол. Сейчас, по крайней мере, уже выяснили, что это коза.
Повесив его куртку на крючок у двери, она проговорила:
– Я думала, вы приедете не раньше, чем завтра, а то и послезавтра.
– Просто избавился от волов, поэтому и вернулся быстрее. Повозку я тоже сбыл. Попался человек, которому было нужно и то, и другое.
Не дождавшись ответа, он, едва сдерживая улыбку, спросил ее сам:
– Разве вам не интересно узнать, как я добрался назад? Ну-ка, попытайтесь догадаться.
– Приехали верхом на лошади.
– Со всем этим грузом? Видно, вы так и не научились читать чужие мысли.
– Ну хорошо, если вы продали повозку и волов, то как же вы все-таки сюда добрались?
– Разве я говорил, что продал их, Энни? – И он, широко улыбнувшись, сдался первым: – Я поменял их на упряжных лошадей и тарантас, с которым вы сможете без труда управиться.
– Упряжных лошадей?
– Ну да. Когда я разговаривал с вашим соседом Уиллеттом, он сказал, что хотел бы помочь вам обрабатывать поле, но все, что у него есть, – это пара старых рабочих кляч. И я подумал, что упряжные лошади вам не помешают. Великолепная пара, к тому же у вас будет возможность ездить, если нужно, в тарантасе.
Она широко открыла глаза и сразу же отвела их в сторону:
– Вы не обязаны были это делать, Хэп.
– Я знаю, но, возможно, мне хотелось этого. Может быть, я чувствовал себя перед вами в долгу.
– В долгу? За что?
– Ладно, Энни, все равно волы мне ни к чему, к тому же теперь не нужно будет тащиться назад в форт Кончо.
– Но почему вы не перестаете повторять, будто вы передо мной в долгу? Это я перед вами в долгу, Хэп! Ведь именно я была для вас все это время обузой! Так что это я обязана вам, а не вы мне.
– Если бы я тогда сделал свою работу как следует, вы не попали бы в беду.
– Нет, лошадей я не могу от вас принять, так и знайте.
Пытаясь не показать своего огорчения, он пожал плечами и небрежно проговорил:
– Ну, не поеду же я туда, Энни, чтобы обменять их обратно.
– Я, право, не знаю…
Он прошел мимо нее в глубь комнаты и опустился в кресло-качалку рядом с печкой.
