Дениза Робинс - Негасимое пламя
Лицо Ричарда помрачнело.
— Так вот, значит, что тебя беспокоило и угнетало все эти дни! Какая же она стерва… Впрочем, это на нее похоже. Знала, что места себе не найдешь.
— Так она все-таки дала тебе развод?
— Да, Анна.
Щеки Джоанны вспыхнули. Она посмотрела на него с мольбой.
— Это правда, Ричард?
— На вот, прочти. Я получил его сегодня утром. Она взяла у него из рук письмо. Коротенькая записка, весьма красноречиво говорящая о ее авторе:
«Дорогой Ричард.
Я решила развестись с тобой. Мой адвокат обещает устроить это легко и быстро. После развода я сразу выйду за Бойда, а ты, как я понимаю, возьмешь себе в жены эту малолетнюю дикарку — и будешь большой дурак. Что ж, будьте счастливы. Прощай. Больше мы уже не увидимся.
Мэдж»
У Джоанны участилось дыхание. Она молча вернула письмо. Ричард взял его и с веселыми искорками в синих глазах спросил:
— Ведь ты не против, если я «буду большим дураком», как пишет Мэдж, и женюсь на тебе, а, «малолетняя дикарка»? — спросил он.
Она опустилась на колени возле его кровати, тронутая вниманием сиделки, которая предусмотрительно загородила их ширмой. Взяв Ричарда за руку, Джоанна прижалась к ней щекой. Щека была мокрой от слез.
— Мне больше ничего на свете не надо, только быть рядом с тобой, Ричард, — сказала она. — Но… может быть, миссис Стрэндж права? Может, ты правда поступаешь как дурак, что женишься на мне? Я ведь действительно… дикая, прямо из лесов. У меня нет образования, и вообще я…
— К счастью, в тебе действительно много чего нет — высокомерия, например, лживости, эгоизма. Этими «прелестями» я уже сыт по горло. — Он снял с нее шляпку и поцеловал темные кудряшки.
— Анна, мой милый крепкий орешек, скажи, ты подаришь мне счастье, какого я еще не знал в своей жизни? Мы поженимся?
— Да, Ричард.
— Ты плачешь, милая?
— Да… Я слишком счастлива. Я не могу этого вынести.
— Когда я думаю о тебе, Анна, я никогда не представляю тебя плачущей. Нет. Ты в моих грезах стоишь с ружьем наперевес или отгоняешь злобных волков, все, что угодно, только не плачешь. Видела бы ты себя в этот момент — глаза горят огнем, губы упрямо поджаты… Ни одна женщина на свете не сравнится с тобой, милая моя крошка Анна. Я недостоин быть твоим мужем, но если…
— Хватит же, — перебила она. — Хватит…
— Присядь ко мне на кровать, любимая, и, пожалуйста, обними меня покрепче, вот так, двумя руками, я же не могу тебя так обнять.
Она послушно обвила руками его шею. Он обхватил ее здоровой рукой за плечи.
— Поцелуй меня, Анна, — сказал он и прикрыл глаза.
Она тоже закрыла глаза и со всей страстью, на какую способна молодость, прильнула губами к его губам.
19
Что-то — Джоанна сама не знала что — подсказывало ей не говорить Ричарду о наследстве, которое ей оставил дед, пока не закончится бракоразводный процесс с Мэдж. Может, она опасалась, что он решит не жениться на ней, пока она не съездит в Англию и не вступит во владение наследством. А может, деньги и поместье просто не имели для нее никакого значения. Да и что имело для нее значение, кроме Ричарда и его любви? Он был для нее почти что богом. В него, и только в него она веровала всем сердцем. Для него существовала и жила.
Но несколько месяцев ожидания, когда они снова вынуждены были жить порознь и только переписывались да изредка встречались, подавляя в себе естественное желание быть вместе, Джоанна не теряла времени даром. Она решила, что обязательно должна получить образование.
Ричард остался в Сан-Франциско, а она уехала в Нью-Йорк. Там она поступила в колледж, решив, что жена Ричарда не может быть полуграмотной дикаркой. Пусть он говорит, что все равно любит ее такой, какая она есть, это нужно и ей самой тоже.
Не посвящая ни во что Ричарда, она написала адвокату своего покойного деда в Лондон. Послала ему документы, удостоверяющие ее личность, и сообщила, что через год приедет сама улаживать дела с наследством. А пока пусть, если можно, ей перешлют немного денег. Через некоторое время деньги действительно пришли. Из них она оплатила свое обучение в колледже.
Ричард писал ей из Калифорнии:
«Не вздумай становиться светской дамой, крошка Анна. Боюсь, что не выживу, если ты встретишь меня со всеми этими их вздохами и ахами».
Она писала ему в ответ:
«Милый Ричард, да из меня просто не получится светская дама, мне ни за что не выучиться по-ихнему вздыхать и ахать. А вот что мне действительно необходимо, так это обучиться грамотно писать, прилично одеваться и умело вести дом. Только я все занимаюсь, занимаюсь и все равно ужасно тебя люблю. Люблю и хочу видеть».
Следующей же почтой пришел ответ:
«Я жутко, невыносимо хочу тебя, Анна. Я уже с трудом выношу разлуку. У тебя хватает денег? Или деньги твоего отца уже кончаются? Ради Бога, напиши мне…»
На что одна из самых богатых наследниц во всей Англии скрепя сердце ответила:
«У меня еще остались деньги. Обожаю тебя».
Наконец ссылка в Нью-Йорк закончилась, и молодая образованная дама выехала в Калифорнию, где ее с трепетом встретил Ричард Стрэндж, теперь уже больше не женатый и готовый к новой женитьбе.
Она вышла из поезда и сразу увидела его — загорелого, помолодевшего, веселого. Сама Джоанна тоже выглядела великолепно в своем строгом костюме, на американский манер при рубашке и галстуке. Пушистые кудри украшала маленькая изящная шляпка. Ричард с жадностью сжал ее руки.
— Анна… Ты… Но ты совсем другая. Господи, до чего же ты хороша! Так я и знал, что ты…
Но он не договорил. Модная шляпка полетела прочь, рассыпались черные кудряшки, и прямо на глазах у всех «респектабельная дама» бросилась к Ричарду в объятия. Щеки ее пылали, она приблизила к нему лицо и горячо произнесла:
— Я ни капельки не изменилась, Ричард. Ни капельки. Сожми меня крепче. Поцелуй меня.
Теперь он ее узнал. Перед ним была прежняя Джоанна. С облегчением вздохнув, он произнес:
— Ну слава Богу… — и впился в ее губы поцелуем.
В конторе по регистрации браков города Сан-Франциско все были очень удивлены, когда молодожены Ричард и Джоанна Стрэндж объявили о своем несколько необычном решении. Им предложили выбрать место, где бы они хотели провести медовый месяц. И они выбрали не живописный Гонолулу и не экзотический Таити, полный цветов и согретый солнцем. Они поехали на Клондайк — в суровый, неприветливый край вечных снегов, где люди живут и умирают ради золота.
