Маргарет Пембертон - Не уходи
— Нам надо выйти в холл и добраться до главной лестницы. Но это довольно далеко.
Люк кивнул и стиснул зубы, стараясь не упасть. Ему повезло, и очень не хотелось, чтобы удача отвернулась от него. Только бы не попасть в руки к немцам. Сейчас семь часов. Американцы уже, наверное, высаживаются на берег. Скоро ему окажут медицинскую помощь и он попросит оставить его во Франции, чтобы не возвращаться на корабле в Англию. Люку казалось, что ступенькам не будет конца. Летчик тяжело вздохнул. Надо преодолеть их, тогда он увидит, что происходит на берегу.
Все вокруг потонуло в грохоте. Древние, прочные стены замка сотрясались.
— Это наши пушки? — крикнула Лизетт.
Люк кивнул:
— Да, это бьет корабельная артиллерия. Она уничтожает немецкие береговые батареи. Когда они закончат, на берегу не останется ни одного живого немца.
Лизетт споткнулась и вскрикнула. Чтобы не упасть, Люк вцепился в перила.
— Не бойтесь, — сказал он, заметив, как девушка побледнела. — Еще несколько минут, и для вас война закончится.
— А если немцы сдадутся, их возьмут в плен, да? Не расстреляют? — с тревогой спросила Лизетт.
Люку показалось, что она на грани обморока. «Ничего удивительного, — подумал он, — они же здесь не привыкли к такой канонаде». Превозмогая боль, летчик заставил себя сделать еще один шаг.
— Немцы обычно не сдаются, но не волнуйтесь. После того как американцы займут «Омаху», немцы вас больше не потревожат.
— Какую «Омаху»?
Люк прислонился к перилам и перевел дыхание.
— Это кодовое название местного пляжа. Его штурмуют американские войска. Англичане, канадцы и французы действуют дальше к востоку.
— Но вы же не американец.
— Нет, я англичанин.
Почти взвалив летчика на себя, Лизетт с трудом втащила его в просторную комнату, стены которой были обиты голубым шелком. Оглядев комнату, Люк через силу улыбнулся, но, когда его взгляд остановился на окнах с выбитыми стеклами, улыбка исчезла. Он увидел мыс и далекое море, но там не было ни американских солдат, заполнивших пляж, ни американских танков, двигающихся от пляжа в глубь территории. Его взору предстала совсем иная картина: немецкие береговые батареи вели убийственный огонь по пляжу, пулеметы косили американцев прямо на десантных трапах.
— Боже мой, — прошептал Люк, — они в ловушке! Им не удастся высадиться!
Он сполз на пол, не отрывая взгляда от того ада, в который превратился пляж «Омаха». Позади десантных барж расположились линкоры «Техас» и «Арканзас», они вели непрерывный огонь по немецким батареям, но немецкие пушки яростно огрызались. Очередная партия солдат высадилась с барж — 29-я пехотная дивизия, 1-я пехотная дивизия — закаленные в боях солдаты, которые высаживались на пляжи Северной Африки, Сицилии, Салерно. Но им не удавалось пересечь пляж, усеянный трупами. В воде плавали тела убитых. Однако американские солдаты, продолжая спускаться по десантным трапам, двигались к берегу.
Лизетт опустилась на колени рядом с Люком. Наверное, она уже никогда не сможет думать о Ла-Манше с любовью. Воды его покраснели от крови, высокие волны бились в борта десантных барж, захлестывая их, а немецкие пули дождем сыпались на баржи. Закрыв глаза, девушка молча молилась за людей на пляже… за Дитера.
Взрывной волной ее опрокинуло на спину.
— Спускайтесь вниз, — закричал Люк, когда на них посыпались куски штукатурки.
Лизетт покачала головой:
— Нет, я останусь здесь.
Все это долгое кровавое утро они провели на полу спальни, лишь изредка поднимая головы и пытаясь разглядеть сквозь облака пыли и дыма, что происходит на пляже «Омаха».
Люк решил, что американцам придется отступить. Корабли отойдут от берега и направятся к другим пляжам, которые штурмовали англичане и канадцы. Однако американцы не отступили. Корабли даже приблизились к берегу и теперь вели огонь по немецким батареям прямой наводкой. Бомбардировщики союзников с бреющего полета сбрасывали бомбы на позиции немцев. Невероятно, но американские солдаты, пробираясь по телам мертвых, медленно заполняли полосу пляжа.
— Они прорвутся! — дрожащим голосом воскликнул Люк и подполз ближе к окну. — «Красный полк» прорвется!
— «Красный полк»? — переспросила Лизетт.
Летчик радостно улыбнулся и с облегчением вздохнул:
— Так называют полк, который сейчас штурмует пляж. Самые отчаянные ребята среди американцев, их ничто не остановит.
— А они берут пленных? — со страхом спросила Лизетт и подползла ближе к Люку. Но в этот момент очередная серия взрывов сотрясла стены замка.
— Если бы у вас был бинокль, я бы, возможно, разглядел. А так только вижу, что они уже на пляже. Теперь в любую минуту немцы могут броситься наутек.
Хорошенькое личико Лизетт было перепачкано копотью и искажено от напряжения. Внезапно Люк задумался о том, что она делает одна в этом огромном замке, который находится в зоне, тщательно охраняемой немцами.
— А где ваши родители? — спросил он, стаскивая летную куртку.
— В Баллеру, это в шестидесяти милях к югу отсюда.
Чуть глуховатый голос Лизетт очень нравился Люку. Впервые увидев эту девушку, он подумал, что бредит. Летчик предполагал, что его найдут немецкие солдаты, а тут из леса выбежала самая красивая девушка из тех, кого он встречал, и спасла его. Даже сейчас, глядя на нее, Люк все еще сомневался, что она реальное существо.
— А почему вы не уехали с ними? — полюбопытствовал он.
Лизетт пожала хрупкими плечиками и потупила темно-фиолетовые глаза. Люк никогда еще не видел глаз цвета аметиста.
— Я присоединюсь к ним, — ответила Лизетт, — когда представится возможность.
Она обещала Дитеру уехать на рассвете, но это ей не удалось. А теперь уже слишком поздно. Лизетт подумала о Дитере: он должен остаться жив. Американцы захватят побережье, а Дитер и другие сдадутся. Став военнопленными, они дождутся конца войны. А когда наступит мир, она и Дитер начнут новую, совместную жизнь.
Заметив напряжение девушки, Люк поспешил успокоить ее:
— Ждать осталось не долго. Час, может, два. Немцы горько пожалеют о том, что ступили на землю Франции.
Влажные локоны прилипли ко лбу и щекам Лизетт. Откинув их, она сменила тему разговора:
— А что вы делали, когда вас сбили?
— Вели разведку целей и корректировку огня, наводили линкоры на цели, — ответил Люк.
У него был приятный и спокойный голос человека, презирающего страх, слишком темные для англичанина волосы, голубые глаза, четко очерченный рот. Летчик держался с холодной уверенностью.
— Здесь наверняка разместят госпиталь, — заметил Люк, сдвинув темные брови. — Докторам понадобятся вода, простыни.
