Сьюзен Поль - Безмолвная графиня
– Фрэнсис, моя дорогая! – Он наклонился и коснулся ее колена. – Что случилось?
– Умоляю, не отвозите меня домой, – рыдая, выдавила она. – Не сразу.
– Ну, хорошо. Сначала я отвезу вас к себе и напою чаем. Будем надеяться, что нас никто не увидит.
Спустя полчаса они уютно сидели в гостиной и пили горячий чай перед камином. Грейдон переоделся в сухое и уговорил Фрэнсис найти себе что-то теплое в шкафу Лили. Такое поведение вполне могло посчитаться скандальным, но сейчас это их беспокоило меньше всего.
– Ваши родители не позволили мистеру Кассину сделать официальное предложение? – спросил он, потягивая чай.
– Папа не разрешает ему даже появляться в нашем доме, – ответила она, неподвижно глядя в огонь. – Я была уже готова сбежать к Чарльзу и обвенчаться тайно. Мы могли уехать в Гретна-Грин, но…
– Но он не согласился, я уверен, – подсказал Грейдон.
Она кивнула.
– Да. Он отказался стать причиной моего разрыва с родителями. Я умоляла его изменить решение. – Ее глаза наполнились слезами. – Но он сказал, что будет лучше, если мы попытаемся забыть друг друга. Он даже… – она прерывисто вздохнула, – даже не ответил ни на одно мое письмо.
– О Фрэнсис, – грустно сказал он. – Я сожалею. Мне следовало самому поговорить с вашими родителями в тот день, когда мы решили расторгнуть наше соглашение. Я не должен был разрешать вам одной делать это. Они были очень разгневаны?
– Страшно. Папа был в ярости, а мама все время плакала. Видимо, я недооценила их надежд на титулованного зятя. Я знаю, что должна постараться найти подходящего жениха, ради них, а не ради себя. – Она беспомощно приложила ладонь ко лбу. – Но я просто не могу. Я никогда не выйду замуж и молю Бога только об одном, чтобы мои родители смирились с этим. Я смертельно устала от Лондона.
Чувство вины захлестнуло Грейдона. Это из-за него она оказалась в таком отчаянном положении.
– Я вас хорошо понимаю, потому что сам устал от Лондона и здешней суеты. Но я бы советовал вам подумать. Множество достойных мужчин отдали бы все за честь сделать вас своей женой. Я понимаю, что ваше сердце принадлежит мистеру Кассину, но нельзя же до конца дней находиться в зависимости от отца.
Она на секунду прикрыла глаза. Вид у нее был измученный и печальный.
– Мне невыносимо быть здесь, ходить на балы и приемы, – прошептала она. – Сплетни и взгляды. Повсюду. Это так тяжело.
– О Фрэнсис. – Он взял ее руку и задержал в своей. – Фрэнсис, что же я наделал? Как я могу это исправить?
Она взглянула на него с легкой улыбкой.
– Вы виноваты в этом, милорд, не больше, чем я сама, или мистер Кассин, или мои родители. Или леди Лилиан. Просто мы не соответствуем канонам нашего общества. Пожалуйста, не беспокойтесь о том, что случилось. Мне стыдно, что я обременяю вас своими проблемами, когда у вас и самого их хватает. Как леди Лилиан? Расскажите мне.
Он со вздохом откинулся на спинку кресла.
– Она обижена на меня за то, что я оставил ее в Сан-Кэтирсе. Не хочет даже отвечать на мои письма. Я бы так хотел, чтобы она была здесь, со мной!
– Правда? – спросила Фрэнсис. – Даже несмотря на все эти ужасные слухи, которые бродят по городу? Не хотите же вы, чтобы на нее вылилась вся эта злобная грязь.
Он устремил на нее пытливый взгляд.
– Так, значит, это правда, – пробормотал он. – Расскажите мне, что именно говорят, прошу вас, Фрэнсис.
– Милорд, разве вы не слышали? О том, что лорд Кардемор путем шантажа заставил вас жениться на леди Лилиан? Одни утверждают, что он скупил все ваши долги, а другие – даже то, что в его руках документы на Сан-Кэтирс. Хотя я понимаю, что это глупость. Ваша наследственная собственность, безусловно, полностью закреплена за вами и не подлежит отчуждению.
Грейдон почувствовал, как кровь отливает у него от лица. Он окаменел. Он едва мог говорить. Все оказалось гораздо хуже, чем он предполагал.
– Где вы все это слышали? Кто вам сказал?
Она с огорчением посмотрела на него.
– Первым заговорил об этом мой отец. Он с готовностью поверил слухам, ведь оказывалось, что не я виновата в расторжении нашего соглашения. Но об этом говорили и другие. Грейдон! – воскликнула она, когда он с проклятиями встал и швырнул свою хрупкую чашечку в камин. – Только не говорите мне, что это правда!
Он с трудом взял себя в руки.
– Простите. Я не знаю, что вам сказать. Собственность на Сан-Кэтирс не закреплена за мной. И я влез в долги. Я хотел провести мелиорацию земель. – Он хрипло засмеялся, издеваясь над самим собой. – Хотел сделать Сан-Кэтирс лучше, а почти потерял его.
Она коснулась нежной рукой его рукава, и он осознал, что она стоит рядом с ним.
– Значит, это правда? Но я знаю, что вы очень сильно полюбили леди Лилиан, а сердцу не прикажешь. Такое даже лорду Кардемору не под силу.
Грейдон тяжело вздохнул и повернулся, чтобы взять ее руки в свои. Она была такой милой и доброй.
– Это правда, – подтвердил он и рассказал ей все без утайки. – Я очень люблю Лили. Что мне делать? Если она узнает об этом, она подумает, что я женился на ней потому только, что меня шантажировал Кардемор.
– Она, несомненно, поверит правде, когда вы расскажете ей. И, конечно, она знает, что вы ее любите. Роль ее брата во всем этом – вот что причинит ей боль.
Еще девять месяцев назад ему было совершенно все равно, возненавидит Лили своего брата или нет, но с момента их женитьбы Грейдон лучше понял, какие чувства испытывает Лили к этому дьяволу.
– Вот от этой боли я и хочу ее избавить. Но каким образом это все стало известно? Я ничего не знал об этом, пока вы мне не рассказали. Никто из посвященных лиц не мог рассказать об этом.
– Это могло просочиться даже от кого-нибудь из слуг. Какая разница, милорд, раз все уже вышло наружу. Если существует какой-то способ оградить леди Лилиан, вы должны сделать это!
– Но как?
Она высвободила свои руки и задумчиво повернулась к камину.
– А вы не могли бы привезти ее в Лондон, чтобы все увидели, как вы любите друг друга?
Он покачал головой.
– Я не могу этого сделать, пока не улягутся слухи.
– Ну тогда не могли бы вы и лорд Кардемор появляться в обществе вместе для демонстрации взаимной симпатии? Тогда все, несомненно, поверят в то, что между вами никакой шантаж невозможен.
– Это было бы лучше всего, если бы лорд Кардемор не намеревался прибыть в Лондон только после Пасхи.
– О Господи. Тогда, пожалуй, вы правы. Вам надо держать ее подальше от Лондона. Возможно, даже до конца сезона.
– Разумеется. Но это моя проблема, не ваша, Фрэнсис. – Он взял ее руку и сжал ее.
Они стояли и смотрели друг на друга, охваченные печалью.
