Стефани Лоуренс - Жаркая страсть
Пошевелившись, Клэрис прижалась к его руке и подняла голову. Тяжелый светло-каштановый локон, в котором мелькали белокурые пряди, упал ему на лоб. Она отвела локон и случайно задела рукой его висок.
Даже в полумраке Клэрис увидела, как Джек поморщился от боли.
— Что случилось?
Она расслышала нотки тревоги в собственном голосе и поняла, что тревожится из-за того, что всегда считала его несгибаемым и непобедимым, а теперь поняла, что он всего лишь мужчина, из плоти и крови.
Клэрис ожидала, что Джек ответит «ничего», но после минутного колебания он снова расслабился на подушках.
— Недавнее ранение.
— Недавнее?
Она попыталась осмотреть его голову, но Джек ее удержал.
— Насколько недавнее?
— Несколько недель назад.
Клэрис зажмурилась:
— Значит, это ранение…
Не дождавшись продолжения, он вскинул брови и стал ждать.
— Когда я впервые пришла в дом, чтобы навестить Энтони, вы с Коннимор говорили о каком-то ранении.
Он немного помолчал, вспоминая разговор с экономкой.
— Понятно. И какое ранение я, по-твоему, получил?
В его голосе звучало смешанное с подозрением любопытство. Ее так и подмывало ответить, что она вообще не думала на эту тему, но, судя по выражению глаз, его не обманешь.
— У меня трое старших братьев. А потом, ты вызвал Перси…
Клэрис не успела договорить. Джек расплылся в улыбке.
— Но ты заявил, что у тебя не будет своих детей, — попыталась оправдаться она. — И что, по-твоему, я должна была подумать?
Клэрис терпеливо выжидала, когда Джек закончит смеяться.
— Не будет, — пояснил он наконец. — Но это не значит, что я не могу их иметь. По-моему, ты уже и сама это поняла.
— Тогда объясни, что с тобой случилось. Тебе очень больно?
Джек сделал гримасу: обычная реакция на чрезмерное женское беспокойство.
— Иногда, но сейчас уже не так сильно. Меня сильно ударили по голове. Так ударили, что боль не проходит несколько недель.
— И. за что тебя так?
Джек вздохнул и, к собственному удивлению, рассказал все.
Клэрис слушала, попеременно заинтригованная, шокированная и пораженная. И ничем не комментировала рассказ о том, как его ударил шпион, которого ему полагалось охранять. Хотя Джек, очевидно, считал это промахом, все же старался не зацикливаться на нем и не пытался себя извинить. У нее было достаточно жизненного опыта, чтобы оценить это как действия зрелого человека.
Когда Джек закончил свое повествование, она нахмурилась.
— Так ты покинул действующую армию, но по-прежнему находишься на побегушках у правительства?
— Скорее защищаю правое дело, — покачал головой Джек. — Люди моей профессии лучше справляются с определенными ситуациями. И в последнем случае мы помогли другу. Бывшему товарищу по оружию.
— Значит, я права и в, Лондоне ты собираешься поговорить с бывшим командиром и сослуживцами?
— Совершенно верно. Потолкую с теми, кто еще остался в городе, — сонно пробормотал Джек. — И да, они нам помогут.
Его усталость оказалась заразительной. Веки Клэрис тоже постепенно тяжелели. Он погладил ее по голове, и вскоре их окутал покой. Они впервые спали в одной постели, и все же близость казалась нужной и необходимой. Почему-то Клэрис казалось, что с Джеком ей ничто не грозит.
Как же она ошибалась, считая его повесой и никчемным мотом!
Чем больше она узнавала его, тем выше ценила. Так лестно она не думала ни об одном мужчине.
А Джек тем временем соскользнул в сон. Прислушиваясь к его мерному дыханию, она ощущала стук его сердца. Надежного мужского сердца. Он продолжал обнимать се, некрепко, но властно.
Наконец сон сморил и ее.
Они добрались до Лондона вскоре после полудня. Поскольку экипаж принадлежал Джеймсу и понадобится Клэрис, Джейк велел кучеру ехать на Монтроуз-плейс.
Сосредоточившись на кампании по выручке Джеймса, Клэрис почти не обращала внимания на достопримечательности, мимо которых они проезжали. Но когда они остановились перед домом 12 по Монтроуз-плейс, Клэрис перестала перечислять уже известные факты и выглянула в окно.
— Это и есть твой клуб?
— Да. Клуб «Бастион».
Джек открыл дверцу и выпрыгнул. Он уже объяснял, что клуб основан им и его товарищами в качестве личной твердыни для обороны от назойливых мамаш и их легионов.
— Подожди меня. Я оставлю чемодан у Гасторпа — это наш дворецкий — и вернусь.
Из клуба выбежал лакей и принялся вытаскивать чемодан из багажного отделения.
Гасторп встретил Джека на пороге. Препоручив ему вещи, Джек сообщил, что остается на неопределенное время.
— Мы счастливы вновь видеть вас, милорд. И конечно, будем готовы к приему такого гостя.
Джек расплылся в улыбке.
— Кто еще здесь? Кроухерст?
— Сожалею, но граф вчера вернулся в Корнуолл. Зато виконт Пейнон приехал на прошлой неделе. Полагаю, он пока что поживет у нас. Да и маркиз в городе. Он часто заходит по вечерам.
Джек отсалютовал и отвернулся.
Значит, Деверелл здесь. И Кристиан Аллардайс, маркиз Дирн тоже. Вот кто сумеет ему помочь. Если понадобится.
Все еще улыбаясь, Джек подошел к экипажу.
Клэрис внимательно посмотрела на него.
— У тебя… выжидающий вид.
Его улыбка стала еще шире:
— Всего лишь чую запах добычи.
Она фыркнула и снова глянула в окно. Экипаж тронулся. Джек заметил, что теперь она рассматривает фасады, больше не заговаривая об участи Джека.
— Итак, куда мы едем? — осведомился он.
— Я дала кучеру адрес, — рассеянно пробормотала Клэрис и, сообразив, что так и не ответила, добавила:
— В отель «Бенедикт» на Брук-стрит.
Джек от удивления даже рот открыл. Когда она упомянула, что остановится в отеле, он предполагал, что речь идет о «Гриллонс», оплоте приличий. Он не мог рисковать, навещая ее там по ночам. Но «Бенедикт» — дело совершенно иное. Судя по тому, что он слышал, это особое заведение, обслуживавшее посетителей из самых верхов. Там не было комнат. Там были апартаменты.
Экипаж остановился у роскошного здания на Брук-стрит, и Джек проводил Клэрис в холл. По крайне уважительному приему сразу было видно, что здесь она давний и почетный гость.
— Мы приготовим ваши обычные апартаменты, миледи, — приветствовал портье. — Мы счастливы вновь видеть вас.
Они поднялись по широкой лестнице и подошли к двери. Портье вставил ключ в замочную скважину и, широко распахнув дверь, с поклоном предложил Клэрис войти.
Джек огляделся и заметил боковую лестницу в конце коридора. К тому же лицо портье абсолютно ничего не выражало. Похоже, штат «Бенедикта» хорошо знал свое дело.
