Кресли Коул - Встреча с судьбой
Все впали в ступор и безмолвие. Затем Кейд двинулся в ее сторону.
– Кейд, у меня все под контролем, – сказала она ровно, не отрывая взгляда от Бауэна.
Бауэн слегка отклонил голову назад, будто впервые увидел представшее перед ним существо. Потом поймал довольный взгляд Ридстрома – демону явно нравилось происходящее – и обнаружил, что… и сам улыбается.
– Киска быстро научилась показывать коготки, не так ли?
Глядя на Бауэна, Ридстром грустно покачал головой, будто сожалел о его неминуемой гибели, и подал знак группе, в том числе заупрямившемуся Кейду, продолжать движение.
Проходя мимо Марикеты, Бауэн нагнулся и пробурчал, не скрывая удивления:
– И черт меня побери, если она не вонзит их в меня.
Ее сероглазый взгляд оставался настороженным. Он заметил, что она еще держала некоторое время свои светящиеся ладони обращенными кверху.
Даже после столь вопиющего проявления магии он чувствовал такую гордость за нее, что ему захотелось вытянуться в струнку и объявить ее своей подругой. Ведь она не дрогнула. «Это моя девушка. Моя». Но его сердце тревожно стучало, потому что он сознавал, что в разгар полнолуния, когда полностью преобразится, она может не убежать от него. Хотя все еще рассчитывал удалить ее от себя на безопасное расстояние до восхода полной луны, а вот в будущем…
В пылу возбуждения он не заметил, как сократил между ними расстояние.
– Ты очень милая, когда готовишься к атаке.
– Тоже мне ценитель нашелся.
– Брось, киска, спрячь коготки. Будем друзьями.
– Начнем с того, что мы не были друзьями!
– Ты потеплела ко мне, я это чувствую.
– А как же. Я только швыряю парней, которые мне симпатичны. И не смей называть меня киской!
– Ты похожа на киску со своими маленькими острыми ушками.
– Закончил?
– Не знаю. – Помолчав немного, он добавил: – Думаю, что никогда не видел такой отважной девушки. Хотя мне не нравится, что ты, чуть что, пускаешь в ход против меня магию. Тебе это доставляет удовольствие?
Она как будто задумалась, потом наморщила лоб.
– Да. К тому же просто необходимо, чтобы кто-нибудь приструнивал тебя время от времени. Напоминал великому и могущественному оборотню, что и на него найдется кнут.
– Ты права. – Он сжал ее руку в своей. – Возьми это на себя.
Она выдернула руку.
– Я не нанимаюсь на временную работу. А ничего иного ты не предлагаешь.
На самом деле он все утро размышлял над этим положением…
В дороге Мари ни разу ни на что не пожаловалась, ни разу не попросила снизить темп, хотя он видел, как тяжело ей было не отставать от неутомимых бессмертных. Она явно была благодарна этим людям за то, что помогали ей, хотя могли этого и не делать.
Она не только обладала отважным сердцем, но и с легкостью заводила друзей. И казалось, смотрела на все с удивлением и любопытством. Бауэн не раз замечал, что Мари хочется остановиться, чтобы получше разглядеть что-то, привлекающее ее внимание. Будь они вдвоем и не имей ограничения во времени, он бы терпеливо ходил за ней по пятам, пока она глазела по сторонам. Сознавая, что ее любопытство обусловлено в первую очередь юным возрастом, Бауэн верил, что оно в ее натуре и с годами не пропадет.
Сегодня он узнал, что ведьма не совершала кровавых жертвоприношений – немаловажный факт в биографии потенциальной подруги.
Не говоря уже о том, что Мари имела внешние данные женщины его самых безумных фантазий, была живым воплощением его эротических снов.
Тут она остановилась, словно хотела украсить его мысли, и, приподняв волосы, помассировала шею. Каждый раз, когда она это проделывала, он напряженно замирал в ожидании, когда она задерет рубашку, чтобы стереть со лба пот. И на этот раз сделала то же самое, продемонстрировав тонкую татуировку на спине. Чуть ниже виднелся верхний край черных шелковых трусиков – стрингов, как нетрудно было догадаться, даже если бы не он сам приготовил их для нее сегодня утром.
Вслед за этим соблазнительным зрелищем пришло малоприятное осознание того факта, что, похоже, пересекать Гватемалу ему придется в состоянии сексуального возбуждения.
Если только не сумеет убедить ее облегчить его положение.
Во время штурма особенно крутого подъема, видя, что Мари запыхалась, он решил подтолкнуть ее и обнял сзади. Но едва прикоснулся, как она прошипела:
– Отличный способ остаться без лап, Макрив.
– Понял, – усмехнулся он, – но не рекомендую.
– Тогда держи их при себе.
Поднявшись наверх, они оказались в живописном ущелье. Неторопливая река, стекая на известняковые террасы, образовывала каскад водопадов. Аквамариновая вода была кристально чистой. При виде такой красоты Марикета не сдержала восторга и попросила Ридстрома:
– Мы не могли бы здесь остановиться? Он покачал головой:
– Нам нужно идти. Ты должна успеть позвонить.
Оглянувшись на мрачные джунгли, из которых они только что вышли, Мари стала такой несчастной, что Бауэн неожиданно сказал Ридстрому:
– Мне нужно накипятить для нее воды на день. – Правда, оглядев местность, он не заметил ни сухого хвороста, ни сухого участка земли. Придется возвращаться в лес. Он поискал взглядом Кейда. Не увидев и не почуяв ни его, ни Тирни, обратился к Марикете: – У тебя ровно столько времени, сколько мне понадобится, чтобы приготовить тебе воду.
Она радостно улыбнулась. Первая настоящая улыбка, адресованная ему.
Вот черт. У нее была очаровательная улыбка. Без притворства.
Подняв лицо к солнцу, Мари бросилась к воде. Целых три недели не чувствовала она теплых солнечных лучей. По его вине. Желая избавиться от угрызений совести, Бауэн сказал Тере:
– Пойду поищу сухой уголок, чтобы развести костер… Прошу тебя, не спускай с Марикеты глаз.
– Да, конечно, но не ради тебя, – отрубила Тера. Бауэн заметил, что лучники уже не злились на него и поверили, что он не собирался продержать их в гробнице так долго. Но и не стремились завязать с оборотнем дружбу. Он сбросил на землю рюкзак.
– Здесь ее полотенце и личные вещи, если вдруг что-то понадобится. Но не разрешай ведьме никуда отлучаться. Пусть остается возле воды. И ни к чему не прикасается. Если ее что-нибудь заинтересует, она может уйти, так что не своди с нее глаз…
– Хватит, оборотень! Я не позволю ей погибнуть за то время, пока будет кипятиться вода. О'кей?
Мари просто дрожала от восторга. Это место было… сущим раем.
Цветы с крупными, как тарелки, бутонами нежились на солнце. Их алые и желтые лепестки были такие яркие и безупречные, что казались искусственными. Мелкие водоемы следовали друг за другом каскадом. Вода была бирюзовой, и каждое озерцо окружали заросли папоротников и украшали островки цветов.
