Анн Голон - Анжелика. Война в кружевах
— Это естественно! Но, быть может, у вас имеется какое-нибудь письменное ходатайство ко мне?
Анжелика тотчас вспомнила о просьбе Бине и достала из-за корсажа его прошение, благоухавшее прованскими эфирными маслами.
— Парикмахер? — удивился король. — Я говорил о более важном прошении.
— Парикмахер — весьма важная персона, — серьезно ответила Анжелика. — А этот парикмахер для меня важнее любого другого парижского ремесленника, потому что это мой парикмахер. К тому же он уверяет, будто знает секрет, как Вашему Величеству носить парик, не жертвуя вашими прекрасными волосами и даже не скрывая их.
— Неужели? — воскликнул король, останавливаясь посреди аллеи. — Но как это возможно?
— Месье Франсуа Бине сказал мне, что откроет свой секрет только Вашему Величеству, один на один.
— Пусть меня черти заберут, если у меня хватит терпения ждать до завтра, чтобы решить наконец эту проблему! Я все время спрашиваю себя: «Отрезать? Или не отрезать?» Но если ваш мастер, о котором я уже слышал много лестных отзывов, действительно нашел средство примирить эти две крайности, клянусь, я сделаю его герцогом!
Смеясь с тем задором, который он позволял себе в моменты отдыха, Людовик подал знак своему первому дворянину, вручил ему прошение Бине и распорядился, чтобы цирюльника доставили в Сен-Жермен.
Вечером, возвращаясь домой, Анжелика испытывала детскую радость от одной только мысли, что ей удалось так быстро решить этот нелегкий вопрос с прошением. Она чувствовала себя почти всемогущей, хотя была вынуждена признать, что при этом ее собственные дела не продвинулись ни на йоту. Она приняла участие в легком ужине, за которым последовал небольшой бал, побеседовала с бесконечной чередой людей, сделала неисчисляемое число реверансов и потеряла 100 ливров, сыграв короткую партию в ландскнехт.
И все же на следующий день и в дни, последовавшие за ним, она ездила ко двору.
При этом она ни разу не встретила Филиппа. Из разговоров маркиза узнала, что муж направлен на несколько дней с инспекцией в Пикардию. Неужели он впал в немилость? Но нет, именно главный ловчий одним из первых примерил пресловутый голубой жюстокор, предмет мечтаний всех придворных. Анжелика наконец переговорила и с маркизом де Лувуа. Услышав ее деловую просьбу, министр закатил глаза и начал рассказывать, в каком нелепом и даже катастрофическом положении он находится. Конечно, он владел, и уже давно, прибыльным транспортом, соединявшим Лион с Парижем. Но недавно некий отъявленный плут по имени Коллен набрался наглости и попросил ту же привилегию у короля, а король подписал его прошение. И теперь сам маркиз де Лувуа вынужден договариваться с треклятым слугой, который принадлежит к самому низкому сословию. И непонятно, как лучше поступить: то ли отстаивать свои права, предоставив упомянутому Коллену существенную компенсацию, то ли заниматься перевозками с ним на паях, то ли попросту все бросить. Естественно, Коллен принадлежит к дому мадемуазель де Лавальер, что делает ситуацию особенно щекотливой. Лувуа долго распространялся о своих несчастьях и впал в столь угрюмое настроение, что совершенно забыл о комплиментах, которые он заготовил для очаровательной маркизы, чья красота, соединенная с проницательным умом и простодушным нравом, начала завладевать его грезами.
Маркиз де Лавальер, раздраженно наблюдавший за долгой беседой Анжелики с Лувуа, направился к ней с явным намерением высказать свои упреки. Но упреки замерли на его устах, стоило ей спросить, удалось ли ему «превратить в англичанина» француза, умершего в Танжере, о чьем наследстве он так мечтал. Да, посмертное превращение француза в англичанина скоро будет завершено. Осведомители маркиза де Лавальера уже обнаружили среди предков несчастного графа Реторфора шотландцев. А пополнило ли имущество помощника бальи Шартра казну маркиза? Пожав плечами, Жан Франсуа де Лабом-Леблан маркиз де Лавальер дал понять, что достиг своей цели, но, увы, полученные средства не удовлетворяют его аппетиты.
Пегилену де Лозену дважды удалось заманить Анжелику в тихий уголок: повеса не скрывал своего желания сорвать пару поцелуев с губ своей прекрасной приятельницы.
Сделав вид, что она не поняла его намерений, Анжелика осведомилась о господине герцоге де Мазарини. Религиозные убеждения наконец поспособствовали его отказу от одной из должностей в пользу мессира де Лозена?
От возбуждения щеки Пегилена покрылись красными пятнами. «И да, и нет», — загадочно ответил он. Впрочем, дело уже почти закончено. Монсеньор герцог Мазарини действительно отказался от должности главного начальника артиллерии по просьбе мадам де Лонгвиль, которая намеревалась купить это место для господина ее сына. Договор был заключен, но когда мадам де Лонгвиль испросила согласие короля, тот заявил, что сделка его совершенно не устраивает и что он вообще не знал о намерении герцога Мазарини отказаться от своих обязанностей. Тогда Мазарини объявил, что вовсе не собирался продавать свою должность.
Но тут уже король в свою очередь засомневался, стоит ли оставлять место за Мазарини. Его Величество выставил должность на продажу, лично назначив цену. Государь решил передать все полномочия господину де Лувуа, который согласно своему рангу занимался исключительно военными вопросами, а господину де Лозену предложил отказаться от своей должности драгунского генерала и занять должность главного начальника артиллерии формально…
Анжелике показалось, что Лозен чувствует себя глубоко оскорбленным из-за того, что должность предложена ему всего лишь номинально, тогда как реальные полномочия перейдут к господину де Лувуа.
Лозен обратился к государю с просьбой предоставить ему место непосредственно при королевской особе, на котором он мог бы действовать самостоятельно.
Если же он примет должность главного начальника артиллерии, то у него начнутся распри с господином де Лувуа.
Король учел чувства мессира де Лозена и, чтобы продемонстрировать свое доверие, поручил ему охрану собственной персоны, назначив графа на должность капитана королевской охраны.
А главным начальником артиллерии стал граф де Людр.
Граф продал свою должность первого дворянина господину де Жевру, который, в свою очередь, передал должность капитана королевской охраны господину де Лозену, продавшему должность драгунского генерала господину де Руру.
Последний продал свою должность в легкой коннице и отдал причитавшиеся за нее деньги господину герцогу Мазарини за должность главного начальника артиллерии.
Так Анжелика узнавала новые для себя правила жизни при дворе. Как прилежная ученица, сложив руки на коленях, она, во-первых, постигала тайны сложных дворцовых интриг, а во-вторых — оттачивала стратегию защиты красивой женщины, желающей избежать чересчур назойливых ухаживаний придворных кавалеров, которые забывали обо всем, пускаясь в рассказы о своих надеждах и честолюбивых планах. Она с удивлением отметила про себя, что при дворе, который славился своей галантностью, любовь порой уступала место расчету. Как бы сказал баснописец Лафонтен, маленький бог Эрос частенько бежал, пугаясь грозной пары: слепой Фортуны, опирающейся на колесо, и Меркурия с его крылатыми сандалиями.
