Элизабет Бойл - Утро с любовницей
– Скажи мне, что я единственный мужчина, который тебе нужен. – Его рука скользнула вверх по ее бедру, и Шарлотта раскинула ноги, стремясь познать поражение еще до начала битвы.
– Единственный, – признала она, едва дыша. Если бы Себастьян только знал, как он ей нужен!
«Ты всегда будешь единственным мужчиной, который мне нужен».
Играя и дразня ее, его пальцы вели ее опять к тому вечному краю, к которому привел Шарлотту его язык. На этот раз она застонала без всякого стеснения.
– Скажи, что хочешь меня, – прошептал Себастьян ей в самое ухо, и его пальцы скользнули внутрь ее, размазывая влажное, скользкое доказательство ее желания.
– Хочу, – прохрипела она, начиная содрогаться.
У Себастьяна загорелись глаза, он схватил Шарлотту за бедра и быстрым резким движением погрузился в нее.
– О-ох, – выдохнула она, схватившись за его плечи, словно цеплялась за самое жизнь. Он был ужасно большим и твердым, и она ощущала всего его, когда он двигался и растягивал ее, делал себя частью ее.
Подняв глаза, Шарлотта обнаружила, что Себастьян, продолжая двигаться, смотрит на нее, и ее бедра поднялись ему навстречу. Он слегка наклонил голову, словно не до конца мог поверить тому, что видел, как будто понял, что она не Лотти, которую он любил, и у Шарлотты остановилось дыхание.
Мгновение они лежали, соединенные вместе, их тела дрожали от желания, требуя завершения, но Себастьян замер и смотрел на Шарлотту, заглядывал ей в глаза, словно искал там что-то.
– Лотти? – прошептал он.
– Да? – Потянувшись вверх, она дотронулась до его лица и поразилась интимности этого прикосновения.
Ее пальцы, слегка уколовшись о щетину, с восторгом погладили его теплую кожу, твердую скулу, ямку на подбородке, а другая ее рука продолжала сжимать его плечи, не в состоянии разжаться... во всяком случае, в этот момент.
«Он знает. Он знает, что я не она». Зажмурившись, Шарлотта спрятала лицо на груди Себастьяна. О, что же теперь ей делать?
«Позвольте ему любить вас, – прозвучал внутри ее тихий ободряющий голос. – Позвольте ему любить вас».
– О, прошу тебя, Себастьян, – прошептала она. – Нет, умоляю.
Он снова стал двигаться и быстро вернулся к прежнему восхитительному, чувственному ритму, и ее пальцы, все еще цеплявшиеся за его плечи, как будто не желая его отпускать, в конце концов разжались, отдавшись страсти, которую он возбудил в ней.
И Шарлотта, ни о чем не думая, погрузилась в эту страсть и бросилась в океан исступленного восторга. Ее руки искали какой-нибудь опоры и в итоге остановились на бедрах Себастьяна, чтобы притянуть его еще ближе и заставить продолжать. И когда она, прогнувшись, потянулась вверх к нему, Себастьян опустил голову и накрыл поцелуем ее рот.
В отличие от недавнего ненасытного, горящего ревностью поцелуя на этот раз его губы коснулись ее с нежностью и страстью, говорившими о чем-то большем.
В этом поцелуе, задушевном и сладостном, как скрипичная музыка, содержалось и что-то еще.
Любовь.
Если Шарлотта полагала, что уже нырнула, то теперь она опускалась в глубину, увлекаемая собственным открытием.
Он ее любит, любит безгранично, нежно, всей душой. Своей плотью он продолжал разжигать внутри нее пламя желания, и Шарлотта, двигаясь вместе с ним, с ненасытной жадностью целовала его в ответ. Ее тело становилось все напряженнее, она уже ничего не видела и не могла ни о чем думать, все ее мысли сосредоточились в одном месте – там, где соединялись оба тела.
Лежавший на ней Себастьян теперь прерывисто дышал, он весь напрягся и мощными движениями поднимал ее все выше.
Сначала Шарлотта не понимала, что происходит; ее мысли были пусты, как абсолютно новый мир страсти, взрывавшийся внутри ее, а тело, безумно содрогаясь, получало облегчение.
Едва дыша, Шарлотта прижалась к Себастьяну, а он испустил громкий стон – рев, полный триумфа, – глубоко погрузился в нее и, быстро и энергично двигаясь, вонзался снова и снова, пока, тоже содрогаясь, не рухнул на нее с последними судорогами освобождения, сотрясавшими его тело.
– Лотти, о, моя дорогая девочка! – прошептал он, притянув ее ближе и все еще оставаясь единым целым с ней. – Я люблю тебя, Лотти.
– А я тебя, Себастьян, – шепнула она в ответ, – тебя.
Когда Шарлотта оглянулась вокруг в следующий раз, свечи в подсвечниках уже почти догорели. Потом она и Себастьян снова занимались сексом, Себастьян был чрезвычайно нежен и медленно и умело подвел ее к освобождению, а теперь спал рядом с ней.
«Значит, вот почему повесы нигде не появляются раньше двух часов дня, – с мягкой улыбкой подумала Шарлотта. – Такой труд надолго удерживает их в постели».
Однако сама она не чувствовала никакой усталости. Если учесть, каким был прошедший день, она должна бы остаться совсем без сил, оказавшись в такой поразительной жизни, но Шарлотта никогда не ощущала себя более бодрой.
Здесь, в объятиях Себастьяна, она обнаружила, что такие несущественные светские дела, как приемы и приглашения, новые платья и достойные знакомства, вели ее в мир, который принадлежал только любовникам, в мир страсти и восторга, к дальнему берегу, которым могло быть тело любовника, к целой жизни открытий и желаний.
Взглянув на Себастьяна, Шарлотта увидела, что он внимательно смотрит на нее.
– Мне всегда нравился этот дом. – Протянув руку, он пальцем обвел контур ее лица. – Приятно быть здесь с тобой – только вдвоем, как сегодня ночью. Танцевать, играть в карты – ну, быть может, не в карты, потому что ты всегда выигрываешь, – даже читать эти ужасные французские романы, которые ты так любишь. И до этой ночи я думал, что знаю все твои настроения, все твои секреты... – Он замолчал, и Шарлотта прикусила губу. «О Господи, что же я творила?» – На мгновение, когда мы были... – Пристально глядя на нее, Себастьян пожал плечами. – Понимаешь...
– Да, я понимаю. – О, она отлично все понимала.
– Как ни странно это прозвучит, но тогда мне на миг показалось, что я тебя не знаю.
– Как это? – едва дыша, со страхом спросила Шарлотта.
– Это звучит смешно. – Он потянулся к пряди ее волос. – Но ты выглядела такой невинной, такой... такой удивленной.
«Я и была...»
– Правда?
– Что на тебя нашло? – Он взъерошил ей волосы. – Странная девочка, ты неожиданно стала совсем другой, даже заговорила по-другому.
–Я... я... – запинаясь промямлила Шарлотта. Боже правый, как она могла ему объяснить? Он сочтет ее сумасшедшей – хотя это и на самом деле не исключено. Разве миссис Кингстон из номера пятнадцать на Куин-стрит не проснулась однажды утром герцогиней кентской?
– Конечно, твой небольшой флирт с Рокхестом вчера вечером противоречит всему этому, – пошутил он, но Шарлотта услышала в его голосе неуверенность.
