Элизабет Чедвик - Лавина чувств
Джослин выругался, стиснув зубы. Он не мог винить охрану за безалаберность — ведь сам не дал им указаний задержать сенешаля, и ее решение было вполне логичным.
— Хорошо, Ги. Велите конюхам седлать лошадей. Мы наверняка еще сможет догнать их.
— Есть, сэр, — отсалютовал де Монтобан и поспешил прочь.
Брайен вопросительно изогнул бровь.
— Неприятности?
— За последние полтора года старший слуга высосал из Рашклиффа всю кровь. Он знает, что я раскусил его, поэтому и сбежал, набив свои карманы награбленным. Мне еще вчера вечером следовало забить его в колодки, а не ждать, пока у меня появятся доказательства его вины.
— Дайте мне лошадь, и я поеду с вами. — Брайен поставил свой кубок на ближайший стол.
— Я не против, — сказал Джослин, проворно кивнув, и обратил свое внимание на Линнет, которая с испугом смотрела на него. — В чем дело?
— Вы очень сильно пострадали в последнем бою, у вас больной вид. Здесь ваша гордость и самоуверенность ни к чему, здесь не арена для рыцарских турниров, и никто не будет вам аплодировать, — воскликнула она. — Подумайте о плече! Стоит вам сесть в седло, и ваша рана снова откроется. Даже сейчас ваша рука еще должна быть на перевязи.
Джослин пошевелил левым плечом.
— Оно выдержит. Кроме того, я должен это сделать.
— Но ведь Майлс мог бы поехать вместо вас. На нем нет и ссадины, — и она показала на него рукой.
— Это мой долг, и я его исполню. Некоторые вещи я могу поручить другим, но не это. Обещаю вам быть осторожным, — добавил он успокаивающе.
Губы Линнет задрожали от волнения.
— Тогда позвольте мне хотя бы лучше перевязать вашу рану: если не вам, то хоть мне по крайней мере так будет спокойнее.
Джослин раскрыл было рот, собираясь отказаться от такой заботы, но Линнет опередила его:
— Вам в любом случае придется подняться в спальню, чтобы надеть кольчугу, и я не займу у вас много времени.
Его губы медленно растянулись в улыбке. Он наклонил голову в знак того, что идет ей навстречу, принимая ее предложение и понимая, что больше не может сопротивляться ее уговорам.
— Ваша настойчивость делает вам честь. Из вас получился бы отличный воин.
Линнет порозовела и повернулась к лестнице.
— Значит, вы уже побывали в сражении? — спросил Брайен.
— Так, небольшая стычка. — Джослин еще раз пожал плечом, следя глазами за походкой Линнет. — Я расскажу вам об этом, когда мы будем в пути.
Глава 15
Напасть на след де Корбетта было не таким уж сложным делом для отряда наемников, обучавшихся этому всю свою жизнь. Они, словно волки дружной стаей, преследовали свою жертву, чувствуя ее по запаху.
Де Корбетт мог поехать только по одной дороге, и Джослину предстояло выбрать направление погони — в Ньюарк или Ноттингем. Дорога на последний проходила через деревню, и, так как сенешаля там сильно не любили, Джослин послал Ги де Монтобана опросить народ. Де Монтобана сопровождал Генри, которого жители деревни хорошо знали. Генри нужен был и как переводчик, так как в запасе Ги имелось слишком мало англосаксонских слов. С ними отправили и мешок с серебром, чтобы развязать неохотные языки. А сам Джослин быстрой рысью направился к Ньюарку.
Через две мили его подозрения подтвердились, когда им встретилась хромоногая лошадь, пасущаяся среди стада овец. На ней все еще была веревка для крепления тюков и отметины от упряжи, оставшиеся на ее взмыленном брюхе. Заметив лошадей воинов, она заржала и усердно похромала им навстречу. На лбу лошади красовалась белая звездочка, и Джослин узнал в ней одну из кобыл, перевозивших вещи во время поездки из Лондона в Рашклифф.
Дул слабый ветерок. Маленький цветной лоскуток развевался на ветках молодого куста боярышника, растущего возле растрескавшегося камня. Спешившись, Джослин пошел обследовать это место и обнаружил голубой шелковый платок, а чуть рядом — связанную простыню, в которой лежала женская одежда.
— Им пришлось облегчить свой груз, — с удовлетворением сказал он Брайену. — Мы на верном пути. Джин, отправляйся в деревню за сэром Ги. — И, вскочив на коня, Джослин пристегнул узел с найденными вещами к сбруе.
Проскакав милю, они заметили поворот на небольшую ферму, принадлежавшую Рашклиффу. По одну сторону узкой дороги, ведущей к этому уютному уголку, стоял густой лес, а по другую простиралось открытое поле. В низине стоял длинный сарай с амбаром и пристройками.
Здание сарая горело.
Пламя то поднималось кверху, то отклонялось немного вбок. Запах дыма был приглушен ароматом летней зелени. От жары воздух так накалился кругом, что как бы плыл и дрожал. Казалось, что невозможно отвести глаза от этого сказочного зрелища. Складывалось такое впечатление, что видишь всего лишь мираж и достаточно протереть глаза, чтобы все исчезло.
— Не похоже, чтобы кто-то сделал все это по неосторожности. — Брайен отстегнул свой шлем, висевший у седла.
Джослин уловил напряжение в его голосе. Первое, что приходило всем в голову — мысль о восстании Лестера, но все стали гнать ее от себя как преждевременную: было еще слишком рано так думать, если это, конечно, не связано со вчерашним столкновением на дороге. Может быть, это всего лишь маленькая месть. Он поразмыслил немного, а затем, потянув поводья, направил Уайтсокса к огню.
Когда он приближался к ферме, клубы дыма сгустились и жеребец занервничал. Джослин чуть не потерял над ним управление, когда они подошли к лошади, растянувшейся поперек изрезанной колеями дороги. Оказалось, что это верховая тускло-черная кобыла. Ее передняя нога была сломана. «И из-за этого, — предположил Джослин про себя, — кто-то перерезал ей горло». Густой рой мух гудел над почерневшей от крови мордой. Из упряжи на ней ничего не было, хотя на теле все еще оставались следы от уздечки и седла.
Сдерживая тошноту, Джослин остепенил Уайтсокса и последовал вперед. Вблизи запах пожарища перемежался с треском всепожирающего пламени. Местами уже целые части сарая были съедены огнем, а деревянный остов был охвачен жадными красными языками. Возле дороги в траве лицом к земле лежал труп.
Джослин узнал Арманда де Корбетта. Его дорогая одежда исчезла — на нем ничего не было, кроме нижнего белья. Три глубокие раны зияли на теле бывшего старшего слуги. В эту минуту он напоминал ощипанного фазана, приготовленного для жаркого. Его голова была повернута набок. Открытый глаз глядел куда-то вдаль, а из другого сочилась кровь. Джослин соскочил с лошади и, крепко сжимая в одной руке поводья, сел на корточки, чтобы прикоснуться к краям зияющих ран.
