Анна Рейн - Темные желания
— Нет. Если бы я была на самом деле беременна, я бы не смогла потом признаться мужу, что я солгала.
— Итак, вы собираетесь сделать для мужа вид, что я — ваш любовник, что вы забеременели от меня, а потом признаться ему, что это была шутка? Розыгрыш?
— Это не шутка. И не розыгрыш. Это очень важно.
— Вы настолько ненавидите меня, что хотите видеть меня убитым? Может быть, я когда-то невольно обидел вас?
Она обиженно взглянула на него.
— Нет. Просто вы показались мне достаточно благородным и смелым, чтобы поучаствовать… в представлении.
— Благородным? Я не считаю благородными подобные… вещи.
— Но вы достаточно благородны, чтобы не требовать, чтобы я на самом деле спала с вами, разве не так?
Хатклифф холодно усмехнулся.
— Итак, если ваш муж меня не застрелит, то я получу три тысячи фунтов. Когда? Как долго вы собираетесь тянуть этот розыгрыш?
— Я не знаю, — она быстренько подсчитала в уме свой женский цикл. — Думаю, не больше, чем два месяца. А деньги вы получите сразу же. Может быть, завтра.
— Может быть, есть еще какие-то условия, которые я должен выполнить? — саркастично осведомился он.
— Да, — не обращая внимания на его сарказм, ответила она. — Если мой муж вдруг придет к вам спросить, правда ли то, что у нас с вами связь, вы должны будете подтвердить это. И что ребенок ваш. И еще вы должны будете любым способом отказаться от вызова на дуэль, если таковой последует. Правда…
— Что? — поторопил он, когда графиня замолчала.
— Если вы сочтете, что вашей жизни действительно грозит опасность или… наше представление будет иметь для вас какие-либо нежелательные последствия, тогда вы можете признаться, что я заплатила вам за участие в моей… шутке.
— И на том спасибо, — пробурчал он под нос.
— Значит, вы согласны?
— Последний вопрос. Ваш муж плохо обращается с вами? — ему пришло в голову, что таким способом графиня пытается заставить супруга расторгнуть брак.
— Нет, — она криво улыбнулась. — Но многое может случиться после того, как я ему расскажу эту ложь. А если он вдруг побьет меня, прошу вас, не вмешивайтесь.
Хатклифф совсем перестал что-либо понимать.
— И постарайтесь вести себя как негодяй. То есть, будто бы вы решили завести роман с замужней женщиной, без зазрения совести сделали ей ребенка, за которого не желаете нести никакой ответственности, ведь у дамы есть муж. Зачем вам?
Хатклифф холодно усмехнулся.
— Я постараюсь.
Он очень надеялся, что выпутается из этой истории без особых последствий. Все-таки три тысячи фунтов на дороге не валяются, деньги ему сейчас нужны были как никогда, а жениться ради выгодного приданого ему очень не хотелось. Но свое истинное мнение, как ему следует поступить, если граф Гримстон возьмется избивать свою жену, он не стал произносить вслух. Конечно, он проследит, чтобы этого не случилось.
* * *На следующий день Джоанна отдала три тысячи фунтов Хатклиффу. Она полагала, что он человек порядочный и отработает эти деньги. Они обсудили детали их «романа», чтобы не запутаться, если вдруг граф потребует подробных объяснений. А деньги Джоанна отдала заранее просто потому, что не была уверена, сможет ли она встретиться с виконтом еще хоть раз после того, как «признается» графу в обмане. Кроме того, Джоанна, чтобы придать их истории большую правдоподобность, отвела еще целый месяц на этот «роман», во время которого часто встречалась с виконтом, изображая к нему большее дружелюбие, чем к остальным — незаметно, в пределах приличий, принятых в светском обществе.
Хатклифф, в свою очередь, сказал, что они должны организовать несколько свиданий наедине. Джоанна, подумав, решила, что он прав. Роман — так роман, со свиданиями, прогулками…
— Итак, значит, завтра. Гостиница «Серый лев». Два часа пополудни.
— Да, миледи.
— Вы можете дать слово, что будете вести себя порядочно? — прикрывшись веером, изображая кокетство, спросила она.
— Даю слово, мадам, — он поцеловал ей руку. — Вы не находите, что в зале душно? Может быть, прогуляемся в саду?
— Мне кажется, это будет нелишним, — она взяла его под руку, и они удалились в сад из душного зала, полного гостей. Краем глаза Джоанна заметила своего мужа. Кажется, он смотрел на них. Может быть, ей и не придется ни в чем признаваться. Может быть, он сам потребует ответа.
Некоторое время они шли молча. Хатклифф наблюдал за своей спутницей.
— Леди Гримстон, могу я попросить вас рассказать о себе какие-нибудь личные подробности?
— Какие? — шокированно спросила она и остановилась, поглядела ему в глаза.
— Те, какие может знать только любовник.
Он интересовался не из болезненного любопытства, а с конкретной целью честно отработать свой гонорар. Если вдруг ему придется сказать что-то неприличное, чтобы убедить ее мужа в реальности их связи, это должно звучать правдоподобно.
— Например?
— Ваши любимые вещи в постели или, наоборот, нелюбимые.
— О-о-о… — она пожала плечом, понимая его замысел, и они возобновили прогулку по освещенному луной саду. Тут и там она слышала приглушенные голоса, хихиканье, даже звуки поцелуев. Каждый вечер в садах Лондона совершались десятки интимных свиданий — настоящих, совсем не таких, как ее собственное. — Вы можете рассказывать обо мне все, что угодно. Нет таких вещей, которые я не делала бы с мужчиной.
— Действительно? — в этот раз он шокированно уставился на нее. — И вам все это нравилось?
— Нет, конечно, — она безразлично пожала плечом. Плечи ее спутника заметно расслабились.
— В таком случае, что вам нравится?
— Я не знаю. Вы можете говорить, что вам будет угодно. Что я соблазняла вас, стоя на коленях, что я ложилась под вас по первому зову, я не знаю. Вам виднее.
Ее безразличный голос, произносивший вульгарные слова, вдруг разбудил в нем мужское начало. Он недовольно стиснул зубы, вспоминая свое обещание вести себя прилично. Да… но почему бы не поцеловать ее?
Он взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
— Вам нравится целоваться, Джоанна?
— Иногда.
Она понимала, к чему идет дело. И не боялась этого. Вокруг, в саду, много людей. Стоит ей закричать, ей придут на помощь. Да, тогда ее легенда разлетится на части, ну и что. Она не собиралась по-настоящему изменять мужу. Но поцелуй… Ей в самом деле вдруг стало интересно, произведет ли его поцелуй на нее хоть какое-то впечатление.
Хатклифф медленно склонялся к ней, давая ей шанс оттолкнуть его, но Джоанна разомкнула губы и потянулась ему навстречу.
Едва он коснулся ее губ, она сжалась. Она не чувствовала страха или, наоборот, нежности. Лишь легкое отвращение. Его поцелуй ей не нравился, хотя был в меру деликатен и в меру настойчив, даже без попытки пустить в дело язык. Одним словом, по технике был очень похож на поцелуй графа. Джоанна даже подумала, а не учились ли они у одних и тех же женщин. Она мягко, но непреклонно прервала поцелуй и усмехнулась.
