Джулия Гарвуд - Благородный воин
– Сильнее невозможно, – перебил ее муж. – Сильнее некуда. И ты всегда должна говорить мне правду.
– Хорошо, – вздохнула девушка, – Признаюсь, я вообще не рассчитывала на встречу с тобой. Просто хотела прокатиться, чтобы хотя бы на время освободиться от горестей и забот. – И добавила в порыве откровенности:
– Не люблю кричать на тебя. И не люблю, когда ты кричишь на меня. Молодожены не должны так себя вести.
Джеффри изумился ее искренности и подавил в себе остатки гнева.
– Когда жестокие слова готовы сорваться с языка, лучше помолчать. Так учила меня мама. Иначе брак окажется сплошным мучением. Говоришь то, о чем потом жалеешь, но оказывается слишком поздно. – Она робко улыбнулась и добавила:
– Конечно, твои слова меня не могут так обидеть… я хочу сказать, между нами нет такой сильной любви, какая была у родителей… но если она придет… то есть… черт, никак не могу объяснить… – Она сбилась и, чтобы скрыть смущение, принялась поправлять волосы. Не слишком ли рано она заговорила о подобных вещах.
– А ты бы хотела, чтобы мы любили друг друга? – Вопрос, казалось, позабавил Джеффри, и Элизабет почудилось, что в его глазах сверкнуло высокомерие.
– Я не это имела в виду, – поспешила ответить она. – Просто я хочу с тобой ладить. Я твоя жена, Джеффри, и должна стоять рядом, а не тащиться где-то позади. Твои представления о браке какие-то странные.
– Нет, миледи, это твои представления странные, – возразил муж. – С тобой никак не сговоришься, и это просто выводит меня из себя. Хотя я думаю, что все изменится, когда ты поселишься в моем доме.
Элизабет пожала плечами:
– Все-таки, милорд, проблема в тебе. Ты только что сам признал, что не умеешь сдерживаться. – Девушка улыбнулась собственной логике и тому, какое впечатление она произвела на мужа. – Если ты позволишь, я могу помочь тебе побороть себя.
– Ну, нет, проблема не только во мне. – Джеффри тоже улыбнулся. – Вот, например, сейчас ты опять стараешься меня разозлить. Чего ты добиваешься?
Элизабет не ответила, передернула плечами и отвернулась.
– Только знай, если будешь тявкать на льва, рискуешь быть съеденной с потрохами. – Джеффри потер подбородок.
– Так ты лев, господин? – невинно спросила Элизабет, расставляя очередную ловушку.
– Лев, – признал Джеффри, гадая, отчего в глазах Элизабет вспыхнули озорные огоньки.
– Тогда я – твоя львица, – произнесла она совсем тихо.
– Об этом я не подумал, – усмехнулся барон. – Но допустим, ты – моя львица.
– Забавно. – Элизабет подняла на мужа глаза. – А ты слышал, что именно львица выходит на охоту и приносит добычу супругу?
– Но лишь в том случае, если ей позволяет лев, – убежденно ответил он.
– Так позволь мне сегодня.
– Не понимаю, о чем ты просишь? – нахмурился Джеффри.
– Поедем в лес. Я стану охотиться, добуду тебе еду, а потом каждый из нас вернется к своим обязанностям. – А про себя подумала: «Пока мы одни и тебя никто не отвлекает, быть может, ты поделишься со мной своими планами по поводу Белвейна».
Джеффри запрокинул голову и рассмеялся, отчего конь шарахнулся в сторону:
– Думаешь, сумеешь?
Элизабет кивнула и рассмеялась еще звонче. Предстояло проделать массу работы, отдать уйму приказаний. Барон прикидывал, стоит ли все это откладывать из-за развлечений с женой. Но слишком уж велик был соблазн доказать Элизабет, что женщина может далеко не все. Он самодовольно ухмыльнулся и кивнул.
– Что ж, львица, вперед. – Он отдал ей поводья. – Твой лев голоден.
Элизабет восторженно расхохоталась, словно ребенок, которому предстояла новая забава. Заботы неизбежно вернутся, но только после окончания игры, а пока все неприятное уходило на задний план. Элизабет решила, что на сегодня она расстанется с давящей, непосильной ношей и кое-что покажет заносчивому супругу.
Она послала кобылу вперед, в груди разгорелось лихорадочное предвкушение предстоящей охоты. Джеффри держался прямо за ней, позволяя выбирать путь в лесу, и маяком ему служили развевающиеся на ветру золотистые волосы жены. Ее смех был настолько заразителен, что и барон развеселился. На душе сделалось необыкновенно легко – он даже не представлял, что способен испытывать подобную легкость.
Наконец Элизабет устала от скачки и остановила кобылу. И прежде чем подоспел Джеффри, соскочила с лошади. Она схватила мужа за руку, потянула к кряжистому дереву и предложила отдохнуть, пока сама она отправится на поиски добычи.
Однако на это барон согласиться не мог.
– Вмешиваться в твою охоту я не собираюсь, – успокоил он жену, – но буду рядом. – И, заметив, что Элизабет вот-вот возразит, торопливо добавил:
– Пожалуйста, не спорь.
– Тогда веди себя тихо, иначе останешься без обеда, – предупредила она.
Джеффри наблюдал, как жена положила стрелу на тетиву миниатюрного лука, и снова не удержался от смеха:
– Ты собираешься добывать нам еду вот этой игрушкой?
– Именно этой, – отозвалась Элизабет.
– Ну, тогда не иначе придется обойтись без угощения, – предрек барон, хотя в душе признался себе, что не очень об этом сожалеет.
Элизабет пропустила его ехидство мимо ушей. Отошла недалеко от лошадей и остановилась как вкопанная. Стрела наготове… Вот только бы кролик подвернулся!
Какая настойчивая, думал Джеффри, глядя на жену. Он прислушивался к доносившимся из леса звукам, и его рука покоилась на рукояти меча. Долго она еще собирается изображать охотницу и когда наконец признается в своем бессилии? При ее упрямстве не скоро, решил он и, вздохнув, приготовился ждать.
Элизабет обернулась.
Как ни мимолетен был взгляд, Элизабет с досадой заметила, насколько самодовольным сделалось у мужа лицо. Он был беспредельно уверен в себе и уважал только собственные способности. И теперь ждал, когда жена потерпит неудачу, чтобы насладиться торжеством. Как ему не терпелось посмеяться и поехидничать!
«Ну, нет, простою хоть весь день, хоть всю ночь, а своего добьюсь!» – поклялась Элизабет. Неудачи быть не могло – слишком уж это сильный удар по ее гордости.
Вдруг молитвы ее были услышаны. На крохотную поляну выскочил жирный, но, несмотря на тучность, проворный кролик; Элизабет, прицелилась, стрела просвистела в воздухе, и Джеффри не успел моргнуть, как она настигла цель. Пригвожденный острием к земле, кролик ткнулся носом и упал.
Барон открыл было рот, но не сообразил, что сказать. Случившееся переполнило его каким-то глуповато-робким изумлением, и он потерял дар речи.
О, как Элизабет хотелось обернуться, чтобы увидеть выражение его лица. Но девушка, конечно, этого не сделала. Джеффри моментально бы заметил блеск торжества в ее глазах, а ей еще только предстояло доказать свою меткость. Она достала из колчана новую стрелу, натянула тетиву и постаралась согнать с лица улыбку.
