Вирджиния Хенли - Неутолимая страсть
…К вечеру он привез ее в замок Хейлз.
Глава 17
Они поднялись на второй уровень, а оттуда пошли вверх по другой каменной лестнице, которая вела в башенные покои. Здесь не было окон, только узкие бойницы, откуда было бы удобно стрелять из лука по осаждавшим замок. Патрик опустил сумки на пол и подошел к ступенькам под кронштейном с факелами. Зажег два. Темнота отступила, и он критически оглядел комнату.
Кэтрин проследила его взгляд: темно-красный восточный ковер, шпалеры на стенах, камин и огромная кровать с пологом.
— Вот то, что нам нужно.
Она вспыхнула, подумав, что он имеет в виду кровать.
Но ошиблась.
— Я про дрова для камина. Чтобы соблазнять, этим огнем не пользуются.
«Тебе и не нужно меня соблазнять. Я сама напросилась!»
Он понял, о чем она подумала, и ухмыльнулся:
— Речь не обо мне, а о тебе. Ты ведь сама меня соблазняешь, чертова кошка.
Она вскинула подбородок.
— И тебя это развлекает, да?
— Чрезвычайно. Сходи в соседнюю комнату, поищи подушки и свечи, а я пока разведу огонь.
Свет в другую комнату почти не доходил, и в полутьме Кэт наткнулась на канделябр со свечами. От факела она зажгла одну, вернулась назад и зажгла остальные. Воздух сразу наполнился запахом роз, и она сообразила, что свечи душистые. Совершенно определенно, это была комната женщины, и Кэтрин предположила, что здесь, должно быть, жила графиня Ленокс. Ковер был темно-синего цвета. Занавеси на кровати более светлого оттенка. На подушках чехлы из золотой парчи. Ширма из слоновой кости скрывала большую ванну, в которой можно было лежать. «Замок, конечно, в упадке, но обставлен по высшему разряду».
Пламя из камина заливало комнату золотистым светом.
— Запах роз воодушевляет. Но есть кое-что другое, более соблазнительное, что может свести меня с ума. — Патрик двусмысленно поиграл бровями. — Я чую запах еды! Вернусь сию же секунду.
Надо было достойно ответить.
— Не забудь виски!
Ему понравилась ее бравада. Она вся была полна ею.
Патрик вернулся с котелком, висящим на локте. В руках была корзинка со свежевыпеченными пресными лепешками и кувшин с виски. Котелок тут же оказался на огне.
— Тушеная баранина с ячменной подливкой, — со смаком объявил он.
Патрик обошел стол, поднял ее и посадил себе на колени.
— Давай я тебя покормлю.
Кэт покорно открывала рот каждый раз, когда Патрик подносил ей полную ложку, а потом облизывала губы. Наконец замотала головой.
— Значит, ты не хочешь получить награду? — прошептал он ей на ухо.
Ягодицами она чувствовала, как он сжимает ее своими мощными бедрами.
— Что награда, что наказание — для меня все едино.
Это было довольно дерзко сказано, но ему показалось, что ее все-таки пугает предстоящее испытание, хотя она умрет, но не признается в этом. Патрик поднес виски к ее губам и с удовольствием увидел, как она сделала несколько глотков.
Он взял в руки кости.
— Метнешь со мной пару раз, девочка? На фанты?
— При дворе Елизаветы первый ход делают дамы.
— Здесь, в Хейлзе, первый ход у Хепбернов.
Он сделал бросок.
— Одиннадцать! Ты жульничаешь!
Она соскочила с его колен. Теперь они были одного роста, хоть он и оставался сидеть.
— Чем ответишь?
Патрик протянул ей кости.
— Двойная шестерка! Я выиграла! — заликовала она.
Он запрокинул голову и расхохотался.
— Про кости ты знаешь так же мало, как и про то, как соблазнять мужчин. Двойка, тройка и двенадцать — это проигрыш. Так что ты должна мне фант… по моему выбору.
— И какой же твой выбор?
— С тебя подвязки, и я сниму их сам.
— Эта игра кажется мне рискованной.
Он запустил пальцы в волосы на лобке и потерся губами о ее ухо.
— Эта игра называется прелюдией.
Широко открыв глаза, Кэтрин поняла, что означает это слово.
Он засунул ей руку под юбку между ног, нащупал подвязки и вытащил их наружу. Потом протянул ей кости.
— Твоя очередь.
Кэтрин выкинула две двойки.
— Четверка. Четыре столба дьявольской кровати.
Она посмотрела на широченную кровать на четырех опорах:
— Я думаю, что дьявол и Хепберн — одно и то же, двое в одном лице.
— Наверное, ты права. Так что же дьявол у тебя попросит? — Он метнул на нее плотоядный взгляд. — Всю имеющуюся на тебе одежду. И я раздену тебя сам!
Зажав ее между ног, Патрик быстро расшнуровал ей лиф. Она осталась голышом. Они вдруг стали серьезными, и между ними повисла напряженность. Их глаза оказались на одном уровне. Молча он потянул ее к себе, пока их губы не встретились.
— Я хочу посмотреть на твою кошечку, — выдохнул Патрик. Он жадно поцеловал ее. — Пройдись-ка туда-сюда, для меня.
Идея расхаживать перед ним голышом вызвала в ней дрожь. Хотя татуировка совсем не портила ее. Скорее наоборот, придавала шарма. Она согласно кивнула и отстранилась. Высоко держа голову, с кошачьей грацией Кэтрин направилась к камину. Задержавшись на ходу, через плечо кинула на него взгляд. Этим старым, как мир, жестом женщины пользовались всегда, чтобы заставить мужчин следовать за собой.
Патрик вскочил с места, но она царственным движением руки остановила его.
— Не приближайся к огню, пока не разденешься.
— Только об этом и мечтаю.
Он скинул с себя все в мгновение ока и подошел к ней. Развернул ее к огню ягодицами, и сполохи пламени осветили очаровательную черную кошечку.
— Будешь хорошей девочкой, и кошечка получит свою сметанку.
Кэтрин облизала губы.
— А если я буду плохой девочкой?
Патрик застонал. «Берегись, Хепберн. Она возьмет тебя за яйца, а потом приберет к рукам и твое сердце, и твою душу».
— Перенеси подушки к камину, а я буду смотреть, как ты ходишь.
— Говоришь приказами, как проклятый лорд Стюарт. Мне больше по душе Хепберн, который не командует, но добивается всего, чего хочет.
Он усмехнулся:
— Мы с ним оба доберемся до тебя, каждый своим путем.
Вольготно раскинувшись, Патрик лежал у камина. Он любил ее глазами, не давая воли рукам. Это был самый верный путь заставить ее мучиться от желания, заставить захотеть, чтобы он дотронулся до нее.
А Кэтрин смотрела на его бронзовое от загара литое тело. Все в нем было большим, мощным и твердым, как гранит, только было живым, с теплой плотью и пульсирующими венами.
— Можешь удовлетворить свое любопытство. Обследуй меня. Не сдерживай порыва, — попросил он, прекрасно понимая, что таким образом она сможет избавиться от последних страхов.
Опустившись рядом с ним на колени, Кэтрин кончиками пальцев коснулась его высоких скул, прочертила линию вниз и дотронулась до энергичных губ. Провела рукой вниз по мускулистой шее, по ключицам, потеребила волосы на широкой груди. Между большим и указательным пальцами помяла медно-красные соски и усмехнулась, заметив, как они затвердели.
