Укротить беспокойное сердце - Мэтьюз Патриция
Ник улыбнулся своим мыслям, бросив последний взгляд на Лору, исчезнувшую за деревьями. Он был не до конца честен, когда сказал, что приехал сюда заранее только для того, чтобы погулять по полуострову Монтерей, который также называют Магическим кругом.
Но он не совсем и соврал: его правда интересует это известное место, как, впрочем, всегда влечет ко всякому новому и интригующему. Но есть еще одна причина досрочного прибытия – некая молодая женщина, оставленная им в штате Нью-Йорк, и ее сердитые родственники. Из-за них пришлось исчезнуть из Буффало быстрее, чем он предполагал.
Ник усмехнулся, надел шляпу и обратил свой взор в сторону города. Монтерей находился в трех милях отсюда и едва был виден. Хорошо, что Ник – сильный и выносливый мужчина и ему ничего не стоило добраться сюда, на этот мыс, пешком. Но его усилия оказались не напрасны – тому подтверждение сегодняшнее знакомство с Лорой.
Но теперь придется топать обратно до города пешком – по Пасифик-Гроув не ездят ни в экипажах, ни на лошадях, въезд разрешен только служебным грузовым повозкам. Да еще вновь прибывшие могут перевезти свой багаж к палатке или коттеджу. Имеются еще специальные дорожные кареты, которые курсируют от Монтерея до ворот лагеря. Николас и приехал сюда в такой карете, но четкого расписания их движения нет, и дожидаться очередной можно часами.
Не теряя времени, он не спеша пошел по дороге, и только через полчаса его догнала карета, которой молодой человек не преминул воспользоваться.
Уже в карете Николас припомнил с улыбкой устав общины, который был вывешен на воротах. Согласно правилам, в Пасифик-Гроув были запрещены продажа и употребление спиртного, любые азартные игры, танцы как общественное развлечение, а также бранные слова и выражения. Места публичных собраний, залы и гостиные для отдыха должны закрываться к десяти часам вечера, а на окнах жилищ надлежит опускать шторы.
Ник удрученно покачал головой. Надо же придумать такие правила, которые полностью запрещают всяческие удовольствия в жизни! И он с интересом стал смотреть по сторонам. Окрестности удивительно красивы. Вокруг стройные кипарисы и высокие сосны, потрясающий вид на Тихий океан, причудливая линия берега с высокими скалами и пенистый прибой. Обитель в Пасифик-Гроув недаром называли тихой, это живописное место напоминало Эдем. Здесь действительно пробуждалось вдохновение и оживала душа.
Но, по мнению Ника, у человека существуют не только духовные потребности. Поэтому близлежащий город Монтерей как раз способствует удовлетворению его низменных, но живых интересов. Как раз сейчас наступило время пропустить стаканчик виски и подыскать себе женщину для ночного развлечения. Встреча с очаровательной мисс Лорой Перселл разбудила в нем желания, которые хорошо бы утолить до завтрашнего дня. Правда, у него не было уверенности в том, что можно подыскать себе красавицу, подобную мисс Перселл, но что поделаешь? Лора из тех девушек, за которыми нужно еще как следует поухаживать, прежде чем позволить себе что-либо вольное. Времени у него не так уж много, но в деле флирта он непревзойденный мастер, и, если он не ошибается, мисс Перселл, бдительно охраняемая отцом-собственником, не только готова, но и сама желает быть обольщенной таким видным мужчиной, как он. Ник прекрасно осознавал все свои достоинства, которые так привлекали женщин, и способен был очаровать любую, что он частенько и проделывал в прошлом. Ясное дело, мисс Перселл угнетена собственным отцом и мечтает освободиться, а Ник с его романтической внешностью и интеллектом – как раз то, что ей надо.
Представив себя таким идеальным мужчиной, Ник не смог сдержать улыбку. Доктор Николас Орландо, может, и не является образцом добродетели, но вполне разумный человек, способный трезво оценить свои достоинства. Его настоящее имя – Уильям Шуг, родился он в Рочестере, штат Нью-Йорк, в 1851 году. Его отец Ричард Шуг – извозчик, а мать Мэйбл – прачка. Еще в детстве Ник решил, что родители его усыновили, потому что казалось невозможным, чтобы в простой семье работяг, умственно ограниченных людей, родился такой способный, если не сказать, талантливый мальчик. Он не был похож ни на мать, ни на отца, отличался внешне и от братьев с сестрами. В семье все были мелкие, невзрачные, с жидкими волосами пепельного цвета, а Ник – высокий, хорошо сложенный, с тонкими чертами лица и большими темно-карими, почти черными глазами. Правда, у него один глаз немного косит, но он успел убедиться на опыте общения с женщинами, что этот недостаток не делает его менее привлекательным, а даже наоборот.
Однажды маленький Ник отважился задать матери вопрос, действительно ли он ее сын, чем поверг ее в состояние шока. Придя в себя, мать горячо уверяла его, что он – ее дитя, ее плоть и кровь.
Тогда Ник стал искать другие объяснения своей исключительной внешности. Не мудрствуя лукаво он решил, что мать, очевидно, когда-то соблазнил красивый аристократ и он, Ник, явился плодом грешной любви. Однако ему было трудно представить, как такая простушка и толстушка могла привлечь внимание богатого и знатного мужчины. Но всякое случалось – он слышал истории про горничных и господ, поэтому быстро поверил в собственный вымысел.
Вплоть до шестнадцати лет он приставал с подобными вопросами, пока мать наконец не смекнула, что все дело в его непохожести на остальных членов семейства, что именно это беспокоит мальчика. Тогда она показала ему портрет его прабабки Евгении Лаваль, на котором Ник увидел и темные волосы, и карие глаза, и тонкие черты умного лица. Оказывается, в нем через несколько поколений проявилась кровь предков, что было, конечно, не так романтично, но все равно привлекательно и ставило его в исключительное положение по сравнению с другими отпрысками. Он утешился тем, что унаследовал от этой экзотичной прабабки более утонченную натуру, чем грубоватые, неотесанные братья и сестры.
Так и держался он среди родных особняком, затем легко оставил родной дом, где никто не понимал его, где ценились в людях трудолюбие, честность и приверженность семейным традициям. Поэтичность же его натуры, богатое воображение не сочетались с тяжелым физическим трудом. В семнадцать лет, чувствуя себя непонятым, Ник ушел из дома и поступил в труппу странствующих актеров, которой требовался подросток для исполнения разных ролей.
Нику, не имеющему актерского опыта, все же удалось убедить нанимателей в том, что он именно тот, кто им необходим, что обладает массой нужных в этой профессии достоинств. Уж чего-чего, а умения уговорить кого бы то ни было ему не занимать! Ник был молод, красив, строен и красноречив, чего еще надо? А уж если прима – дамочка, падкая на привлекательных молодых парней…
Ник проявил себя как способный и одаренный актер, набрался опыта, затем стал наниматься в труппы посолиднее на более значительные роли. Но в театре много денег не заработаешь, и так как Ник понял, что обладает большим даром убеждения и мастерством сыграть кого угодно, он решил попробовать себя на другом поприще, не обременяясь тяжким трудом. Он мог представиться кем угодно: и врачом, и биржевым маклером, и учителем – никто не мог усомниться в правдивости образа. У женщин он пользовался огромным успехом, они верили в любую его байку и с радостью знакомились с ним, а потом с не меньшей готовностью отдавались ему. Ник не особенно гордился своим новым амплуа, но оно помогало ему зарабатывать. Дамы в возрасте ссужали его приличными суммами денег, одаривали дорогими подарками – в общем, щедро оплачивали услуги весьма деликатного характера.
Ник и так был по натуре весьма любвеобилен, но разве можно устоять, когда они буквально падают к его ногам? С опытными женщинами проблем никогда не возникало. Они, как правило, замужем и заботятся о сохранении своей репутации, поэтому весьма реалистично и здраво относятся к любовной связи. Ник помнил «Советы по выбору любовницы» Бенджамена Франклина, где тот совершенно справедливо заметил: «Молодому человеку следует отдать предпочтение любовнице в возрасте, потому что взрослая женщина опытна и осторожна, с ней не возникнет опасности нежелательного потомства, и, что самое важное, она всегда благодарна».
