Марлисс Мун - При свете звезд

Спаситель Мерри достиг ворот и резким ударом распахнул створки. Мерри тотчас оказалась в гуще переминающихся с ноги на ногу лошадей и поблескивающего оружия.

– Вперед! – властно приказал сэр Люк, и кавалерия молниеносно сорвалась с места.

Сильные руки обняли ее за талию и грубо усадили в седло. Над ее головой снова оказалось небо. Не успела Мерри перевести дух, как услышала грозный голос настоятельницы.

– Стойте!

У ее щеки просвистел кончик плетки. Отклонившись назад, Мерри с трудом усидела в седле.

– Немедленно верните ее мне! – потребовала настоятельница, размахивая плеткой.

Агнесс была женщиной могучего телосложения, но спаситель Мерри оказался выше ростом и вдвое шире в плечах. Непристойный гнев святой матери заставил его нахмуриться, и он с привычной легкостью выхватил меч.

Было ясно, что он никакой не ангел, а воин. Он обратился к настоятельнице, и до ушей Мерри донесся его спокойный голос:

– Являясь правой рукой принца, мадам, я обязан вмешаться. Вы сказали, что собираетесь поутру жечь тела умерших. Девушка, на мой взгляд, не очень-то смахивает на мертвую.

Он смерил Мерри взглядом, скользнувшим по ней, как огненный меч.

– Она мертва духом, мертва для церкви! – воскликнула настоятельница. – Эта ведьма пыталась меня отравить! – Глаза настоятельницы злобно блеснули.

– Правда? – мягко заметил воин. – В таком случае я доставлю ее в ближайшее аббатство, чтобы ее судили по закону. Похоже, вы забыли, кому служите.

Куда он собирается ее доставить? У Мерри екнуло сердце. Нет, второго суда она не вынесет!

– Я этого не потерплю! – вскипела настоятельница. – Как ваше имя? Я намерена подать на вас официальную жалобу. Как вы смеете вторгаться в мои пределы?

– Это не ваши пределы, – мягко возразил воин. – Это пределы Бога. Меня зовут Люк Ленуар, – ответил он. – Жалуйтесь, но будьте готовы отчитаться в своих действиях.

С этими словами он повернулся к лошади, чтобы занять место в седле позади Мерри.

Настоятельница занесла над головой плетку.

– Берегитесь! – воскликнула Мерри.

Сверкнуло лезвие меча, и плетка упала, разрубленная надвое. В следующее мгновение воин вскочил в седло, привлек Мерри к себе, пустил лошадь в галоп, и они скрылись в золотистой пыли, поднятой ускакавшей вперед кавалькадой.

В ста шагах от монастырских стен Люк положил меч Мерри на колени.

– Подержи его, – попросил он и взялся за поводья обеими руками.

Мерри сомкнула пальцы вокруг тяжелого оружия. Лезвие клинка было холодным, гладким и острым как бритва.

Мерри охватило безраздельное отчаяние. Она слишком близко подошла к смерти и с превеликой радостью встретила избавление, посчитав, что ангел забрал ее душу. А теперь, по словам этого человека, ей придется предстать перед вторым судом.

Но с нее хватит опыта и предыдущего судилища, когда ее ложно обвиняли в сговоре с дьяволом; пристрастно допытывались о свойствах растений; выясняли, откуда взялась у нее сзади отметина, – уж не дьявол ли заклеймил ее? Как же она устала от всего этого! Во второй раз ничего подобного она не выдержит!

В жилах Мерри закипела тихая ярость. Она огляделась и увидела, что они нагоняют армию, скакавшую впереди. Она не могла не обратить внимания, что на ее спасителе нет доспехов. И тут ее взгляд упал на лежавший на коленях клинок.

Убить того, кто тебя спас, несправедливо. Единственное, что оставалось, – столкнуть его с седла и умчаться прочь. Но солдаты тут же бросятся за ней в погоню.

Может, проще самой лишить себя жизни? Одного движения лошади хватит, чтобы острие клинка мягко вошло ей между ребрами.

Боже милостивый, какой же длинный у него меч! Мерри вытянула руку, насколько позволяла рукоятка, и уколола сидевшего сзади.

– Что ты делаешь? – Он вырвал у нее из рук меч и резко осадил коня.

С большой неохотой Мерри рассталась с оружием. Ей следовало знать, что спасение не бывает легким. На свою беду, она разозлила сидевшего сзади человека и в ожидании удара съежилась.

– Кого ты собиралась убить: себя или меня? – спросил он с удивлением.

Убрав меч под ремень переметной сумы, он схватил Мерри за подбородок и повернул к себе лицом, желая заглянуть в глаза.

Сила, таившаяся в его пальцах, поразила Мерри. Он мог без особого труда свернуть ей шею. Ужас охватил девушку. Мужчина есть мужчина. И спас он ее не из благородных побуждений.

Мерри проворно соскользнула с седла и бросилась наутек, но скоро сбавила скорость: сухая трава, словно иголками, колола ей ноги.

Она не удивилась, а только испугалась, когда сзади ее схватили и оторвали от земли две могучие руки.

Мерри изо всех сил лягнула своего спасителя, но от удара об армированные металлом штаны только поранила ноги и поняла, что понапрасну тратит силы.

Боже, какая же она несчастная! Ей удалось удрать от отчима, хотевшего ее изнасиловать, удалось избежать побоев настоятельницы, чтобы попасть в руки воина. О таких, как он, Мерри знала не понаслышке. Они использовали женщин, а потом бросали за ненадобностью. Ее мать тоже изнасиловали.

– Если ты меня изнасилуешь, – предупредила она, прибегнув к уникальной защите, которая помогала ей столь долго хранить целомудрие, – твое мужское достоинство, клянусь, сморщится и отвалится, Я колдунья, – угрожающе добавила она, – и ты проклянешь день, когда причинил мне зло!

Глава 2

Люк остолбенел. Он, разумеется, не верил в существование колдуний, но с чего она взяла, что он собирается ее насиловать? Видит Бог, он спас ей жизнь!

– Вы меня неправильно поняли, леди, – сказал Люк. Он чувствовал себя оскорбленным, но виду не подал. – Может, вернемся к лошади?

– Я не вынесу второго суда! – выпалила она. – Не вынесу!

– Не будет никакого суда, – заверил он девушку. – Я так сказал, чтобы утихомирить настоятельницу. Я собираюсь вернуть вас в вашу семью. – С этими словами рыцарь взял ее на руки.

Мерри это не понравилось, и она уперлась кулачками ему в грудь.

– У вас обожжены ноги, – быстро произнес он. – Вам трудно будет идти.

Девушка округлила глаза. Они были насыщенного зеленого цвета, рыжие волосы обсыпаны пеплом. Подбородок заостренный, лицо испачкано сажей. Чем не колдунья?

Люк донес ее до лошади и посадил в седло. Воины ждали своего командира на опушке леса. Он чувствовал себя виноватым перед ними. Из-за него они лишились отдыха у монастыря, а теперь вынуждены сделать крюк, чтобы доставить девушку в ее семью. Люк уже сожалел о содеянном, но сделать ничего не мог.

Он сел на лошадь позади девушки.

– Обопритесь на меня, леди, – сказал он и послал лошадь с места в карьер.