Элизабет Грегг - Опасный маскарад
Она оглянулась. Стоя к ней спиной, Коди продолжал во весь голос яростно распекать парня. Самое время. Сейчас или никогда. Низко пригибаясь к земле, словно стремясь слиться с широкими плоскими тенями, она покинула свое убежище за деревьями и бесшумно скользнула вперед.
Достигнув спасительных валунов, она скорчилась за одним из них и вскоре поняла, что ее побег обнаружен.
Воздух далеко окрест огласился взрывом новых проклятий, на этот раз адресованных ей. Боже, как только Коди ее не называл! Казалось, сама ночь содрогалась от его хриплых воплей. Девушка сжалась в комочек, стала частью тьмы, растворилась в шуме ветра и в шорохе листьев. Одна, испуганная часть ее существа, призывала вскочить и броситься прочь – как можно дальше, пока хватит сил, тогда как другая, осторожная и рассудительная, приказывала остаться, замереть, превратиться в камень.
Если она не будет шуметь, если не издаст ни звука, Коди не сможет ее найти. И теперь удача должна быть на ее стороне. Удача – единственное, на что ей осталось надеяться. Больше не на что.
Коди рыскал вверх и вниз по берегу ручья, потом его голос, сорвавшись от крика, внезапно стих.
Десса насторожилась. Уж лучше бы он продолжал орать: тогда она бы точно знала, где он и куда направляется. А теперь он, должно быть, подобно змее, крадется к ее ненадежному убежищу… Надо бы бежать дальше, и как можно скорее, но тот же примитивный инстинкт шепнул ей, что лучше не двигаться: она все равно ничего не может изменить – ей суждены либо свобода и жизнь, либо позор и смерть.
Оставалось только ждать.
Десса замерзла, мокрое платье доставляло кучу неудобств, но усталость взяла свое, и она забылась тревожным сном.
Девушка не знала, ни что ее разбудило, ни сколько она проспала. Дрожа от холода и страха, она с вожделением смотрела на огонек костра ярдах в пятистах от нее, рядом с которым, видимо, сладко спали два разбойника. Это расстояние казалось теперь бесконечностью, и по ту ее сторону пламя бросало отсветы на две неподвижные фигуры – Коди и парня. Все было тихо, даже лошади, казалось, спали. Девушке захотелось прокрасться в лагерь, вскочить на одну из них и умчаться прочь, быстрой и свободной, как горный ветер. Но это было слишком опасно, и она пришла к другому решению: обогнуть лагерь и двигаться назад – туда, откуда они приехали. Где-то там должна быть дорога, а уж она-то наверняка выведет ее к какому-нибудь поселку или дому, или просто навстречу доброму путнику, который не откажет ей в помощи.
Но даже если этого и не случится, все равно умереть свободной под полуденным солнцем завтрашнего дня куда лучше, чем терпеть прикосновение волосатых рук этого жуткого человека. В одном Десса была уверена наверняка: рассвет застанет ее уже далеко отсюда. Если утром Коди захочет настигнуть ее верхом, это не составит ему труда. Однако ей почему-то казалось, что бандиты предпочтут поскорее привезти в свой главный лагерь захваченную добычу, чем станут гоняться за ней. Особую надежду она возлагала на страх Коди перед таинственным Янком, не без основания полагая, что трусость ее преследователя может сослужить ей неоценимую службу в задуманном предприятии.
Первые проблески зари, посеребрившие небо на горизонте, застали Дессу в пути. Ее ноги, непривычные к долгой ходьбе, покрылись волдырями и страшно болели. Горло пересохло, язык прилип к гортани. Она с ужасом смотрела на сверкающий край восходящего солнца, означавшего начало еще одного удушающе жаркого дня. Сначала девушка молила небо о дожде, затем, отчаявшись, – о силах, чтобы уйти как можно дальше от бандитов. Спотыкаясь, она упорно шла вперед, то и дело падая на колени, снова поднимаясь и понимая, что следующий раз может стать последним.
Десса не имела ни малейшего представления, где находится. Если ночью она и дошла до дороги, то вполне могла не заметить ее в темноте, и теперь ей оставалось только одно – держать путь на восток.
Около полудня, как ей показалось по положению пылающего шара на раскаленном до белизны небе, последние силы покинули ее измученное тело, и она рухнула прямо в пыль среди камней и чахлой травы.
«…Господи, позволь мне просто полежать здесь немного. Всего пару минут, и я соберусь с силами, смогу идти дальше. Я выдержу, господи, я выберусь из этой проклятой тобою пустыни. Я дойду до домика, рядом с которым на веревке полощутся сохнущие белоснежные простыни, а во дворе есть каменный колодец, и в его тени стоит деревянная бадья с прозрачной холодной водой…»
Образ был настолько ярок, что Десса ясно почувствовала запах влажной зеленой травы и хозяйственного мыла.
…За домом, смеясь, играют в салочки дети; их мать выходит на крыльцо и кричит: «Митчел! Десса! Идите ужинать!»
«Мальчик останавливается и провожает взглядом меня, идущую через лужайку к дому. Ветер играет его густыми темными волосами, а его глаза, такие же зеленые, как и у меня, полны любви».
По ее щекам текли горячие слезы. Десса заставила себя встать – сначала на колени, затем во весь рост.
– О, Митчел! – всхлипнула она.
Мальчик приветливо улыбнулся, шагнул к ней и растаял в дрожащем раскаленном мареве.
Она последует за ним, она найдет его… Она не станет просто лежать и ждать смерти.
Десса снова двинулась вперед, навстречу призраку своего брата, явившемуся через столько лет, чтобы спасти ее. Ничего странного. Его образ был с ней все это время, и вопреки всему в глубине души она верила, что Митчел жив.
Когда она сказала об этом отцу, он ответил ей, что, конечно же, Митчел живет в ее сердце и что так будет всегда. Но она имела в виду совсем другое, а отец так ее и не понял.
Медленно, шаг за шагом, Десса продолжала свой путь, сжимая кулаки, комкая края платья, словно желая зацепиться за него, чтобы не упасть. И все же она падала, вставала, спотыкалась, снова падала, опять вставала и упрямо шла, шла, шла… Ради себя. Ради Митчела.
Минул полдень, солнце стало клониться к горизонту, а затем исчезло за далекими горами. Лишь почувствовав живительную прохладу ночного воздуха, Десса заметила это. Она так и не нашла дорогу. Она вообще ничего и никого не нашла.
Но тут ей на помощь неожиданно пришла ночь. Едва сумерки сгустились, она заметила вдалеке справа слабый огонек. Кто-то зажег лампу или развел костер.
Девушка всхлипнула и пошла прямо на это желтое пятнышко. Она и сама не знала, сколько раз спотыкалась, падала и снова поднималась. Ее время было на исходе, ее силы были исчерпаны. Скоро она упадет и уже не сможет встать.
Десса хотела крикнуть, позвать на помощь, но из пересохшего горла вырвалось лишь хриплое сипение. Неужели она прошла столько миль, чтобы умереть так глупо – именно тогда, когда спасение рядом?
