Елена Арсеньева - Княгиня Ничего-Не-Знаю (Княгиня Вера-Вики Оболенская)
— Vive la France !
Многие русские любили Францию, которая приютила их, не меньше, чем Россию, которая их отвергла. А может быть, и больше. Во всяком случае, Вики — определенно больше. Она никогда не хотела возвращаться в Россию, хотя, конечно, трагически восприняла нападение Гитлера на Советский Союз и была счастлива, когда русские начали бить фашистов так, как те заслуживали. Однако примкнуть к движению Сопротивления ее не заставляло ничто, кроме собственной доброй воли и невозможности смириться с чудовищной расистской идеологией нацизма.
Между прочим, как ни печально это звучит, поначалу большинство обывателей спокойно восприняли вторжение гитлеровцев. Понять людей можно: закончилась стрельба, разрушения, и поначалу оккупанты держались вполне лояльно по отношению к французам… «Не троньте их — и они не тронут нас!» — такова была позиция большинства. Сопротивленцы (их через год после нашествия едва ли насчитывалась тысяча!) были добровольцами в этой войне: слабой, уязвимой армией, но самой доблестной. Но с течением времени, с ужесточением гитлеровских репрессий сопротивленцев становились все больше.
Одним из первых французов, искавших единомышленников, с которым сошлись Вики и Кирилл (Ники поначалу осторожничал и оставался не то что в стороне, но на позициях сугубо наблюдательных), был сорокашестилетний Жак Артюис — патрон Вики. Он ненавидел коммунистов и принадлежал к сугубо правым политикам. Он мечтал о Соединенных Штатах Европы, однако не мог принять компромисса Франции с расистским тоталитарным государством, каким являлась Германия. Артюис был не дешевый доктринер: капитан запаса, он немедленно пошел в армию после начала войны, командовал подразделением, которое вело бои вплоть до официального объявления перемирия, а потом так же тайно, как Макинский, пробрался из зоны Виши в Париж. С ним вернулся его друг, архитектор Роже-Сушер, жена которого, Жаклина, дружила и с Ивонн Артюис, и с Вики. Жаклина спустя много лет так вспоминала о своей русской подруге:
«Она все принимала от жизни — и боль, и радость; она каким-то глубоким чутьем угадывала, что ей уготовано судьбой, и то, какой ценой придется за это платить. Вики была безупречно честной перед собой, никогда не предавалась самообману в отношении своих чувств и поступков… Она слишком любила жизнь, чтобы не искать в ней смысла, и ее нередко преследовала мысль, что вдруг ей не удастся себя проявить. А когда проявила — это и выразилось в ее полном самопожертвовании».
В зоне Виши вместе с Артюисом и Роже-Сушером побывал и полковник Альфред Туни. Некогда маршал Петен был его кумиром, однако это было до подписания мира с Гитлером. Вопрос, участвовать в Сопротивлении или нет, для Туни не стоял. Он и другие военные первоначально делали ставку на вооруженное сопротивление, на создание военных отрядов. Через полгода они сплотились с группой Максима Блок-Мае кара, в которой делался упор на сбор разведданных, что, конечно, было более реальной задачей, чем планируемая Артюисом военная помощь союзникам. Таким образом, сфера деятельности общей группы расширилась. И теперь она получила название О.С. М., от первых букв слов Organisation Civile et Militaire, Гражданская и Военная Организация. Название возникло практически случайно: пытаясь наладить связь с Лондоном через посла США во Франции (США тогда еще сохраняли нейтралитет, и посольство функционировало), составили телеграмму, под которой следовало поставить какое-то название. Но поскольку только что слились группы Артюиса (военные) и Блок-Маскара (гражданские лица), получалась именно что гражданская и военная организация. В те минуты отправители телеграммы вряд ли могли предположить, что аббревиатура О.С. М. войдет в историю Франции.
Главным помощником Жака Артюиса был тридцатилетний лейтенант французской армии, только что вернувшийся из плена, — Ролан Фаржон. Это был муж кузины Жаклины Роже-Сушер, человек живой, действенный, азартный, бесстрашный, редкостно обаятельный, общительный, блестящий танцор и спортсмен. По меткому выражению одного из сотоварищей, Ролан вступил в Сопротивление с той же легкостью, с какой вступил бы в спортивный клуб. Он жаждал риска в любой форме, в любом проявлении… Ролана в основном привлекала непрестанная игра с опасностью, сознание того, что он занимается нелегальной, запретной работой.
По роду своей деятельности в О.СМ. (поездки по стране и сбор разведданных) Ролан часто встречался с Вики, которая занималась систематизацией и обработкой всей полученной информации. Ролан был галантен, как истый француз, и воспринимал Вики как некий образ прекрасной дамы. К тому же она была княгиня, настоящая аристократка… а отец Ролана хоть и был сенатором, однако семья не принадлежала к знати. Республиканцы некогда толпами отправляли аристократов на гильотину, а все же преклонение перед знатью у них было в крови… Короче говоря, Ролан влюбился в Вики. И делал теперь все, чтобы проводить близ нее как можно больше времени.
Поскольку в кабаре «Монте-Кристо», куда так удачно пристроился на работу Кирилл Макинский, часто бывали офицеры вермахта и на лету удавалось поймать немало ценных сведений, Вики и Ролан (оба блистательные, неутомимые танцоры) сделались там завсегдатаями. И хоть Ролан втихомолку бесился, когда его даму приглашали немцы, он знал: между изощренными па и кокетливыми улыбками она не упустит случая с самым невинным видом вызнать хоть какие-то сведения, которые могут составить ценность для О.СМ., а значит, для де Голля, для союзного командования — для врагов гитлеровской Германии.
Вики прекрасно знала обо всем, что предпринималось в О.СМ., поскольку была генеральным секретарем организации и постоянно встречалась со связными и представителями подпольных групп. Ее феноменальная память пришлась как нельзя более кстати: она помнила все адреса, все явки, пароли, клички связных и их настоящие имена. Вики перепечатывала на машинке донесения, сравнивала сводки, снимала копии с секретных документов, с планов военных объектов, которые удавалось раздобыть… Ее ближайшей помощницей стала Софка Носович, а вскоре в О.С.М. вступил и Николай Оболенский. Вики скрывала от него свою работу, пока могла, ни за что не желая вовлекать мужа в опасную деятельность. Но он вступил в организацию через Кирилла Макинского, и Вики долго потом не могла простить Кирилла за то, что Ники теперь будет подвергаться опасности.
Оболенский был потрясен и разъярен: жена считает его какой-то дамской игрушкой, слабаком… думает, что она сильнее его! Больше всего его уязвляло то, что она и в самом деле оказалась сильнее… Однако у Ники хватило ума понять, что сейчас его мужской шовинизм и амбиции надо спрятать в карман, что личная обида на жену не должна вредить делу. К тому же он в глубине души понимал, что у Вики были основания ему не доверять. Эти основания звались милыми именами, они щебетали, они названивали Оболенским по телефону, они хихикали, подстерегали красавчика Ники в самых неожиданных местах… Теперь эти прелестные крошки с их навязчивостью могли оказаться опасными не только для Николая, но и для всей организации. И для Вики, для Вики!
