Шерил Флурной - Объятия судьбы

Осознав страшный смысл услышанного, Темпл сказала себе, что все это вздор. Отец никогда не связал бы ее и себя таким глупым обещанием! Они же американцы, граждане свободной страны. Отец с самого раннего детства говорил ей о свободе слова, свободе выбора – свободе вообще.

Девушка вырвала у Томаса свою руку.

– Все это ложь, сэр. – По ее пылающим щекам текли слезы. – Прошу вас, скажите, что это неправда!

Но Томас молчал, и Темпл видела по его лицу, что он не обманул ее. Джон печально покачал головой:

– Моя милая девочка, как бы мне хотелось сказать вам это! – Его добрые глаза молили о понимании. – Но по жестокой прихоти судьбы Роско Силоне, считавший Натана своим должником, потребовал от него выкуп, и ваш отец согласился заплатить ему.

Подбородок девушки дрожал, плечи сотрясались от рыданий. Вскочив со скамьи, она бросилась прочь, не разбирая дороги. Темпл желала немедленно увидеться с отцом, ибо в душе ее теплилась отчаянная надежда, что Натан не подтвердит слова Джона.

Остановившись у двери, Темпл глубоко вздохнула и постаралась овладеть собой, прежде чем войти к больному отцу. Навстречу ей из полутьмы тускло освещенной спальни поднялся высокий мужчина. Его огромная тень занимала всю стену. Темпл замерла от ужаса. Перед ней стоял Роско Силоне!

Оцепеневшей девушке казалось, будто она увидела самого сатану. И в самом деле Силоне походил на Князя Тьмы, поджидающего у врат ада свою жертву и готового схватить ее и бросить в жадное пламя преисподней.

– Темпл? – тихо позвал Натан. Девушка вздрогнула и подошла к постели отца.

– Да, папа, я здесь. – Она ласково взяла руку Натана. – Тебе надо поспать. Я останусь с тобой.

– Джон… Где Джон? – спросил больной.

– Мистер Томас во дворе, папа. Он скоро придет, успокойся.

– Нет, милая, он должен засвидетельствовать… – Страдальческие голубые глаза Натана встретились с карими глазами Темпл. – Прошу тебя, дочка, не проклинай меня, а постарайся понять. – Каждое слово давалось ему с трудом. – Постарайся понять… Силоне шагнул вперед.

У Темпл подкосились ноги, но отец, словно желая приободрить девушку, крепче сжал ее руку.

– Здравствуй, Темпл, – раздался низкий, властный голос. Силоне чуть склонил седую голову. – Рад видеть тебя. Минуло столько лет! Жаль, что нам пришлось встретиться при таких печальных обстоятельствах.

– Здравствуйте, мистер Силоне, – задыхаясь, ответила девушка.

Натан чуть потянул к себе руку дочери:

– Видишь ли, Темпл, я старый должник Роско. Мне… мне следует… тебе надо… – Он схватился за грудь и сильно закашлялся.

– Ш-ш-ш, – успокоила его Темпл, – не говори ничего, отец. Ты очень устал. Постарайся заснуть.

– Нет, Темпл… детка… Выслушай меня… сейчас… и пойми, о чем я прошу тебя. – Натан снова закашлялся.

– Я знаю, папа, милый. – Трепещущая от страха Темпл старалась держаться спокойно. Она подняла на Роско блестящие от слез глаза, потом нагнулась и нежно поцеловала бледный лоб отца. – Мистер Томас мне все рассказал. Я знаю, что должна сделать.

– Значит, ты согласна выполнить этот проклятый договор? И не… не возненавидишь меня за мою глупость?

Натан с мольбой смотрел на дочь.

– Я люблю тебя, папа! Всегда любила и буду любить. Не волнуйся, я заплачу твой долг и не затаю на тебя обиду.

Возненавидеть тебя? Нет, никогда! Клянусь пред лицом Господа.

Негромкий искренний голос Темпл звенел как колокольчик в тишине комнаты. Даже жестокого Силоне тронули эти ласковые слова. Его глаза вдруг затуманились слезами.

Натан с облегчением вздохнул и посмотрел на итальянца:

– Я любил твою дочь, Роско. – Губы его дрогнули. – Тебе не понять, как сильно я любил ее. И Ла Донна отвечала мне взаимностью. Потерять ее мне было не легче, чем тебе. Ты страдал как отец, а я как возлюбленный. Горе убило меня. После смерти Ла Донны каждый новый день уносил частицу моей жизни.

Натан замолчал, и в комнате воцарилась гнетущая тишина. Зная, что часы его сочтены, он спешил сказать все.

– Я отдаю тебе плоть от плоти моей, сердце мое и жизнь, – продолжал умирающий. – Бог свидетель, я сдержал свое обещание. Теперь дело за тобой. – Слова Натана звучали угрожающе тихо, но внятно. – Черт побери, Роско Силоне! Смотри, чтобы Темпл никогда не пришлось страдать! Эта девочка должна быть счастлива.

Силоне шагнул к Темпл и взял ее ледяную руку. Она смело подняла свои карие глаза и встретилась с надменным взглядом итальянца.

– Она станет Силоне, Натан, и будет жить хорошо, уверяю тебя.

«Даже Роско Силоне не может обещать большего», – печально подумала Темпл.

В спальню вошел Джон Томас. За ним следовал священник с бумагой в руках. Роско взял документ и, прочитав его, одобрительно кивнул.

Томас поставил на стол перо и чернильницу, а Роско протянул бумагу Темпл, и та дрожащими руками взяла ее.

– Это свидетельство о браке, Темпл, – объяснил Силоне. – Мой сын уже поставил свою подпись. Ты должна расписаться…

Темпл повела плечом.

– Я умею читать и писать, сэр, – гордо заметила она. – Отец позаботился о моем образовании.

В черных глазах итальянца мелькнуло восхищение. Он оценил характер девушки и то, что достоинство ни разу не покинуло ее в столь сложной ситуации. Представив себе надменного своенравного Дамона рядом с этой гордой юной красавицей, Роско мысленно улыбнулся. А стоило ли затевать этот союз? Сын властностью пошел в отца, и неизбежность конфликта очевидна.

Силоне бросил взгляд на Томаса.

– Джон, мы с тобой будем свидетелями, а ты, – сказал он кому-то почти неразличимому в полутьме, – будешь за жениха.

Незнакомец сделал шаг вперед, и Темпл вспыхнула от гнева. «Господи! – взмолилась она. – Неужели это произойдет вот так?» И ее здесь, сейчас, обвенчают с Дамоном Силоне, которого она в глаза не видела? Поставят вместо него другого и устроят заочную свадьбу? Девушка отвела глаза от незнакомца, уже стоявшего рядом с ней. Да как они смеют!

Дамон Силоне даже не явился на собственную свадьбу! – продолжала гневаться Темпл. Неужели его не интересует, на ком он женится? Видно, так и есть. Будь Дамон мужчиной, он воспротивился бы, как и она, этой принудительной свадьбе.

Вслед за незнакомцем Темпл повторяла слова священной клятвы, которая навеки связывала ее брачными узами. «Как жестоко, бесчеловечно! Как подло!» – кричало ее сердце.

Роско тихо напомнил ей, что надо расписаться в свидетельстве. Склонившись над столом, девушка потянулась за пером и тут встретила внимательный взгляд отца. По его бледному изможденному лицу текли слезы. Она знала, что должна ради Натана принести жертву и освободить его от мучений.