Никола Корник - Шепот скандала
— Так почему же вы все-таки меня поцеловали? — В его голосе слышался легкий мелодичный шотландский акцент. — Я уже спрашивал вас об этом, но, кажется, у вас дурная привычка не отвечать на вопросы, которые вам не нравятся.
Черт его побери, он и это заметил! Джоанна приподняла подбородок.
— Мне нужно было, чтобы Джон Хаган прекратил опекать меня с таким усердием, — сказала она и обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от того страха, который охватывал ее, когда Джон Хаган находился поблизости. — Он — кузен Дэвида, — пояснила она, — и теперь претендует на место главы семейства.
— Помимо этого места он также претендует и на вдову своего кузена.
Услышав его тон, Джоанна прищурилась:
— Как вы изволили слышать.
— Поэтому вы прибегнули к радикальному средству.
У Джоанны даже мурашки пробежали по коже, когда она услышала нотки недоверия, четко прозвучавшие в его голосе.
— Джон бы не принял более мягкий отказ. Он уже не первую неделю домогается меня.
— Какая удача, что я оказался здесь. Или вам пришлось бы позвать одного из своих слуг — тех красавцев лакеев — и поцеловать его вместо меня?
Джоанна почувствовала, как теряет контроль над собой. В этом человеке было что-то, что разрушало ее способность защищаться, что-то настолько дерзкое, что она ощущала это всем телом. Она не могла не признать, что Алекс был невероятно привлекательным, но у нее не было никакого желания поддаваться его обаянию. Джо уже давно пришла к выводу, что мужчины в основном доставляют больше хлопот, чем они того заслуживают. В этом смысле она предпочитала собак. Макс, который лежал, так уютно устроившись на своей подушке, любил ее с самым непосредственным обожанием, которое намного превосходило все те чувства, которые когда-либо выказывали ей ее ненадежные партнеры.
— Мои лакеи действительно очень интересные мужчины, разве не так? — снисходительно ответила Джоанна. — Вот уж не ожидала, что вы обратите внимание на их внешность.
— Вы ошибаетесь. — Алексу, похоже, стало смешно. — Просто я отметил, что вы окружаете себя красивыми и дорогими предметами. Лакеи, собака… — Он посмотрел вокруг, как бы подтверждая свои слова: ваза с лилиями, которую Джо специально поместила в центре стола из палисандрового дерева, элегантный фарфор, размещенный на каминной полке, а также коллекция ее акварелей.
Почему-то его внимательный осмотр заставил Джоанну почувствовать себя не очень уютно, как будто у нее отняли уверенность, что все здесь подобрано с хорошим вкусом. Да как он смеет так пренебрежительно относиться к этому!
— Я также слышал, что вы — всеобщая любимица светского общества, — сказал Алекс. — Уверен, что это-то абсолютная правда. Надеюсь, это доставляет вам удовольствие.
— Это очень приятно.
Джо никогда не стремилась быть в центре внимания, тем не менее приобрела в обществе популярность и влияние. Леди Джоанна подсчитала, что за девять лет своего замужества она провела с Дэвидом года полтора-два, а может быть, и меньше, поэтому, чтобы избавиться от одиночества покинутой на годы жены, она выстроила свой стиль, который позволил ей полюбить ту жизнь, которую она себе создала.
— Вы были не менее известны, когда последний раз были в Лондоне, — резко напомнила она Алексу.
Три года назад Дэвид и Алекс вернулись из морской экспедиции в Южную Америку и привезли оттуда огромное количество рассказов о том, как им приходилось прорубать путь сквозь густые джунгли, как они нашли там древние руины и как на них нападали дикари.
По крайней мере, Дэвид всем этим хвастался и даже показывал следы от укуса какой-то огромной кошки, которые остались у него на руке. Джоанна тогда с необъяснимой жестокостью пожалела, что зверь не съел его, а был застрелен за свою дерзость. Она ненавидела то, как Дэвид буквально утопал в своей славе, когда он, едва держась на ногах, пьяным являлся домой из бор деля под утро и от него разило духами. Все это было такой дешевкой. Дэвид хвастался везде, начиная от вертепов с игральными столами и публичных домов и заканчивая залами, где проходили балы. Он был наглым и вульгарным, но люди прощали ему это, считая, что это часть его широкой натуры. Ведь Дэвид Уэр был героем, обожаемым всеми… Боль и потери переплелись в ее душе. Когда она выходила замуж, то ждала, что ее жизнь будет совершенно другой, что у нее будет любящий муж и куча детей. Да, она была потрясающе наивна.
Алекс же, наоборот, как она помнила, пренебрег назойливым вниманием великосветского общества и уехал в Шотландию, в то время как его товарищ приписывал себе подвиги и почитал на лаврах славы. И теперь Джо заметила, что уголки губ Алекса презрительно опустились вниз, когда она напомнила ему о его популярности.
— Я не ищу известности. — В его устах эти слова прозвучали так, как если бы она предположила, что он замешан в каких-то противозаконных и постыдных делах одновременно. — Вы не сможете обвинить меня в том, что я стараюсь снискать расположение общества, пока нахожусь здесь. В общем-то я планирую покинуть Лондон, как только получу приказ адмиралтейства.
— Для начала вам нужно убраться из моей кровати, — съязвила Джоанна. — Вы же заявили во всеуслышание, что вы там как у себя дома.
И снова Алекс улыбнулся ей той обескураживающей непредсказуемой улыбкой. Он был искуситель, но не поклонник.
— Мне кажется, я получу от этого удовольствие, — пробормотал он.
— Да уж, конечно.
— А как вы меня оттуда выгоните?
Джоанна склонила голову набок и оценивающе оглядела его:
— Пока не знаю. Но будьте уверены, что это будет известно всем и унизительно для вас.
Его улыбка стала шире.
— Это того стоило.
Джоанна подала ему руку:
— Итак, лорд Грант, я благодарю вас за визит и желаю вам всего хорошего во время ваших будущих странствий.
Он снова прикоснулся к ней. Вероятно, это было ошибкой, нельзя было этого допускать, так как при прикосновении она ощутила необъяснимую дрожь. На какую-то долю секунды Джоанна подумала, что он снова собирается поцеловать ее, и ее сердце усиленно забилось. Она почти осязала притягательное тепло его губ, вдыхала аромат его тела, его вкус…
— До свидания, леди Джоанна, — сказал Алекс. Но руку ее не отпустил. — Если у вас когда-либо появится необходимость завести любовника…
— Не стоит беспокоиться, вас я не стану тревожить, — ответила Джоанна. — Герои — не в моем вкусе.
Пожалуй, меньше всего ей хотелось бы общаться сейчас еще с одним героем, подумала она. Мысль об этом приводила ее в ужас. В свое время она решила, что ее герой — Дэвид. Она обожествляла его. А потом поняла, что он — негодяй и хам, призрак героя, глиняный идол.
