Мэрилайл Роджерс - Песня орла
Но, несмотря на столь явный провал, который Линет восприняла как заслуженное наказание за свое неуместное любопытство, незнакомец оставался героем ее грез, заполнявших девическую жизнь и днем и ночью. Более того, герой этот не совершал отныне никаких героических деяний, а все время проводил у ног своей прекрасной дамы – невзрачная коноплянка волшебным образом преображалась в чудесного павлина, и златокудрый воин расточал ей самые невероятные признания, какие только может придумать фантазия молодой девушки. Впрочем, Линет успокаивала себя, что об этой постыдной тайне никто и никогда не узнает, в то время как обладание ей придавало мечтам дополнительную остроту.
Вот и сейчас Линет погрузилась в сладкий туман воображения, где при магическом свете луны ее победитель отважно сражался с хитрым и могущественным врагом. Время бежало незаметно, и вот уже рыцарь с золотыми волосами, подобно святому Георгию, доблестно вступает в схватку с огнедышащим драконом, вот и победа, вот и прекрасная дама…
Но внезапно чарующее видение исчезло, и, несмотря на то что ни единый звук не нарушил тишины покоев, Линет ощутила на шее какое-то странное прикосновение. Она нервно выпрямилась, и вода от этого движения словно похолодела, с неприятным плеском ударившись о толстые, плотно пригнанные дощечки ванны.
– Миара? – Не в силах обернуться назад, испуганная девушка говорила едва слышным шепотом. Ответа не последовало.
– В комнате никого нет, никого, – повторяла Линет, упрекая себя за неразумную тревогу. – Конечно, нет. – Но необъяснимый страх продолжал сжимать ее сердце все сильнее. Но ведь мост поднят, что не оставляет никакой возможности пробраться в замок через широкий, полный воды ров, да и железные решетки на воротах опущены – никто, никто не может проникнуть в Рэдвелл среди ночи! Увы, доводы разума бледнели перед отчаянно бьющимся сердцем.
Линет тряхнула головой – хватит этих глупостей! Просто она слишком долго предавалась бессмысленным мечтам, думала о чудовищах! Просто потеряла чувство реальности в грезах о несбыточном, и оно грозит ей теперь унизительным страхом. Надо просто обернуться и убедиться, что все страхи – лишь плод разыгравшейся фантазии. Зная, что малейшее промедление лишь умножит страх, девушка собралась с духом и подчинилась голосу рассудка.
Но рассудок проиграл. Губы Линет приоткрылись, и крик застрял в горле. Приходилось признать, что или она действительно потеряла разум, или какая-то дьявольская, сверхъестественная сила облекла в плоть и кровь ее сокровенные мечты, – ибо перед изумленным взором девушки стоял живой герой ее грез, столь потрясающий в своей красоте, излучающий столь невероятную силу, что поверить в его реальность было действительно трудно. Линет на секунду закрыла глаза в тщетной надежде, что видение исчезнет, но тут же вспомнила не раз слышанные слова священника, что Бог всегда наказывает за грешные мечтания, а порядочных женщин наказывает вдвойне. Охваченная чувством запоздалой вины, девушка горячо принялась оправдывать свой грех мощью того соблазна, с которым должна была бороться.
Однако безмолвная молитва не помогла, густые ресницы дрогнули – и дрожащая от страха Линет увидела, что видение все еще не растаяло, не исчезло и не сгинуло. Оставалось лишь принять тот удивительный факт, что присутствие мужчины в ее комнате есть не плод ее разгоряченного воображения, а самая настоящая реальность и явь. Но самое ужасное было то, что эта явь стояла, опершись плечом на закрытую изнутри дверь, и смотрела на нее, прикрытую лишь прозрачной пеленой воды!
– Миледи… – Человек усмехнулся и умолк, откровенно любуясь белоснежными плечами, обращенными к нему, и одновременно насмешливо изучая деревянное подобие ванны. За то время, что Райс[2] нежеланным гостем провел в Нормандии при дворе Завоевателя, он уже привык к женщинам, которые, вне зависимости от своего высокого или низкого происхождения, преследовали его, готовые буквально на все, но лишь эта малышка, избалованная дочь графа Рэдвелла, дошла до того, что просто рухнула у его ног, не боясь последствий. И теперь, пошедший навстречу ее желаниям, Райс гадал, насколько хорошо она сумеет отблагодарить его за столь щедрый дар. Циничная улыбка играла на его губах, что, впрочем, отнюдь не лишало его обаяния.
В полном смятении, едва дыша, Линет наконец слабо вскрикнула в знак протеста и, резко отвернувшись, скользнула в воду до подбородка, скрывшись за деревянными стенками. Предательница-луна ярко светила в узкую прорезь стены, и тело девушки розовело от стыда таким жаром, что вода непременно должна была бы закипеть, во всяком случае Линет очень бы этого хотелось. Белая пена кипения хотя бы немного прикрыла ее нагое тело от пары черных как ночь, слишком пронзительных глаз. Но вода оставалась прохладной, и девушка лишь обхватила руками поднятые к груди колени, крепко прижавшись к деревянной стенке.
– Кто ты? – С ее губ почти против воли сорвался вопрос, столь долгое время не находивший ответа, но затем девушка быстро прикусила язык. Хорошо еще, что голос ее не дрогнул, хотя, обычно спокойный, он превратился теперь в хриплый шепот. – Как ты попал сюда? – Второй вопрос прозвучал уже несколько громче.
Незваный гость, проигнорировав любопытство, касающееся его персоны, лаконично ответил лишь на вопрос о средствах передвижения:
– Так, как это делают орлы.
– Орлы? – Нет! Герой ее мечтаний! О нет! Сердце Линет застучало так сильно, что она почти задохнулась, а черные ядовитые волны стали медленно, но неумолимо заливать светлые картины ее недавних фантазий. Ведь всего несколько часов назад ее отец, собрав весь гарнизон замка, за исключением Эдольфа, оставленного в дозоре на главной башне, ускакал прочь, чтобы схватиться со своим смертельным врагом в горячем бою… Нет, ее златокудрый воин не может быть тем человеком, которого отец ненавидит сильнее, чем самого дьявола! Кроме того…
– Уэльский Орел… – Она захлебнулась от отчаяния, от невозможности противопоставить этой ужасной правде что-то иное. Человек этот пробрался в замок как предатель, как вор, это было ясно, но рассудок Линет еще боролся с тем неизбежным фактом, что рыцарь из грез оказался заклятым врагом ее рода и ее страны.
– Клянусь, это именно я. – Райс усмехнулся. Он почти наслаждался замешательством этой девицы, несмотря на то, что она спряталась в своей бочке так низко, что, вероятно, находилась уже на грани утопления. Разумеется, он представлял себе встречу с графской дочкой несколько иначе, но причин расстраиваться из-за того, что ситуация изменилась, вовсе нет. В те несколько посещений вражеского замка, которые ему удалось предпринять, это пылкое создание посылало ему столь страстные взгляды, что сомневаться в их истинном значении не приходилось. Девице уже пора понимать, что обычно следует за такими призывными откровениями.
