Джулия Лейтем - Честь рыцаря
Или, может быть, она просто захочет покинуть этот неприветливый край. Том расправился с еще одной кружкой эля и почувствовал, что ступни его ног начали наконец согреваться. Он притопывал ногой в такт звукам лютни, на которой играл один из музыкантов, и улыбался, глядя на женщин, вышедших танцевать. Посетители становились все более шумными, они ритмично хлопали в ладоши и выкрикивали слова одобрения женщинам, которые танцевали, виляя бедрами. Платья плотно натягивались у них на груди, и Том смотрел на них не без волнения. После стольких лет, в течение которых ему не разрешалось даже взглянуть на женщину, он мог позволить себе разглядывать изящные женские формы, как голодный мужчина. Когда одна из женщин, закончив танцевать, присела к нему на колени, он уже выпил достаточно эля, чтобы принять предложение, которое она шепнула ему на ухо. Вслед за ней он вышел из общего зала и повел ее в спальню, за которую заплатил.
Когда дверь закрылась, он потянулся к женщине, но она, смеясь, увернулась и поставила на маленький деревянный столик кувшин с вином.
— Почему бы не выпить еще, милорд? — произнесла она, покачиваясь. Локон цвета темной меди спускался на ее плечо, улыбка обещала многое, — Ночь слишком холодна.
Он ухмыльнулся:
— Тогда позволь мне согреть тебя.
Он хотел ее поцеловать, но она опять уклонилась, взяла кувшин и протянула Тому. Девчонка права, подумал он, хорошо приложившись к содержимому. Внутри разлилась теплота, хотя огонь в камине едва тлел, а ставни дребезжали от ветра.
Женщина убрала кувшин в сторону и потянула его к себе, понуждая встать. Он удивился тому, что комната медленно вращалась вокруг него, и крепче ухватился за ее руки.
— Мне не следовало так много пить, — сказал он, недоумевая.
Она потянула его к кровати и толкнула на нее, освободив свои руки. Когда он сел и захотел заключить ее в объятия, она уклонилась и стала медленно расстегивать платье. Том лег, опершись на локоть, чтобы наблюдать процесс раздевания.
А затем комната уплыла в темноту, и больше он ничего не осознавал.
Том пробудился от пронизывающего холода, такого, который заставляет дрожать всем телом. Он повернулся на бок и застонал. Он промерз до костей, так, что, казалось, никогда больше не сможет согреться. Ему-то представлялось, что они прошлой ночью добрались до постоялого двора. Неужели погас огонь?
Он перестал дышать, его тело напряглось — он вспомнил. Он действительно добрался до Ричмонда и теплого постоялого двора. С трудом разлепив веки, он обнаружил, что находится в сумрачном помещении, едва освещаемом одним факелом. По полу шныряли мыши.
Том медленно переместил руку на пояс и обнаружил, что его меч исчез, так же как и кинжал. Еще больше насторожившись, он поднял голову, но не увидел ничего, кроме грубых, выложенных из камня стен и двери с забранным решеткой окошечком. С одной стороны стена оказалась близко, и он понял, что лежит на дощатом настиле, приподнятом над полом.
Том сел, спустил ноги и услышал бряцанье цепи, сразу почувствовав ее тяжесть на своей лодыжке. Кто-то заковал его. Осознав, что схвачен и заключен в темницу, он не позволил себе запаниковать. Он больше не был ребенком, которого его семья чуть было не обрекла на жизнь в одиночестве.
Встав на ноги, он пошел к двери, но цепь натянулась, когда до нее оставалось шагов пять. Он осмотрел металлическое кольцо на своей лодыжке и убедился, что оно старое, но прочное. Конец цепи был прикован к торчащему из стены кольцу. Том изо всей силы потянул за кольцо, но оно не пошатнулось. Цепь не позволила Тому обследовать дверь, но он смог добраться до отверстия, скорее щели в каменном полу в дальнем углу помещения. Окон не было, так что ему пришлось взглянуть правде в глаза — он в подземной тюрьме.
— Есть здесь кто-нибудь? — крикнул он у двери. Его голос эхом отозвался в застоялой тишине.
Никто не ответил, а ему хотелось, чтобы обнаружился хотя бы еще один какой-нибудь пленник, который смог бы ответить на его вопросы. Но, по-видимому, он был единственным узником. Он принялся ходить, пытаясь вспомнить, что с ним случилось. До того момента, как он повел женщину в спальню, он был в полном порядке. Она дала ему что-то выпить. Черт, ведь сама она не пила. Он мог бы поклясться в этом. Если она хотела ограбить его, она просто бросила бы его бесчувственным. Но дорогое кольцо виконта осталось при нем, монеты в мешочке на поясе тоже. Почему его заточили здесь?
Том не мог найти ответа. Не имея возможности ориентироваться по дневному свету, он понятия не имел, сколько времени провел, мрачно вышагивая по небольшому пространству. Он присаживался на постель, но было слишком холодно, чтобы долго не двигаться. Том понял, что, если вскоре никто не появится, он может просто замерзнуть. Или умереть с голоду, если пробудет здесь достаточно долго. Чтобы не позволить воображению рисовать самые ужасные картины, он стал ощупывать стены, до которых мог дотянуться, в надежде обнаружить какую-нибудь лазейку.
Вдруг он услышал, как лязгнула дверь где-то в конце длинного гулкого помещения. В сумраке он заметил приближающееся пятно света. Он застыл у своего дощатого ложа в надежде, что его тюремщик недооценит длину цепи. Стоит тому подойти слишком близко, и тогда…
Через решетку он заметил какое-то движение в помещении за дверью, услышал звук вставляемого в замок ключа. Кажется, прошла вечность, прежде чем ключ повернулся в замке. Он приготовился к броску.
Но когда дверь открылась наружу он увидел стройную женщину с фонарем в руке. В другой руке она держала накрытый тканью поднос. Но эта была не та женщина, которая опоила его. Эта была высокая и худощавая. На ней было простое темное платье, которое только подчеркивало изящество ее фигуры. Не обладая пышными формами, она тем не менее выглядела очень соблазнительной. У нее были совсем светлые волосы, убранные назад под фетровую шляпу с загнутыми вверх полями. Некоторая нерешительность отражалась на ее лице, когда она смотрела на него настороженными серыми глазами.
— Кто вы? — требовательно произнес он. — Кто заключил меня сюда? Я виконт Баннастер, кузен короля, и…
— Я знаю, кто вы, милорд, — негромко сказала она ровным голосом. — Но я мало что знаю, кроме этого. Я должна буду заботиться о вас, пока мой господин не решит, что с вами делать.
— Кто ваш господин?
До того смотревшая прямо на него, она опустила глаза.
— Не могу сказать, милорд.
— Почему я оказался здесь?
— Не знаю.
— Что это за место?
— Я не могу сказать.
— Он требует выкуп? — Подавленный и злой, он внезапно бросился к ней, но она даже не шелохнулась, когда цепь удержала его в нескольких шагах от нее. — Черт вас возьми, мне нужны ответы!
