Элен Бронте - Дом на Фиалковой улице
— Интересно знать, кто живет в том доме. Лужайка ухоженна, под яблоней стоит скамья, а на ней, кажется, лежит чья-то книга, — Мэй прищурилась, но так и не смогла рассмотреть переплет.
— Мэй! — Джейн с шутливым ужасом воззрилась на подругу. — Разве не ты все время твердишь девочкам, что нехорошо заглядывать за ограды в чужие сады?
— Это в Лондоне, дорогая, мало ли что они могут там увидеть, — засмеялась Мэй. — А в деревне все знают всё о своих соседях. Я уверена, о нашем прибытии уже болтает не только вся Фиалковая улица, но даже на Рыночной площади торговки обсуждают последнюю новость — в старый дом въезжает новое семейство!
— Выходит, нам стоит ожидать визитов, — встрепенулась Джейн.
— Не сомневаюсь, не пройдет и двух дней, как мы перевезем вещи, и к нам уже потянутся матроны из соседних домов с пирогами и джемом, — фыркнула Мэй.
— Думаешь, в доме напротив тоже живет какая-нибудь уважаемая всеми старушка? — слегка огорчилась Джейн.
— Не думаю, — утешила ее миссис Эванс. — Я заметила, как в окне на втором этаже мелькнуло личико какой-то девушки или совсем молодой женщины. Ручаюсь, она за нами подглядывает!
— О, как мило! — Джейн тут же обернулась, чтобы успеть заметить, как колышется занавеска в указанном окне.
— Чем же, по-твоему, это мило?
— Наша соседка молода и любопытна, а значит, мы обязательно подружимся, — уверенно сказала мисс Эванс.
— Возможно, это служанка или компаньонка престарелой хозяйки, — поддразнила ее Мэй.
— С компаньонкой тоже можно дружить, если у нее есть время на прогулки, а служанка, скорее всего, подглядывает за нами вон из того маленького окошка под крышей, — резонно заметила Джейн.
— Прекрасно, — подвела итог беседе Мэй. — Уже совсем скоро мы все узнаем, ведь через неделю здесь появится вся наша шумная компания. А теперь идем, мы опоздаем на дилижанс, да и Энни будет ругаться, если девочки плохо себя вели.
5
Джон Эванс избрал единственный путь, способный дать целеустремленному и честолюбивому, но весьма стесненному в средствах джентльмену возможность выдвинуться и добиться успеха. Он выбрал военную службу и почти не жалел об этом. Разлука с семьей — единственное, что с некоторых пор огорчало его. Климат Индии слишком опасен для молодой миссис Эванс и их маленьких дочек, так сказал семейный врач Эвансов, лечивший еще давным-давно умерших родителей Джона, и мистер Эванс не имел оснований не верить доктору.
Горечь расставания слегка смягчало осознание того, что Джон сможет посылать домой гораздо больше денег, чем прежде, да и столь кстати свалившееся на голову Эвансам наследство кузины их отца предоставило семье новые, заманчивые возможности.
У Джона Эванса были две младшие сестры, Джейн, двадцати одного года от роду, и шестнадцатилетняя Лорен, любимица старших брата и сестры. Лорен еще училась в недорогом пансионе, его содержала подруга ее покойной матери, а Джейн после окончания того же пансиона три года проработала гувернанткой в одном состоятельном семействе.
Джон познакомился с мисс Мэй Хантер на благотворительной ярмарке и после непродолжительных ухаживаний женился, будучи уверенным, что это именно та женщина, что сможет сделать его счастливым на всю жизнь, кажущуюся такой долгой в двадцать два года. Приданое Мэй было ее единственным недостатком, и обе сестры Джона тотчас полюбили свою невестку. Особенно к ней привязалась близкая к Мэй годами Джейн.
Семейные обеды у Эвансов случались нечасто — Лорен жила в пансионе даже на каникулах, Джейн постаралась найти место поближе к городку близ Лондона, где располагался пансион, чтобы чаще навещать сестру, а Мэй следовала за своим супругом туда, куда его вел долг.
Две хорошенькие дочери-погодки, Маргарет и Джессика, крестными у которых стали сестры Джона, сделали его еще более ответственным человеком и ревностным офицером. Первое потребовало от него немалого красноречия, чтобы убедить жену осесть на одном месте до тех пор, пока девочки не станут чуть старше, а второе помогло получить назначение в Индию.
Мэй согласилась с доводами мужа только при одном условии — Джейн оставит стезю воспитания чужих детей и станет заниматься собственными племянницами. Эвансы не могли позволить себе нанять гувернантку, это попросту нелепо, учитывая, что в семье имелась одна образованная леди, а вторая получала образование, да и нянька малышек отказалась переезжать, и Мэй никак не могла бы справиться с детьми и хозяйством одна.
Жалованье Джейн позволяло ей оплачивать половину стоимости обучения Лорен, вторую половину платил Джон, и Джейн было жаль терять эти деньги, но по воле случая она через несколько месяцев пересмотрела свои взгляды и с большой охотой покинула хозяев, лорда и леди Файдуэлл, и их несносную дочь, чтобы поселиться с невесткой и ее детьми.
Джон уехал, а его дорогие девочки снимали жилье в приличном районе Лондона, где у Мэй были подходящие знакомые, чтобы обмениваться визитами. Джейн не нравилось жить в столице, слишком дорого и шумно, но Мэй считала, что почта из Индии в Лондон приходит быстрее, а Лорен так просто мечтала когда-нибудь блеснуть в свете, ее фантазии постоянно вертелись около бальных зал и собственной ложи в театре.
Мэй только улыбалась этим мечтам — за полгода они посетили театр только один раз, на день рождения Лорен сестра и невестка решили сделать ей подарок, — а Джейн осторожно пыталась вразумить сестру, впрочем, без особого успеха.
— Оставь ее в покое, — говорила Мэй. — В ее возрасте хочется быть самой красивой, танцевать и иметь множество поклонников!
— Но мы не можем дать ей этого! — спорила Джейн. — Пусть лучше привыкает довольствоваться тем, что имеет, чем постоянно испытывать разочарование!
— Лорен выросла очень красивой девушкой, со временем мы найдем ей состоятельного мужа, и она получит все, что захочет. — Мэй, как могла, успокаивала подругу.
— Надеюсь, так оно и будет. — Джейн грустно вздохнула, словно бы вспомнила о чем-то. — Труд гувернантки ей не по душе, она и со своими-то племянницами не может пробыть полчаса в одной комнате, чтобы не начать жаловаться, что детский лепет вызывает у нее головную боль!
— Не расстраивайся раньше времени, есть еще полтора года до окончания пансиона. — Мэй понимала, почему Джейн так беспокоится о сестре, но эти переживания казались ей надуманными.
Мать Лорен умерла, когда девочке исполнилось всего три дня от роду, а отец последовал за супругой через десять лет. Брат и сестра, как могли, заботились о Лорен и баловали ее, стараясь из своих скромных средств обеспечить ее всем необходимым. Особенно тяжело пришлось Джону, когда обе его сестры учились в пансионе, а он уже был женатым человеком с двумя детьми.
