Эмилия Остен - Приметы любви
— Скажи мне лучше, — тряхнула рыжими кудрями Патриция, — что мы будем делать в Англии? Ты хотя бы представляешь, куда нам отправиться, сойдя с борта корабля?
Этот разговор она заводила не впервые, но до сих пор Лиззи предпочитала отмалчиваться. Судя по всему, у нее имелись какие-то соображения, но, кроме надежды на то, что девушкам полагается пенсия за погибшего отца, вслух ничего высказано не было.
— Лиззи, — решила на этот раз не отступаться Пэт, — пока бумаги по пенсии, пусть даже ее нам хватит на жизнь, оформят — мы умрем с голоду на улицах Лондона!
Сестра рассмеялась.
— Милая, ты иногда сущий ребенок, хоть и моложе меня всего на год. Ты забыла, что в Хемпстеде живет Дорис? Конечно же, она не откажется нас приютить, хотя бы на первое время. И с голоду умереть нам тоже не грозит. На крайний случай у нас есть вот это…
Понизив голос, вдруг сказала Лиззи. Она зачем-то оглянулась по сторонам и, запустив руку в саквояж, который так и лежал открытым, выудила оттуда некую странную вещицу и протянула сестре:
— Держи.
Пэт ахнула. Осторожно, словно боясь обжечься, она взяла предмет в руки и подошла к окошку каюты, чтобы получше рассмотреть. Вещица оказалась длинным узким ножом с покрытой цветной эмалью и искусной резьбой рукояткой. Упавший поверх занавеси солнечный луч вспыхнул на гранях камня на вершине рукоятки и заиграл разноцветными огнями, синий камень, примерно полтора дюйма на дюйм, пугающий своими размерами и бездонной глубиной. Полоски золота, окружающие его, спускались вниз, к клинку, огибая танцующих слонов и прячущихся в лианах змей.
— Красота какая! — потрясенно прошептала Патриция. — Откуда это?
— Отец оставил. Эта штука называется каргас. Ритуальный нож для жертвоприношений, очень редкий. В последние минуты, очнувшись от лихорадки, отец велел вскрыть дно его сундука, спрятать то, что там найду. И не доставать до самой Англии… И никому не говорить… Я так старалась, — Элизабет шутливо всплеснула руками, — а ты, мелкая зануда, просто заставила меня… ай! — Увернувшись от шутливо брошенной в нее подушки, Лиззи мягко отобрала у сестры каргас и убрала в саквояж. — Постарайся забыть пока, что ты видела, и, боже упаси, не проболтайся никому, даже мистеру Вуду!
Пэт молча кивнула, все еще под впечатлением увиденного.
— Пойдем, дорогая. Пора ужинать.
— Как, ты сказала, это называется?
— Отец говорил, каргас. Я это слово впервые слышала, но какая разница? Главное, что он принадлежит нам. Ну, пошли?
— Иди, я сейчас, — снова кивнула Патриция, поглощенная какой-то мыслью.
Как только за сестрой закрылась дверь каюты, девушка схватилась за саквояж.
— Определенно надо эту штуку рассмотреть получше, — пробормотала она и снова извлекла каргас на свет.
Некоторое время разглядывала камень, потом покрутила туда-сюда рукоятку…
— Ой! Лиззи, я иду, иду уже! — крикнула она в ответ на раздавшийся в дверь стук, вернула вещицу на место и, подхватив юбки, выбежала из каюты.
Глава 1
— Ну что, дорогие леди, добро пожаловать на родину!
Едва ступив на английский берег, Роберт Вуд вновь обрел растраченную было в тропических широтах манеру говорить с представительницами прекрасного пола в чуть насмешливом тоне.
— Чувствуете ли вы, что вернулись домой? — широким жестом он обвел причал.
Лиззи поежилась: кругом бегали, что-то таскали и громко кричали люди. Запах моря, к которому она уже успела привыкнуть за время долгого путешествия на «Короле Георге», перебивался запахом рыбы, берегового мусора и чего-то еще более отвратительного.
«Надеюсь, наша жизнь в Англии не окажется столь же шумной и суетливой», — мелькнула у девушки мысль. Придерживая юбку, Лиззи осторожно пробиралась между снующими там и сям людьми, стараясь не наступать в грязь и мусор. Патриция тем временем с интересом оглядывалась вокруг. Похоже, ее в отличие от сестры ничуть не смущали ни толпа, ни шум, ни запах.
Словно маленький лисенок, рыжая девушка готова была сунуть свой любопытный носик всюду, так что Роберту даже приходилось время от времени поторапливать младшую мисс Беккет.
Выбравшись наконец за пределы порта, Вуд вздохнул с облегчением. Еще немного — и ответственность за двух столь юных и прекрасных особ не будет более тяготить его плечи.
Во время плавания Элизабет рассказала офицеру об их старой няньке, не решившейся несколько лет назад сопровождать Беккетов в тропики и поселившейся в Хемпстеде, в маленьком домике, купленном для Дорис Хэтуал полковником, отцом девочек, в знак признательности за многолетнюю верную службу их семье.
Остановленный взмахом руки кеб принял в свое темное нутро девушек с их скромным багажом и Роберта Вуда и довольно быстро покатил в сторону северной окраины Лондона.
Утомленная Лиззи задремала, склонив голову на плечо сестры, а Пэт с прежним любопытством разглядывала сменяющийся за окном пейзаж.
Уже вечерело, когда кебмен высадил пассажиров на узкой хемпстедской улочке.
— О, смотри, Лиззи, здесь ничегошеньки не изменилось за три года! — всплеснула руками младшая мисс Беккет и поспешила к колокольчику, украшавшему свежепобеленную дверь небольшого домика с резными ставнями и черепичной крышей.
После первых ахов, объятий и поцелуев, слез и расспросов Роберт еще раз повторил указания насчет получения пенсии для сестер и с облегчением покинул подопечных.
Как ни изменили молодого Вуда годы службы в колониальной армии, этот груз ответственности едва не стал для него непосильным. Две юные девушки, вчерашние школьницы, в одночасье потерявшие отца, дом и практически все имущество и столь мужественно переносившие утрату… Роберту иногда казалось, что младшая, Патриция, просто до конца не осознает произошедшее и не догадывается о возможных последствиях. Озорная улыбка, почти не покидавшая веснушчатое лицо девушки, заставляла его подозревать мисс Беккет чуть ли не в бесчувственности, но несколько раз Роберт все же замечал в глазах Пэт, устремленных на сестру, такую тщательно скрываемую боль и сострадание, что это развеяло в прах все его домыслы.
«Ничего, они справятся, — сказал себе Вуд, направляясь в сгущающихся сумерках в сторону Сити. — Они умные девушки и сильные. Все будет хорошо».
* * *— Дорис, милая, не суетись, — улыбалась Лиззи. — Нас с Пэт вполне устроит одна маленькая комнатка на двоих.
— Видела бы ты нашу каюту на «Короле Георге», — подхватила Патриция, разливавшая чай по белоснежным фарфоровым чашечкам. — Крохотная каморка с малюсеньким окошком, куда еле втиснуты две жесткие койки. О, смотри, Лиззи, — перебила она сама себя. — Настоящее английское бисквитное печенье! И сливки…
