Анна Грейси - Идеальный вальс
И она и Джайлс посмотрели на него с сомнением. Леди Элинор была миниатюрной женщиной, очень бледной и худой, с волосами мышиного цвета, туго стянутыми в узелок на затылке, куда было приколото что-то вроде грибной шляпки. Сегодня вечером она оделась в унылое платье из темно-серого бомбазина[3]. Серая ткань смыла все цвета с ее кожи, а строгое с вырезом под горло платье никак не смягчало ее худую фигуру. Драгоценностей она не носила.
Себастьян мысленно пожал плечами. Какое имеет значение, идет или нет Леди Элинор ее платье. Все женщины предпочитают комплименты правде. Во всяком случае, Тиа, предпочитала именно их. Кроме того, он ненавидит такие сборища, ему не были присущи легкие забавные шутки, которыми так славился Джайлс. Он решил, что один или два стандартных комплимента – этого вполне достаточно.
– Как ваши дела, мистер Рэйн, – заговорила леди Элинор. – Не ожидала увидеть вас сегодня. – Она бросила быстрый вопрошающий взгляд навлево от него.
– Ах да, это мой друг – мистер Джайлс Бемертон. Бемертон, надеюсь, ты встречал леди Элинор раньше.
Леди Элинор величественно наклонила голову в сторону Джайлса и невозмутимо произнесла:
– Не думаю, хотя и подозреваю, что наши семьи некоторым образом связаны. Вы ведь один из стаффордширских Бемертонов, не так ли?
Очевидно, леди Элинор не помнила танца, который так терзал Джайлса. Себастьян взглянул на друга, преодолевшего свою досаду и изящно поклонившегося.
– Вполне возможно. Рад нашей встрече, леди Элинор.
Опасаясь продолжения беседы, Себастьян тотчас же пригласил леди Элинор на ближайший контрданс[4], а также на на «танец перед ужином»[5]. Джайлс поторопился сделать то же самое поскольку, как он объяснил позже, он не хотел видеть, как его друг ухаживает за признанной желтофиолью[6]. В результате Джайлс пригласил ее на котильон[7] и вальс. Себастьян был ему за это благодарен.
***
Себастьян нетерпеливо вышагивал по краю танцевального зала. Ухаживание – ужасно утомительное занятие. Он станцевал с леди Элинор свой первый танец и сейчас ожидал следующий – «танец перед ужином». К сожалению, до него еще оставалось слишком много времени. А он уже был сыт по горло видом развлекающегося бомонда.
Бомонд – это высшие слои общества. Люди, для которых нет ничего увлекательнее, чем проводить свое время, украшая себя косметикой и драгоценностями. Одежда для них также является украшением, призванным подчеркнуть фигуру, а не предметом, предназначенным для защиты тела от холода и дождя.
Он стоял и наблюдал, как они танцуют, кружатся, смеются и пьют, отчего его настроение постепенно портилось. Красивые. Легкомысленные. Никаких забот. Жизнь мыльных пузырей. Они понятия не имеют о борьбе за существование, которое испытывают обслуживающие их люди. Их тела накормлены и хорошо сложены, они не изнурены голодом и не изуродованны долгими часами монотонной работы на фабрике, подтачивающими здоровье. Они не покалечены на войне за короля и отечество, как Мортон Блэк.
Себастьян чувствовал себя не на своем месте. Он был здесь чужим. Он никогда не предавался беззаботной жизни, той, которую вело большинство из этих них. Он мельком взглянул на свои покрытые шрамами руки, на два изуродованных пальца левой руки. Джайлс советовал ему постоянно носить перчатки, но Себастьян не хотел. Он не станет скрывать то, кем он является.
Скоро он покончит с этим ухаживанием и возвратится к жизни, которую понимает гораздо лучше. Его взгляд бесцельно блуждал по разноцветной толпе. И вдруг замер, прикованный к чему-то.
Он схватил Джайлса за руку.
– Кто это? – Не отрываясь, выдохнул он, высматривая кого-то через весь танцевальный зал.
Джайлс издал вздох облегчения.
– Наконец-то! Э-э, я имел в виду, прекрасно, я знал, что на балу у Фрамптонов будет весело. Здесь масса привлека... э-э, исполненных долга девушек. Понимаю, что ни одну из них ты не предпочтешь леди Элинор. Но посмотреть-то ведь можно. На которой же остановился твой взгляд?
На которой? Изумленно подумал Себастьян. Там была всего одна. Джайлс может думать, что в комнате присутствует множество прелестных девушек, и он, конечно же, прав. Но эта девушка была не просто прелестна; она была ослепительна. Она блистала среди всех как звезда, случайно попавшая в ряд свечей.
Она кружилась в руках партнера, улыбаясь, и вдруг, на мгновение, взглянула прямо в глаза Себастьяна. Он затаил дыхание. Она была среднего роста, со стройной и гибкой, самой прекрасной фигурой. Ее волосы были из чистого золота – не желтые или льняные, а именно золотистые, красиво накрученные и уложенные вокруг головы мягкими локонами. Кожу покрывал легкий румянец. С такого расстояния он не мог рассмотреть цвет ее глаз, но они были огомные, и ему казалось, что они – голубые. Что же касается лица, то у него не было слов, чтобы описать его, просто это было самое прекрасное лицо, какое ему когда-либо приходилось видеть.
Ангельское личико, но без самодовольства и искусственного спокойствия, которые обычно свойственны накрашенным лицам ангелов, виденных им ранее. Этот же ангел светился жизнью, обаянием и озорством, легко читалось, что она просто в восторге от жизни. И от танца.
Даже слепой заметил бы, что она жила для того, чтобы танцевать. Это был обычный деревенский рил[8], его движения настолько привычны, что механически повторяются всеми танцующими, но она – воплощение грациозности – привнесла в этот танец новое очарование, которое было весьма заразительным.
Себастьян наблюдал за ней, словно зачарованный. До настоящего момента он считал танцы пустой тратой времени. Танец для него являлся привычным исполнением определенных шагов и движений, так он себе его представлял. Но здесь Себастьян увидел нечто... волшебное.
Она улыбалась своему партнеру с искренним весельем, и он отвечал ей тем же. Ее улыбка принадлежала только ее партнеру. Она закружилась в танце со следующим кавалером, и ее улыбка согрела и его. Себастьян сглотнул. Ах, если бы эта улыбка была предназначена ему...
Ее новым партнером оказался подвижный, элегантный пожилой джентльмен, которому было хорошо за шестьдесят. Что он сделал, чтобы заслужить такую... такое теплое обращение со стороны этого восхитительного создания?
Себастьян рассеянно потянул за шейный платок, смяв одну из его строгих, безупречных складок.
Пожилой мужчина что-то произнес, и девушка опять засмеялась. Себастьян совершенно отчетливо слышал ее смех, даже в такой шумной комнате. Ему казалось, что он звучал, свловно вода в фонтане, как дождевые капли, со звоном отскакивающие от алмазов...
